Вместо работы с мыслями, имеющими специфическое, связанное с прошлым или будущим содержание, теперь снова взгляните на тонкую структуру прошлого-настоящего-будущего всякого «настоящего» переживания. Так же, как вы это делали в упражнении 20, измените направленность, связывающую настоящее с этими тонкими отсылками к прошлому и будущему.
Комментарий 20 и 21
Эти упражнения помогают противодействовать ригидным и не подвергаемым сомнению тенденциям, вносящим свой вклад в состав обычного времени с отвечающим ему фрустрирующим характером принуждения. В этих упражнениях мы, наверное, не контактируем с «реальным» прошлым и будущим, а только с мыслями о них или с их тонкой направленностью. Даже и в таком случае эти упражнения способствуют трансформации «реального» времени, ибо именно эта тонкая или явная устремленность обедняет настоящее и дает ход реальному, последовательному обычному времени, гарантируя и далее появление обедненных, но «реальных» моментов.
Упражнение 22. Погружение во времяА. Снова вернитесь к рассмотрению структуры прошлого-настоящего-будущего всех моментов. Выберите одну грань этой трехчленной структуры — «будущее», например. Так же, как вы-делали в упражнениях с телом великана, переместите ваше ощущение установленной воплощенной идентичности «в» эту грань.
Неожиданно раскрывается другой момент, и вы обнаружите, что «вы» снова «вне», пребывая в новом прошлом-настоящем-будущем. Еще раз войдите в компонент «будущего» новой трехгранной структуры. И снова неожиданно вы найдете себя в новом наборе «времен».
Продолжите это еще и еще раз, входя в каждом случае в один из трех полюсов набора «времен». Делайте это упражнение до тех пор, пока «познавание», не являющееся вашей собственностью (но родившееся вместе со всем «временем»), не откроет вам «время».
Комментарий 22 А
«Познавание», используемое в этом упражнении, может отследить довольно тонкие проявления «я», расположение «я» и даже утверждаемую им его независимость от проявляющегося качества. Упражнение при каждом проникновении в одну из составляющих обычного времени будет все больше и больше выявлять способ возникновения «я».
С помощью этого более высокого «познавания» в этом упражнении можно достичь бесконечности Большого Времени, действительно обнаруживая бесконечность прошлых-настоящих-будущих, гнездящихся внутри одной грани «прошлого» или «будущего».
Б. При повторной практике упражнения 22 А отметьте особый «заряд», которым обладает компонент «я» при своем возникновении в качестве действующего лица, как активной (сильной) части ландшафта опыта, как доминирующего над пассивным окружением агента. Пронаблюдайте это момент за моментом. В конце концов начинайте исследование статуса (подвергните сомнению) и идентичности возникающих «я» — являются ли они в действительности «вами»? Затем поместите каждое из этих «я» снова в одну из трех граней времени, но не допуская при этом твердой и непрерывной идентичности личности.
Комментарий 22 Б
Когда мы поймем, что «действие времени» представляет как «я», так и характерное для него неведение «действия времени», это упражнение постепенно прояснит, что «я» никогда не возникает и не отделяет себя от «времени». Это станет огромным вкладом в работу со «временем», подавая вещи во «времени» подобно тому, как это обсуждалось в предыдущей главе.
Это также обеспечит исходную основу для достижения Большого Времени благодаря видению, что нет отдельного «низкого времени».
Постижение видимого вызванного временем возникновения «я», возникновения, продолжающегося непрерывно, может быть полезно практически. Наша обычная ригидность и летаргия проистекают из факта, что «я», которое мы обычно пытаемся улучшить, является генерализацией многих мгновенных представлений «времени». По крайней мере так это представляется на второй стадии. Значительно легче способствовать изменению и улучшению, а затем исследовать другие миры опыта, если мы работаем с «я», просто возникающим из «времени», просто устанавливающим в обычном времени.
Пока же проведение этого упражнения по проникновению в «будущее» и обнаружение многих прошлых, настоящих и будущих «требует времени» на той же самой стандартной временной шкале, как и любая другая активность.
Мы можем представить время в качестве серии конечных точек:
Обнаруживая прошлые внутри прошлых внутри прошлых и т. д., мы в действительности не находим более того, что в них было, или доступно через них — первый ветвящийся на три пункт упражнения.
Скорее мы просто переходим от момента к моменту времени по часам, работая с мыслями о «будущем», «настоящим» и так далее. Но постепенно, по мере того как мы привыкаем, что мы и есть время, и когда в игру включается больше Большого Знания (тем самым обнаруживая больше доступного «времени»), ситуация изменяется. Наша способность открываться опыту и энергии может значительно возрасти. Итак, в то время как находящаяся рядом с нами личность может радоваться лишь кусочкам опыта точка за точкой, наше переживание можно было бы представить следующей зигзагообразной диаграммой:
То есть мы можем пройти через многие переживания, лежащие, как нам представляется, между двумя непосредственно связанными точками (А и В). Вначале могло бы показаться, что мы растягиваем время точки» А, вытягивая его подобно резиновой ленте. Но в действительности в перспективе Большого Времени нет никаких точек. Как приближением к этому утверждению третьего уровня мы можем воспользоваться зигзагами, чтобы отобразить диаграммой ситуацию, где один видит точку определенной величины, тогда как мы видим больше. Это «больше» будет, вероятно, все еще принимать характер серии точек, размещенных в форме зигзага и обладающих структурой прошлого-настоящего-будущего. Мы можем проследить, что видит наш друг (А и В), не принимая эти точки за «все, что есть» и даже как твердые точки. А мы (или «познаваемость») можем радоваться и времени, указанному «х-ами».
Однако мы способны и на большее. Так, когда мы перемещаемся от «х» к «х», мы можем помнить (как помогают показать упражнения 18 — 20), как задается «мы», расположенное в точке. Мы — это «время» и можем охватить его больше (даже если мы должны делать это, вынуждая его принять характер зигзагообразной серии) вместо того, чтобы держаться от него в стороне, скользя поверху. Так, «между» любыми двумя «х — ами» мы опять можем получить:
Это опять же не требует принятия «х-ов» как твердых точек. Теперь между любыми двумя из этих «у-ков» мы могли бы поместить другой упорядоченный поток переживания тем же самым способом (наряду с опытом «х-ов», «у-ов», А, В, С и т. д.).
А между любыми двумя точками в этом потоке мы могли бы… Тем временем наш друг отождествлен с А, В, С, Д и т. д.
Но здесь — подвох. Вначале кажется, что это — стандартная временная линия и, следовательно, серия нестандартных отклонений от нее. Однако в определенном пункте такая конструкция рушится. В середине нашего исследования новых, время-линий мы можем подойти к тому, что выглядит подобным исходной стандартной линии (точки А, В, С…). Все обычные знакомые вещи находятся здесь.
Но это не означает, что мы «всплыли» или вернулись к обычному времени. В действительности же в конечном итоге из такой встречи возникает понимание того, что нет единой поверхности, время-линии, которая актуальна, или такой, на которой исключительно «мы». Это означает не только то, что может быть много таких линий, но и то, что само понятие дискретных «линий» ложно.
Очевидно, что в целом эта исследовательская тенденция поднимается до обучения противостоять атакам обычного времени. Мы можем сделать исключение для ненарушимой по предположению последовательности его точек. Интересная вещь состоит в том, что трудно «просто оставаться», хотя такая возможность всегда присутствует.
Обычно, когда мы крутимся в обычном времени, паттерн времени, который есть мы, не включает в себя какого-либо «открывания». Просто это происходит по-другому. Мы настолько привыкли к этому паттерну, к тому, что пребываем вне равновесия, теряя непосредственную полноту, преследуемые «настоящим», что даже наши попытки «остановиться» включают в себя непрерывное «движение» (через волнообразные серии «х-ов» и «у-ов» и т. д.).
Поскольку Большое Пространство и Время бесконечны, кому-то вечно пришлось бы продолжать такое зигзаговое исследование. А в свете того, что, как представляется, «между» А и В есть такая бездна точек, удивительно, что мы когда-либо сможем просто перейти от А к В. Именно «неведение», т. е. ограничение на Большом Знании, позволяет обычный переход в виде серии. Что порождает видимость открытой бездны возможностей для «движения» (в терминах «х — ов», «у — ов» и т. д. «в пределах» А, В, — С) — так это тоже «неведение», но до меньшей степени, чем в первом случае. Предупреждает же такой лабиринт бесконечного «хождения» (в случае противодействия неведению путем открывания возрастающим (количественно) возможностям, предлагаемым Большим Пространством и Временем) то, что постепенно изменяется качество нашей оценки и понимания.
