Высказывания прокурора во время суда — вершина тогдашнего правосудия. Например: «Они все сумасшедшие. Нормальные люди стремятся из Бурятии в Ленинград, а они, наоборот, сюда едут жить». Или: «Сослал бы я вас, буддистов, всех на Колыму, посмотрел бы я, какими бы вы там буддистами были». Или: «Дандарон дважды судим. То, что его реабилитировали, не имеет значения, при Хрущеве реабилитировали кого попало». Или: «Верующие в Советском Союзе не имеют права на труд». И тому подобное.
Местные и ряд центральных газет поместили еще до суда ряд клеветонов.
В защиту Б. Д. Дандарона выступили А. Д. Сахаров, радио «Свобода» и некоторые зарубежные печатные издания. Ряд зарубежных организаций обратился с просьбой выпустить Б. Д. Дандарона до суда под значительный залог. Ответа они не получили.
Все было напрасно. Исход процесса был предрешен. Бидию Дандаровича приговорили к 5 годам лагерей, а четверых его учеников, признанных невменяемыми, — к высылке в психлечебницы Ленинграда, Киева и Каунаса (sic!). Всех остальных, в том числе главного свидетеля обвинения, уволили с работы.
«Меня привезли сюда, чтобы убить», — сказал Бидия Дандарович в лагере. Прожил он там два года. И только женщина, одна из его учениц [Г. Д. Мерясова — прим.ред.], даже в последние месяцы своей беременности, с риском для жизни проползала под колючей проволокой в зону подсобного хозяйства лагеря и через известного ей человека неоднократно передавала Учителю чай, табак, еду. Да дважды в год получали свидание родственники. Другие связи были нерегулярными — в гневный, ощерившийся колючей проволокой и автоматами охраны последний на этой земле приют Учителя попасть было непросто.
Попытку вызволить из лагеря Б. Д. Дандарона предпринял тогдашний Хамбо-лама Гомбоев. Он отправился в Москву и обратился в самые высокие инстанции. Но и это не принесло результатов.
За два года пребывания в лагере Бидия Дандарович успел написать главный труд своей жизни — книгу, в которой он изложил высшую философию буддизма. По доносу предателя эта книга была изъята и судьба ее неизвестна. Уверениям лагерного начальства в том, что в присутствии оперработников из Улан-Удэ она была сожжена, как-то не верится — даже у нас рукописи не горят. Возможно, первую часть именно этой работы опубликовал В. В. Бараев в альманахе «Буддийский мир» (1994 год) и то, что успел написать Учитель, полностью издал В. М. Монтлевич в 1995 г. под названием «Черная Тетрадь. О Четырех Благородных Истинах Будды».
Не осилил огонь и «Мысли буддиста», которые мы с огромной радостью представляем читателю.
Я думаю, что теперешнее возрождение буддизма стало возможным именно благодаря таким подвижникам духа, каким всю свою жизнь был Бидия Дандарович Дандарон. Мы радуемся полученным нами правам на свободу мысли и слова. Но ведь свобода мысли не право, свобода мысли — это обязанность всякого мыслящего человека. И наша свобода слова была завоевана духовным подвигом тех, кто в самые суровые времена не пренебрегал обязанностью свободно мыслить и расплачивался за свободу выражать свои мысли годами лагерей.
Преклоняюсь перед их подвигом.
Пусть та малая толика, которую мы смогли сделать с мыслью об Учителе, издав эту книгу, пойдет на благо всех живых[315].
Приложение 5
«Улыбка Будды» (Новое дело о ритуальных жертвоприношениях)[316]
С 18 по 25 декабря 1972 г. в народном суде Октябрьского р-на г. Улан-Удэ проходил судебный процесс над научным сотрудником Бурятского института общественных наук (БИОН) Сибирского отделения АН СССР Б. Д. Дандароном, обвинявшимся по ст. 227, ч. 1 («посягательство на личность и права граждан под видом совершения религиозных обрядов») и ст. 147, ч. III («мошенничество, т. е. завладение личным имуществом граждан, или приобретение права на имущество путем обмана или злоупотребления доверием, причинившее значительный ущерб потерпевшему либо совершенное особо опасным рецидивистом») УК РСФСР. Состав суда: председатель
И. X. Демин, народные заседатели Д. С. Дымбрылова и А. Д. Меркель, прокурор А. Ф. Байбородин, адвокат — Н. Я. Немеринская.
Об этом деле очень кратко сообщалось в «Хронике» № 27. Ниже приводятся дальнейшие подробности.
Б. Д. Дандарон — крупнейший ученый-буддолог, родился в 1914 г., был репрессирован в 1937 г. по ст. 58 тогдашнего Уголовного кодекса, получил второй срок в 1947 г., отсидел почти 20 лет, в 1956 г. полностью реабилитирован. На теперешнем процессе Дандарон обвинялся в организации и руководстве в 1971-1972 гг. «тайной буддийской сектой»; в частности, Дандарону и восьми его «ученикам» инкриминировалось отправление на дому религиозных обрядов-согшодов (в городах Ленинграде, Тарту, Улан-Удэ, Кижинге), сопровождавшихся «кровавыми жертвоприношениями», «ритуальными совокуплениями», свидетельствующими о «сексуальном мистицизме» членов «секты». В числе формулировок обвинения фигурировали также «покушения на убийство и избиения бывших членов секты, пожелавших порвать с ней», а также «связи с заграницей и международным сионизмом». Перед судом должны были предстать более 80 свидетелей; задержанию, обыскам, допросам были подвергнуты специалисты-буддологи Москвы, Ленинграда, Вильнюса, Тарту. В частности, следователем прокуратуры Черемушкинского района Москвы Е. В. Буробиной (на основании постановления следственного управления прокуратуры Бурятской АССР) был произведен обыск у одного из крупнейших специалистов по санскриту и буддийской философии О. Ф. Волковой, научного сотрудника Института востоковедения АН СССР. У Волковой были изъяты несколько тибетских канонических текстов, произведения буддийского искусства, а также два экземпляра Библии. После этого Волкова, а также известные ученые А. М. Пятигорский, Ю. М. Парфионович (Москва) и Л. Э. Мялль (Тарту) подверглись допросам по «делу о буддийской секте». Волкова направила Н. В. Подгорному и Р. А. Руденко заявление протеста против этого «грубого и безграмотного акта», в котором отметила, что в буддизме за всю его историю существования не было кровавых жертвоприношений, как не существует в нем и понятия «религиозной группы», потребовала возвращения изъятых предметов и просила вмешательства во все это, затеянное бурятской прокуратурой «Дело».
Огласка, которую получила задуманная операция, побудила, очевидно, бурятскую прокуратуру, хотя бы отчасти, замять дело. Так, Волковой были возвращены все отобранные при обыске вещи, а Пятигорскому и Парфионовичу бурятская прокуратура письменно объяснила «суть дела», заявив, что к ним лично никаких претензий нет, в отличие от Дандарона, который в этих «объяснениях» был охарактеризован, как «дважды судимый за антигосударственную деятельность» (позднее, на суде, прокурор Байбородин в ответ на протест адвоката по поводу неправомерности такой характеристики заявил, что «во времена Хрущева реабилитировали кого попало»).
Четверых из арестованных вместе с Дандароном: Ю. К. Лаврова,
А. И. Железнова, Д. Буткуса и В. М. Монтлевича психиатрическая экспертиза городской больницы № 1 г. Улан-Удэ (в составе Ф. П. Бабаковой, В. М. Веселова и В. С. Смирнова) признала невменяемыми с рекомендацией о направлении в психбольницы специального типа: диагноз — «шизофрения» (с вариациями от «вялотекущей» до «параноидальной» следовал во всех случаях после фраз: «в окружающем ориентируется правильно», «со стороны центральной нервной системы патологических изменений не обнаружено», «эмоционально уплощен», «недостаточно обеспокоен своей личной судьбой», «память и интеллект соответствуют полученным знаниям и приобретенному опыту», «склонен к резонерству» и «на вопросы отвечает формально»; наиболее явными различиями в характеристиках оказались степени готовности отвечать на заданные вопросы от «сдержанно» до «охотно»). Четверых других обвиняемых: В. Н. Пупышева, Н. С. Мункину, Д. Д. Баяртуеву и О. В. Альбедиля из-под стражи освободили, выдав на руки почти идентичные постановления о прекращении уголовного дела (подписанные следователем майором И. Хамаевым и утвержденные заместителем прокурора Бурятской АССР государственным советником юстиции III класса Б. Цыденжаповым), в которых говорилось, что они являются «активными участниками буддийской секты, руководимой Дандароном..., участвовали в согшодах, ...на которых Дандарон проповедовал и внушал своим «ученикам» беспрекословное и угодливое подчинение ему, как «учителю», обожествлял себя и внушал культ насилия и необходимость физического подавления и уничтожения всего, что мешает буддийской вере, сексуальный мистицизм, совершал посягательства на права, честь, достоинство и личную собственность своих учеников... За совершенные преступления... подлежат привлечению к уголовной ответственности по ст. 227, ч. II УК РСФСР, но, учитывая, что основные участники преступлений Железнов, Монтлевич, Буткус и Лавров... определением народного суда направлены в психиатрические лечебницы закрытого типа, привлекать (имя рек) к уголовной ответственности нецелесообразно, так как он может быть исправлен мерами общественного воздействия». Резюме: «Уголовное дело ...прекратить и материал на него передать на рассмотрение товарищеского суда по месту работы». Все четверо были уволены (товарищеского суда не понадобилось) как потерявшие моральное право быть преподавателями на основании ст. 254, п. 3 КЗОТ РСФСР. С работы были уволены также (как родственники Дандарона) непричастные к «Делу» Д. С. Мункина, Б. С. Мункина и Д. Г. Баяртуев (директор школы в Кижинге, заслуженный учитель РСФСР). Жена О. В. Альбедиля М. Ф. Альбедиль исключена из аспирантуры Ленинградского университета. Кроме того, суд вынес частное определение о направлении письма в Ленинградский горком КПСС о плохом состоянии идеологической работы в Ленинграде, где окончили вузы большинство привлекавшихся к процессу.
