продолжавшиеся целый год, он находился в ловушке повторяющихся циклов ощущения собственной никчемности и стыда, которые он носил в себе с детства. Он был убеждён, что с ним что-то ужасно не так. Он забыл свою изначальную добродетель. Когда молодая женщина по имени Джен занялась буддийской практикой после продолжительного периода тревоги и депрессии, ей было сложно отпустить образ самой себя как сломанной или повреждённой личности. Много лет она видела себя лишь через призму диагноза и различных медикаментов, которые не могли с ним справиться.
По мере того как психология всё больше опирается на фармакологические средства, медицинская модель упрочивает свои позиции. Сегодня большей части из миллионов взрослых, ищущих помощи в поддержании психологического здоровья, сразу прописывают те или иные препараты. Ещё больше опасений вызывает то, что сотням тысяч детей прописывают сильнодействующие психиатрические лекарства от различных расстройств, начиная от СДВГ и заканчивая набирающим популярность диагнозом детского биполярного расстройства. Хотя иногда эти лекарства бывают уместны и даже могут спасти кому-то жизнь, в некоторых случаях и простые люди, и профессионалы зачастую обращаются к таблеткам как к решению проблем человеческой запутанности и страдания. Это необязательно должно быть так.
Внутренняя свобода. Освобождение сердца
Какова альтернатива фокусу на человеческих ограничениях и патологии? Это вера в то, что человеческая свобода возможна в любых обстоятельствах. В буддийских учениях об этом говорится так: «Подобно тому как весь великий океан имеет один вкус — вкус соли, все учения Будды имеют один вкус — вкус освобождения».
Психолог Виктор Франкл был единственным представителем своей семьи, выжившим в нацистских лагерях смерти. Несмотря на это страдание, он нашёл путь к исцелению. Франкл писал: «Мы, жившие в концентрационных лагерях, можем вспомнить людей, ходивших по баракам и утешавших остальных, отдававших свой последний кусок хлеба. Возможно, их было не так много, однако они в достаточной степени доказывают: у человека можно отобрать всё, кроме одной вещи — последней из человеческих свобод — выбирать собственное отношение в любых обстоятельствах, выбирать собственный путь».
Когда мы потеряны в своём самом тяжёлом кризисе или конфликте, в пучине состояний страха и запутанности, наша боль может казаться бесконечной. Мы можем чувствовать, будто у нас нет выхода, нет надежды. И всё же присутствует некая скрытая мудрость, жаждущая свободы. Будда сказал: «Если бы не было возможно освободить сердце от запутанности в нездоровых состояниях, я бы не учил вас этому. Однако поскольку возможно освободить сердце от запутанности в нездоровых состояниях, я предлагаю эти учения».
Пробуждение этой внутренней свободы духа является целью сотен буддийских практик и упражнений. Каждая из этих практик помогает нам распознать нездоровые паттерны, порождающие страдание, отпустить их и взрастить на их месте здоровые паттерны. В буддийском психологическом подходе важен акцент на тренировке и практике, а также на понимании. Вместо того чтобы идти со своими проблемами к психотерапевту, который будет выслушивать вас раз в неделю, вы следуете режиму непрерывной ежедневной тренировки и дисциплины, помогающей вам научиться здоровым способам существования и практиковать их. Эти практики возвращают нас к нашим изначальным мудрости и состраданию и направляют к свободе.
Святые являются теми, кто они есть, не потому, что их святость заставляет других восхищаться ими, а потому, что дар святости делает возможным для них восхищаться всеми остальными.
Томас Мертон
Каждый раз, когда мы встречаемся с новым человеком и с почтением относимся к его достоинству, мы помогаем окружающим нас людям. Их сердца вступают в резонанс с нашим сердцем точно так же, как струны скрипки, на которой никто не играет, вибрируют вместе со звуками скрипки, на которой играют поблизости. Западная психология зафиксировала это явление, назвав его заразительностью настроения, или лимбическим резонансом. Когда в комнату входит человек, охваченный паникой или ненавистью, мы мгновенно чувствуем это, и, если мы не будем предельно внимательны, негативное состояние этого человека начнёт подчинять нас себе. Когда в комнату входит радостный и экспрессивный человек, мы также можем почувствовать его состояние. Когда мы видим добродетель других людей, их достоинство резонирует с нашими восхищением и уважением.
Этот резонанс может начаться очень просто. В Индии, когда люди встречаются друг с другом, они соединяют ладони и кланяются, говоря: «Намасте» — «Я преклоняюсь перед священным в тебе». Это способ признать вашу природу будды, то, кем вы действительно являетесь. Некоторые люди верят, что западное рукопожатие развилось из демонстрации дружелюбия и безопасности, когда мы показываем, что у нас в руках нет оружия. Однако приветствие «намасте» идёт на шаг дальше: от «Я не причиню тебе вреда» к «Я вижу в тебе то, что священно». Это создаёт основу для священных отношений.
Когда я начал обучение буддийского монаха, я почувствовал вкус этих священных отношений. Аджана Чаа окружала аура целостности, милосердия и доверия. Она была противоположностью жизни в моей семье, когда я был ребёнком, и, хотя поначалу она казалась странной и непривычной, что-то во мне любило её. Вместо поля осуждения, критики и непредсказуемого насилия в монастыре было сообщество, посвятившее себя тому, чтобы относиться к каждому человеку с уважением и достоинством. Это было прекрасно.
Дорожки для прогулок в монастыре ежедневно подметались, и монахи внимательно ухаживали за своими одеяниями и чашами. Наши обеты требовали от нас заботиться о жизни во всех её формах. Мы ходили осторожно, чтобы не наступить на муравьёв, мы ценили птиц и насекомых, змей и млекопитающих. Мы учились в равной степени ценить самих себя и других. Когда возникали конфликты, мы обращались к практикам терпения, а когда искали прощения, путь нам указывали советы старейшин, демонстрировавшие, как подходить к собственным ошибкам с внимательным уважением.
Где бы мы ни практиковали буддийскую психологию: в лесных монастырях или на Западе, первый шаг — это целенаправленное развития уважения, начиная с уважения к самим себе. Когда мы учимся покоиться в собственной добродетели, мы можем яснее видеть добродетель в других. По мере своего развития наше чувство уважения и заботы начинает служить нам в самых обычных условиях и становится незаменимым в чрезвычайных обстоятельствах.
Одна практикующая буддизм рассказала о том, как оказалась в группе заложников во время ограбления банка в Сент-Луисе. Она описала страх и запутанность, поначалу охватившие заложников. Она помнит, как пыталась успокоить собственное отчаянно бившееся сердце. А потом, рассказала она, она приняла решение не паниковать. Она использовала медитацию и дыхание, чтобы успокоить свой ум. На протяжении нескольких часов, когда она помогала другим заложникам, она неизменно обращалась к своим захватчикам с уважением и выражала искреннюю заботу о
