Ознакомительная версия.
Царство Божие
Апокалиптическое движение, вождем которого был Иисус, обрело широкую народную поддержку, отчасти в результате его успеха как целителя (см. приложение 5). Гибель Иоанна Крестителя означала, что Иисус стал единственной оставшейся пророческой фигурой, хотя самостоятельное движение Иоанна продолжало существовать. На короткий период еврейской истории Иисус стал единственной надеждой большой части — возможно, даже большинства — еврейского народа. Иисус должен был предаваться глубоким раздумьям, стараясь осмыслить значение исчезновения Иоанна и отношения между движением Иоанна и своим собственным. Эти вопросы озадачивали также его учеников, и те требовали у него объяснений[71]. Подобное положение не могло сохраняться долго. Ранее Иисус играл роль предтечи или провозвестника, указующего на события, которым предстояло произойти в близком будущем. Теперь смерть Иоанна и бурный рост его собственного движения лишали оснований эту выжидательную позицию. Сторонники Иисуса, убежденные в его величии, ожидали от него каких-то смелых шагов. Они торопили его открыться и выступить на общенациональной сцене, в Иерусалиме[72]. Да и самого Иисуса успех его движения должен был убедить в том, что его роль значительней, чем он до сих пор полагал.
Здесь стоит сделать паузу, чтобы обсудить природу предсказаний Иисуса о грядущем Царстве Божием, сделанных на предшествующем этапе его деятельности. Каких событий ожидал Иисус, когда это великое событие должно было действительно свершиться?
Главным моментом, который Иисус подчеркивал в своих пророчествах, притчах и других апокалиптических изречениях, была внезапность, с которой наступит Царство Божие. Он ожидал, что спасение придет чудесным путем и с захватывающей быстротой.
«Тогда будут двое на поле: один берется, а другой оставляется. Две мелющие в жерновах: одна берется, а другая оставляется. Итак, бодрствуйте, потому что не знаете, в который час Господь ваш придет» (Мф., 24:40–42).
Какого же рода событие свершится с такой внезапностью? Самого Иисуса заботила концепция «дня Господня», которую он заимствовал у библейских пророков. Их темные и возвышенные пророчества говорили о «великом и ужасном дне», когда Бог свергнет иноземных врагов своего народа. Они говорили о грандиозной последней битве в «долине суда».
«Пусть воспрянут народы и низойдут в долину Иосафата; ибо там Я воссяду, чтобы судить все народы отовсюду… Толпы, толпы в долине суда! ибо близок день Господень к долине суда! Солнце и луна померкнут и звезды потеряют блеск свой. И возгремит Господь с Сиона и даст глас Свой из Иерусалима; содрогнутся небо и земля; но Господь будет защитой для народа своего и обороною для сынов Израилевых» (Иоиль, 3).
Иисус часто говорил о «дне том». Например: «О дне же том и часе никто не знает, ни ангелы небесные, а только Отец мой один» (Мф., 24:36).
Пророки говорили о грозном враге, который станет угнетать евреев:
«Перед ним пожирает огонь, а за ним палит пламя; перед ним земля как сад Едемский, а позади него будет опустошенная степь, и никому не будет спасения от него… При виде его затрепещут народы, у всех лица побледнеют. Как борцы бегут они и как храбрые воины влезают на стену, и каждый идет своею дорогою, и не сбивается с путей своих».
Это должно было казаться превосходным описанием римлян. Но ответ на это, говорит пророк, состоит в покаянии:
«…Обратитесь ко Мне всем сердцем своим в посте, плаче и рыдании. Раздирайте сердца ваши, а не одежды ваши, и обратитесь к Господу Богу вашему; ибо Он благ и милосерд, долготерпелив и многомилостив и сожалеет о бедствии… И тогда возревнует Господь о земле Своей, и пощадит народ Свой… И пришедшего от севера удалю от вас, и изгоню в землю безводную и пустую, переднее полчище его — в море восточное, а заднее — в море западное, и пойдет от него зловоние, и поднимется от него смрад, так как он много наделал зла… Солнце превратится во тьму и луна — в кровь, прежде нежели наступит день Господень, великий и страшный. И будет: всякий, кто призовет имя Господне, спасется; ибо на горе Сионе и в Иерусалиме будет спасение, как сказал Господь, и у остальных, которых призовет Господь» (Иоиль, 2).
Только «остальные» будут спасены — те, кто покается вовремя. Прочие же евреи погибнут в «великий и страшный день Господень». Как говорил Иисус: «Один берется, а другой оставляется». Вот почему для Иисуса было столь важно донести свою весть о покаянии до «заблудших овец дома Израилева».
Именно в этой проповеди покаяния слышится характерный голос Иисуса. Именно это возвышает его над обычным реформатором, толкующим о «конце света» в крови и громе. В великолепной серии притч Иисус выразил фарисейские идеи о милости Божией и о действенности покаяния — в форме, у которой вряд ли найдутся соперники в фарисейской литературе. Эти притчи так проникнуты духовной атмосферой фарисейства, что служат сильнейшим доказательством того, что Иисус действительно существовал и был фарисейским учителем большой силы и самобытности.
Фарисеи были создателями художественного жанра притч. Безыскусная живость, обрисовка обыденных сцен, таких, как посев и жатва, выражает их конкретный, прямой подход к жизни. (Стоит отметить, что Евангелие от Иоанна, наиболее эллинистическое из Евангелий, не содержит притч в истинном смысле слова.) Фарисеи пользовались притчами, чтобы сделать свои речи более привлекательными и понятными, это было частью их стремления дойти до простых людей[73]. К несчастью, составители Евангелий представляют притчи Иисуса загадками, придуманными Иисусом с целью помешать большинству слушателей понять их смысл (см. Мк., 4:2). Это часть позднейшего христианского образа Иисуса как человека, оторванного от собственного народа и не имеющего серьезных намерений привлечь его на свою сторону.
Пожалуй, лучшим образцом проповеди Иисуса о подаянии является притча о блудном сыне (Лк., 15). Введением к ней служит ее мораль: «Сказываю вам, что там на небесах более радости будет об одном грешнике кающемся, нежели о девяносто девяти праведниках, не имеющих нужды в покаянии». Это сходно с изречением Талмуда: «Там, где раскаявшимся грешникам дано будет стоять, даже безупречные праведники не устоят»[74]. Для блудного сына, вернувшегося в раскаянии к своему отцу, был зарезан жирный телец, а когда верный сын запротестовал, отец ответил: «Сын мой, ты всегда со мною, и все мое твое. А о том надо было радоваться и веселиться, что брат твой сей был мертв и ожил, пропадал и нашелся».
Такой притчей Иисус заверял грешников и отчаявшихся, что для них не слишком поздно вернуться к Богу; что, хотя «день Господень» близок, для них возможно войти в Царство Божие в последнюю минуту, если они искренне покаются; более того, что их место в этом царстве будет выше тех, кто никогда не грешил, ибо «будут последние первыми», и работники, последними нанятые, получат свой грош раньше тех, кто терпел тягость дня и зной (Мф., 20). Подобным же образом в Талмуде сказано: «Есть люди, которым место в Грядущем Мире достается спустя много лет, а есть такие, которым оно достается в один миг»[75]. Искреннее раскаяние может зачеркнуть всю неправедную жизнь даже таких негодяев и разбойников, как «мытари»[76].
Хотя Иисус верил, что его пророческая миссия обращена только к евреям и особенно к грешникам среди них, это не означает, что его подход был узколокальным. Он видел в евреях ключевой фактор мировой истории, ибо библейские пророки учили, что «день Господень» откроет эру всеобщего мира, когда мечи будут перекованы на орала и волк возляжет рядом с ягненком. Его призыв к покаянию требовал совершения особого духовного усилия и был обращен к воодушевленному народу, чья роль состояла в том, чтобы добиться прорыва в новую эру вселенского благоденствия. Иисус стремился к тому, чтобы весь еврейский народ посвятил себя великому делу, следуя за фарисеями, которые уже посвятили себя ему, причем он имел в виду, что мир будет спасен от власти меча.
Мы можем суммировать верования и цели Иисуса следующим образом. Он верил, что время для исполнения пророчеств Захарии, Иоиля и Исайи настало, а чужеземные враги, о которых говорится в этих пророчествах, — это римляне; что произойдет великая битва против римлян, куда евреев поведет потомок царя Давида, мессия, помазанник Божий, который станет законным царем Иудейским; что битва эта будет сопровождаться чудесами (включая землетрясение и бедствия, в которых римляне и недостойные из евреев погибнут); что битва эта окончится победой мессии и евреев, которые затем вступят в эпоху независимости; что она будет и эпохой мира и духовного совершенствования всего мира, когда богоданная миссия евреев как народа Господня будет признана всеми народами, а Храм в Иерусалиме станет рассматриваться как духовный центр мироздания. Принципы социальной справедливости и свободы, как они изложены в Писании и еврейской традиции, будут приняты всеми народами, а эра грабительских военных империй придет к концу.
Ознакомительная версия.
