9 апреля
Ни высоко, ни глубоко (Чжуан-Цзы)
У Пути есть своя реальность, его можно выразить, но у него ничего нет, у него отсутствует форма. По Пути можно идти, но его невозможно получить. Его можно обрести, но невозможно увидеть. Путь укоренен в себе. Он существовал еще до рождения неба и земли. Он существует вечно. По сути, Путь породил небо и землю.
Путь выше атмосферы, но его нельзя назвать высоким. Он ниже океана, но его нельзя назвать глубоким. Он древнее старины, но его все равно нельзя назвать древним. Путь породил солнце и луну, и с того момента они никогда не отдыхали.
Постичь путь (Чжуан-Цзы)
Когда-то жил на свете человек по имени Йи. Он был очень ученым, но не знал Путь. Я не ученый, зато я знаю Путь. Я хотел научить его Пути и полагал, что ученого человека научить Пути очень легко.
Я учил его три дня, и он научился не замечать мирские дела. Я учил его еще семь дней, и он научился не замечать все внешние дела. Я учил его еще девять дней, и он научился не замечать собственное существование. Теперь он видел ясно. Он понял, что все вещи едины. Различие между прошлым и будущим, между рождением и смертью теперь казалось ему неуместным; он знал о том, что окончание жизни — не смерть, что рождение — не жизнь. Различие между отдачей и приятием, между созиданием и разрушением теперь казалась ему неуместным. Он знал, что в безмятежности пребывает движение, а в движении — безмятежность.
Искажение (Чжуан-Цзы)
Встретились два духовных учителя, по имени Йю и Су. Йю сказал Су: «Я считаю свою голову пустотой, спину — жизнью, ягодицы — смертью». Су ответил Йю: «Я считаю жизнь и смерть, существование и разрушение единым целым». Обменявшись этими репликами, они подружились.
Вскоре после этого Йю заболел и сильно окривел. Су пришел навестить друга. Йю сказал: «Посмотри на меня! Моя спина изогнулась, мой живот стал выше подбородка, мои плечи выпирают над головой. У меня перепутались инь и ян. И все же моя душа спокойна и невозмутима». С этими словами он, хромая, добрался до пруда, посмотрел на свое отражение и улыбнулся.
«Тебе не нравится твоя внешность?» — спросил Су.
Йю ответил: «Я бы так не сказал. Может быть, моя левая рука уподобится петуху. Тогда я буду знать момент наступления рассвета. Возможно, моя правая рука превратится в боевой лук. Тогда я смогу охотиться. Возможно, мой зад станет повозкой. Тогда я смогу кататься. Я буду оставаться живым столько, сколько мне суждено жить. И я умру, когда мне назначено умереть. Я плаваю счастливо по течению природы, без страхов и тревог. Почему я должен питать неприязнь к своей внешности?»
Родители человечества (Чжуан-Цзы)
Су безнадежно заболел. Он лежал на постели и тяжело дышал. Жена и дети стояли на коленях около кровати, плакали и причитали. Йю пришел навестить друга, он сказал его жене и детям: «Уходите. Вы не должны прерывать процесс преображения». Жена и дети Су ушли из комнаты.
Затем Су сказал: «Когда родители велят ребенку что-то сделать, он подчиняется им. Инь и ян — мать и отец человечества. Они привели меня к смерти, и с моей стороны было бы бесчестно пытаться ослушаться их. Для них моя смерть — не причина для тревог. Всю жизнь я искал покой и безмятежность, моя смерть будет спокойной и безмятежной. Я смотрю на смерть точно так же, как и на жизнь. Кузнец не был бы доволен, если бы кусок металла вскочил и потребовал от него, чтобы тот сделал его мечом. Точно так же, у меня нет права вскакивать и требовать у инь и ян превратить меня в здорового юношу. Я принимаю смерть так же, как я принял жизнь».
Реакция на смерть (Чжуан-Цзы)
Умерла одна престарелая женщина, но ее сын Менг не стал плакать по ней. Он сожалел о ее утрате, но не выказывал признаки горя и печали. Некоторые люди осудили его, так как решили, что Менг не любил мать. Они рассказали о своем мнении Чжуан-Цзы. И тот ответил им: «Менг — очень разумный человек. Он знает о том, что именно он не знает. Он знает, что ему не известна тайна рождения и смерти. И он доволен оттого, что знает то, чего ему неведомо. Он позволяет жизни раскрыться, не пытаясь понимать ее или управлять ею».
Люди были сбиты с толку. А он продолжил: «Все мы пребываем в беспрестанном процессе перемен. И все же мы не можем предсказать результаты этого процесса, не можем понять, как он происходит. Может быть, мы с вами просто грезим и должны в конечном итоге пробудиться. Когда вы признаёте постоянство перемен, то стараетесь уберечь свою душу от них. Именно это сделал Менг. Его мать перешла от жизни к смерти, но его чувства неизменны. Поэтому он доволен, и никто не может стереть улыбку с его лица».
Затем Чжуан-Цзы заключил: «Вам снится, будто вы птица, парящая высоко в небе. Вам снится, будто вы рыба, плавающая глубоко в пруду. Но когда вы говорите мне об этом, я не знаю, бодрствуете вы или спите. Чем судить о других людях, лучше смеяться. Чем смеяться, лучше принимать жизнь такой, какая она есть. Примите Минга таким, какой он есть, как он принял смерть своей матери».
Не замечать всё (Чжуан-Цзы)
Человек по имени Вен пришел к Чжуан-Цзы и сказал: «Я стал более совершенным». Чжуан-Цзы спросил: «А как ты усовершенствовал себя?» Вен ответил: «Теперь я не замечаю условные требования морали». Чжуан-Цзы сказал: «Это хорошо, и все же мало».
По прошествии какого-то времени Вен возвратился к Чжуан-Цзы и снова объявил: «Я стал более совершенным». И снова Чжуан-Цзы спросил: «Как тебе удалось усовершенствовать себя?» Вен ответил: «Теперь я не замечаю религию вместе с ее ритуалами». Чжуан-Цзы сказал: «И это хорошо, но мало».
Прошло еще сколько-то времени. Вен еще раз пришел к Чжуан-Цзы и привычно объявил: «Я стал более совершенным». Чжуан-Цзы вновь попросил его объяснить, каким образом он стал лучше, и Вен воскликнул: «Теперь я не замечаю всё!» «Что ты хочешь сказать этим?» — спросил Чжуан-Цзы. Вен ответил: «Я могу разорвать свои руки и ноги на куски, не смутившись. Я могу ослепнуть и оглохнуть, не смутившись. Я могу потерять способность мыслить и говорить, не смутившись. Вот что я подразумеваю, когда говорю, что я отныне я всё не замечаю».
Чжуан-Цзы сказал: «Этого вполне достаточно. Ты постиг Путь».
Поиск виновника (Чжуан-Цзы)
Ию и Санг дружили. Как-то раз дождь лил непрерывно десять дней. Ию сказал себе: «Из-за этого дождя Санг впадет в угнетенное состояние духа и будет плохо есть». Поэтому Йю взял с собой немного риса и пошел к другу.
Приблизившись к воротам дома Санга, он услышал музыку лютни, кто-то пел: «Отец! Мать! Небеса! Человечество!» Голос хрипло скрежетал, словно вот-вот оборвется. А певец бегал, как будто ему не терпелось закончить свою песню.
Йю вошел во двор и спросил друга: «Зачем ты поешь эту песню?» Санг ответил: «Я пытался понять, что так огорчает меня, но не смог найти ответ. Мои родители наверняка не хотели бы, чтобы я впадал в меланхолию. Небеса не хотели бы, чтобы я был печален. Я хочу найти виновника моего настроения, но не могу сделать это. Поэтому я предполагаю, что у меня просто такая судьба». И от этой мысли Санг повеселел.
Птица и мышь (Чжуан-Цзы)
Часто говорят, что правитель должен устанавливать принципы, на которых он правит, должен определять правила поведения, которого ожидает от людей, должен придумывать церемонии, которые следует проводить людям, и должен составлять законы, чтобы регулировать все стороны жизни народа.
Но это разрушит природную добродетель людей. Править миром в этом духе это все равно как пытаться ходить по океану, сверлить дыру в реке или заставлять комара нести гору.
Когда правят мудрые люди, они не занимаются внешними делами. Они позволяют людям поступать так, как для них естественно. Птица летает высоко в небе, чтобы ее не достали стрелы. Мышь роет нору под землей, чтобы ее не съел хищник. Мы не пытаемся предписывать птицам и мышам вести себя каким-то образом. Тогда с какой стати нам указывать людям, как им себя вести?
Править миром (Чжуан-Цзы)
Человек по имени Кен гулял по солнечной стороне горы Иин. Он встретил Чжуан-Цзы и сказал ему: «Мне хотелось бы спросить вас о том, как следует править миром».
Чжуан-Цзы ответил: «Отойди от меня, неотесанный деревенщина! Какой скучный вопрос ты задаешь мне! Я ступаю по Пути. Если он окажется слишком утомительным, я полечу на птице уюта и покину пределы мира; я буду странствовать в стране небытия, которая находится в краю пустоты. Почему же ты докучаешь мне и огорчаешь меня вопросами о том, как править миром?»
