Ознакомительная версия.
«Если бы палестинцы были чернокожими, Израиль стал бы парией, и подвергся бы экономическим санкциям, которые первыми ввели бы Соединённые Штаты», — предположила передовица Observer, когда вспыхнула вторая интифада. О нет, если палестинцы были бы черными, рабство негров было бы восстановлено в Соединённых Штатах, а изречение великого еврейского мудреца Маймонида «чернокожие — недочеловеки»[29] было бы отчеканено золотыми буквами на долларе США. Действительно, афроамериканский «Израиль», Либерия, за 160 лет существования получила меньше американской помощи, чем еврейская «Либерия», Израиль, за месяц.
Почему обвинение чернокожих в ритуальном убийстве принимается с такой лёгкостью, в то время как обвинение еврея кажется недопустимым? Можем ли мы реагировать на обвинение против евреев с той же прямотой, с тем же непредвзятым и деловитым подходом, с каким Observer и Скотланд Ярд отнеслись к подобному обвинению против чернокожих? Ибо если нет, то наш самопровозглашённый антирасизм не стоит ни гроша.
Сами евреи неирочь навести на других кровавый навет. Еврейские борзописцы рутинно обвиняют родителей-палестинцев в ритуальном жертвоприношении собственных детей, так как те якобы не уберегают их от оправданной ярости израильских солдат. В статье под названием «Ритуальное убийство детей по-палестински» Реувен Корет (Capitalism Magazine, 13 ноября, 2002) отмечает: «Палестинцы приносят в жертву собственных сынов и дочерей, словно творят священный ритуал»[30]. Газета Jerusalem Post написала о палестинских «родителях и лидерах, которые гордо посылают детей на смерть в борьбе против Израиля, и тем самым намеренно убивают израильских детей», тогда как злобная Синтия Озик написала: «Наиболее изощрённое в своём варварстве изобретение палестинского общества — это вербовка детей, которые взрывают себя в многолюдных местах, чтобы уничтожить как можно больше евреев».
По неизвестной причине практически ни один читатель-еврей не ответил на эти публикации и не возразил против «кровавого навета» или «огульного обвинения всей нации, бесчестно используемого для распространения ненависти и разжигания расовой вражды до точки кипения, где начинаются убийства и резня», — как выразился Дэвид Рубинсон, возражая против статей Германа и Исраэля Шамира. Очевидно, нет ничего страшного, когда обвиняют целый народ, если этот народч- не евреи. Очевидно, нет ничего страшного и когда используют термин «ритуальное убийство», если евреи — обвинители, а не обвиняемые.
Однако широко распространённой была именно вера в еврейские (а не палестинские) ритуальные убийства детей. Старая «Еврейская Энциклопедия» (т. III, 266) перечисляет множество дел, начиная с Уильяма Норвичского: 5 дел в XII веке, 15 в XIII, 10 в XIV, 16 в XV, 13 в XVI, 8 в XVII, 15 в XVIII, и 39 в XIX, вплоть до 1900 года (итого 113 дел). Был ряд дел и в XX веке. В чем причина этого поверья? Был ли это всемирный и охватывающий столетия заговор с целью возвести напраслину на невинных евреев, обвинив их в чудовищных преступлениях, или же за обвинениями всё-таки стояли те или иные преступления?
Этим вопросом занимался бесстрашный профессор Исраэль Юваль из Еврейского Университета в Иерусалиме. Его замечательный труд доступен только на иврите. Несколько лет назад предполагалось, что английский перевод появится в California University Press, но по ряду причин этого до сих пор не произошло. Конечно же, по чистой случайности некоторые американские еврейские академические деятели рьяно возражали против издания этой книги и призвали «стереть все её следы из общественного сознания».
Юваль обнаружил, что за «кровавым наветом» стоит реальное и неопровержимое убийство детей. Во время первого крестового похода нетерпеливый народ пробовал насильственно крестить евреев Рейнской долины, чтобы спасти их души от сатанинского культа ненависти, как это виделось тогда. Их отказ принять христианство был воспринят как упрямая верность Сатане: для людей той эпохи наше нынешнее безразличие к религии было неприемлемым. Они видели прямую связь между верой и поведением, и чувствовали потребность в совместной молитве для объединения общины. Еврей, постоянно живущий в христианской стране, создавал для них непростую ситуацию: он был свободен от обязанности братской любви и мог поступать (а часто и поступал) антиобщественным образом, например, занимался ростовщичеством и колдовством. Христиан особенно беспокоил хорошо известный еврейский обычай проклинать гоев. Каждый день евреи просили Господа, чтобы Он убил, уничтожил, унизил, истребил, опорочил, уморил голодом, зарезал христиан, возвестил о Божественной Мести и покрыл свою Мантию кровью гоев. Книга Исраэля Юваля предлагает читателю большой выбор леденящих кровь проклятий, принятых у евреев в те дни.
Крестоносцы не были расистами. Они не считали, что евреи неисправимо злы, но они отвергали идеологию ненависти и мести, выраженную в еврейских проклятиях. Надо заметить, что они боялись проклятий, ючно так же, как сами евреи. (В современном Израиле, проклятие — преступное деяние, караемое тюремным заключением.) Для евреев и христиан того времени проклятия были не глупыми оскорблениями, а колдовским оружием. Они предложили евреям выбор — изгнание или крещение, этот стародавний эквивалент нашего современного лечения у психолога, которому сегодня подвергают адептов тоталитарных сект. Славяне и скандинавы тоже были насильно крещены, а значит, имело смысл крестить и евреев, живущих в христианских странах.
Однако евреи не соглашались быстро и безболезненно вступить в Новый Израиль. Когда «опасность» крещения казалась неизбежной, многие убивали собственных детей и совершали групповое самоубийство. Эти факты бесспорны: еврейские и христианские хроники того периода описывают эти случаи весьма подробно: еврейские — прославляя такое фанатичное поведение, напоминающее нам о Вако и Джорджтауне, а христианские — осуждая его. Убивали ли они детей лишь для того, чтобы спасти их от Христа? Не совсем. Это было бы плохо, но действительность была хуже. Убийство производилось как ритуальное заклание, сопровождаемое возлиянием крови жертвы, так как ашкеназские евреи полагали, будто пролитая еврейская кровь имеет магическое свойство призывать Божественный Гнев на головы неевреев. Другие пользовались кровью жертвы для искупления. В Майнце Ицхак Б. Давид, лидер общины, принёс своих малолетних детей в синагогу, зарезал их и полил их кровью ковчег со священными книгами, провозглашая: «Пусть эта кровь невинного ягненка будет моей искупительной жертвой за мои грехи». Это случилось через два дня после стычки с христианами, когда опасность уже миновала.
Образ евреев, ритуально убивающих детей, произвёл неизгладимое впечатление на христианские народы Европы. Подобное поведение нельзя было сопоставить с христианским мученичеством. Христианские мученики принимали смерть от рук других ради веры, они никогда не совершали самоубийства, и конечно же, не убивали своих (или чужих) детей с подобной целью. Такое поведение евреев закрепило стереотип еврейской жестокости и безжалостности. С годами фактические обстоятельства убийств детей забылись, но образ еврея, режущего детей, остался впечатанным в матрицу европейской памяти. (Юваль пользуется тезисом Роберта Грейвса, объяснявшего некоторые традиции Церкви неверным прочтением старых образов.) Вот источник представлений о том, что евреи убивают христианских детей, тогда как на самом деле они убивали своих собственных детей, пишет профессор Юваль.
Действительно, «кровавый навет» возник вскоре после убийств детей в Германии. Юваль с ужасом упоминает об этих обвинениях, забывая о том, что ритуальное убийство ребёнка (даже собственного) — это ритуальное убийство ребёнка. Если одни евреи совершали это преступление в Майнце и Вормсе, а другие евреи превозносили этот «идеальный героический поступок» (эта интерпретация встречается даже в израильских учебниках истории, написанных в 1950-е годы), стоит ли негодовать и ужасаться по поводу подобных обвинений в Норвиче или Блуа, или в Дамаске, или в Киеве? Юваль полагает, что еврей может использовать для возлияния только еврейскую кровь, чтобы пробудить af Adonai (Гнев Божий), но в некоторых случаях похищенному ребёнку делали обрезание, прежде, чем убить его, то есть «превращали в еврейское дитя». А для искупления сгодится даже кровь ягненка.
Многочисленные средневековые свидетельства о евреях, убивавших своих детей за посещение церкви или за решение креститься никого не удивляют, и они вполне документированы. Родители и родственники крещёных оплакивали их как умерших, с соблюдением полного траурного ритуала.
Даже в XX веке добрый Тевье-Молочник — идеальный герой Шолом-Алейхема — оплакивал свою крестившуюся дочь. Траурный обряд по живому человеку — традиционное магическое средство убийства. Впечатлительные люди, глубоко верившие в магическую силу колдовства, вероятно, умирали от этого, как сообщает нам Фрейзер в своём исследовании религиозных и магических обрядов. Если вы пытаетесь убить человека с помощью колдовства, что вас остановит от убийства другими подручными средствами?
Ознакомительная версия.
