Сборник - Мудрецы Талмуда. Сборник сказаний, притч, изречений

Ознакомительная версия.

Весь мир оставался пораженным совершен– ной Яннаем[1] казнью законоучителей, пока не явился р. Симеон бен Шетах, возвративший Торе ее исконное величие.

(Кид., 66)

Во времена Симеона бен Шетаха явились триста назареев для совершения девятисот жертвоприношений.[2] Найдя законным полуторастам из них дать отпущение без жертвоприношения, р. Симеон обратился к царю Яннаю и сказал:

– Триста назареев пришли для совершения девятисот жертвоприношений, но у них не на что купить жертвенных животных. Государь, дай ты половину стоимости, и я дам половину, и тогда они совершат жертвоприношения.

Царь Яннай дал половину стоимости, и жертвоприношения совершились. Донесли Яннаю на р. Симеона:

– Да будет ведомо тебе, что все жертвенные животные были куплены на деньги, данные тобою. Симеон же не потратил ничего.

Разгневался царь Яннай, а р. Симеон, узнав о том, устрашился и бежал. Через некоторое время был пир у царя Янная, и бывшие на том пиру персидские вельможи стали спрашивать:

– Государь, помнится нам, бывал здесь некий старец, который поучал нас божественной мудрости.

Сказал Яннай своей жене, – она же сестра р. Симеона:

– Пошли за ним и приведи его сюда.

– Поклянись, – ответила царица, – что не сделаешь ему никакого зла и (в знак этого) пошли ему свой перстень.

Царь поклялся и послал перстень. Р. Симеон явился.

– Зачем ты бежал? – спросил царь.

– Слышал я, что государь мой, царь, в гневе на меня, и, боясь, чтоб ты не велел казнить меня, я поступил, применив к себе слова Писания: «Укройся лишь на мгновение, пока гнев не пройдет».

– А зачем ты надсмеялся надо мной?

– Упаси Бог, не надсмеялся я над тобою. Ты оказал назареям помощь деньгами, я – властью Закона. Кто казною, кто милостью Божией.

– Отчего же ты не предупредил меня об этом?

– Если бы я предупредил тебя, ты, пожалуй, не дал бы ничего.

Посадил его Яннай между собою и царицей и сказал:

– Видишь, какой почет я тебе оказываю.

– Не ты, – ответил р. Симеон, – а Тора возвеличивает меня, ибо сказано у сына Сирахова: «Лелей ее, и она вознесет тебя и посадит среди вельмож».

(Бер.-Р., 91.; Берах., 48)

Один из царских рабов совершил убийство.

– Привлеките его к суду, – приказал р. Симеон.

Доложили Яннаю:

– Твой раб человека убил.

Поставил царь убийцу на суд. Послали судьи сказать царю:

– Явись и ты, – этого требует закон.

Когда царь явился, поставили кресло для него рядом с креслом р. Симеона, и царь сел. Видя это, р. Симеон сказал:

– Царь Яннай! Встань и выслушай показания против тебя,[3] ибо сказано: «Пусть предстанут оба сии человека, у которых тяжба».

– Я сделаю, – возразил царь, – не так, как говоришь ты, а как товарищи твои скажут.

Обратился р. Симеон к сидящим справа, те уставились глазами в землю; обратился налево – и те уставились глазами в землю.

– Вы размышляете еще, – воскликнул р. Симеон, – как поступить? Пусть же Ведающий помыслы воздаст вам!

В ту же минуту явился архангел Гавриил и поверг судей на землю, грозя умертвить их. Затрепетал царь.

– Встань! – повторил Яннаю р. Симеон. – Не перед нами стоишь ты, но перед Тем, по слову Которого сотворена Вселенная.

Тотчас же встал с места царь Яннай.

(Сан., 19; Тан. Гак., Шофт.)

Р. Симеон вел торговлю льном. Чтоб облегчить ему труд по перевозке товара, ученики купили для него у одного измаилтянина осла. На шее у животного оказалась драгоценная жемчужина. Приходят ученики к р. Симеону и говорят:

– Отныне, учитель, тебе трудиться больше не придется.

– Почему? – спрашивает р. Симеон.

– Мы для тебя купили осла у одного измаилтянина, и на животном оказалась драгоценная жемчужина.

– А знал об этом продавец?

– Нет.

– Идите и отдайте ему жемчужину.

И сказал о р. Симеоне тот измаилтянин:

– Благословен Господь. Бог Симеона бен Шетах!

– А вы, – обратился р. Симеон к ученикам, – варваром считали Симеона бен Шетаха? Услышать слова: «Благословен Господь, Бог иудеев» – для меня дороже всех сокровищ мира.

(Иеруш., Б.-М., 2; Деб.-Р., 3)

Когда Симеон бен Шетах был избран в «Насси»,[4] пришли к нему и сказали:

– В пещере близ Аскалона скрываются восемьдесят колдуний.

В один ненастный день собрал р. Симеон восемьдесят юношей, рослых и сильных, и велел им следовать за собою. Каждому из них он дал по новому кувшину со свернутым в нем чистым плащом. Юноши поставили кувшины опрокинутыми себе на головы, и р. Симеон сказал:

– Когда я крикну по-птичьему, накиньте на себя плащи; крикну вторично – бегите все в пещеру и, схватив каждый по колдунье, поднимите их вверх, ибо таково свойство колдуна: отделишь его от земли – он ничего сделать не может.

Пошел р. Симеон и, став у входа в пещеру, стал звать, выкрикивая:

– Ойим! Ойим!..[5] Отоприте! Один из ваших я.

– А каким образом, – спрашивают колдуньи р. Симеона (также успевшего закутаться в сухой плащ), – ты в дождь сухим остался?

– Я между каплями пробирался, – объяснил р. Симеон.

– А чего ради пришел ты?

– Поучиться и вас поучить. Покажите-ка каждая свое искусство. И вот, поколдовала одна – и серебро в хлеб превратилось. Поколдовала другая – из железа мясо выковалось. Третья – расплавленная медь бульоном закипела. Четвертая – растопленное золото вином заструилось.

– Видишь, – говорят колдуньи, – какой мы тебе пир устроили. А ты что умеешь сделать?

– Вот что: чирикну раз и другой – и явятся восемьдесят женихов, одетых в совершенно сухие плащи, – и будете вы пировать и веселиться с ними.

Чирикнул р. Симеон раз – надели юноши плащи; чирикнул вторично – все сразу появились в пещере.

– Выбирай каждый свою суженую! – крикнул р. Симеон. Схватили юноши колдуний, вынесли их из пещеры и всех повесили.

(Иеруш. Хаг.; Санг., 6; Раши)

Вступились родственники казненных колдуний, и двое из них оговорили сына р. Симеона в преступлении, караемом смертной казнью.

Когда приговоренный был выведен на место казни, он воскликнул:

– Если есть на мне вина в деле этом, пусть казнь послужит мне возмездием. Если же невинен я, пусть смертью своей искуплю все свои прегрешения, а кровь моя падёт на головы ложных доносчиков!

Услыша эти слова, доносчики раскаялись и заявили:

– Мы свидетельствовали ложно.

Вознамерился р. Симеон тут же освободить сына, но тот сказал:

– Отец! Если желаешь, чтобы через тебя пришло спасение,[6] то оставь меня подобно «порогу на попрание».[7]

(Там же)

Одважды, когда приближался конец месяца Адар[8] и не было дождя, стали просить Хони Гамеагела:

– Помолись о дожде.

– Внесите со двора пасхальные очаги,[9] дабы они не размокли, – сказал Хони.

Начал он молиться, но дождь не шел. Тогда он очертил круг и, стоя в середине, воззвал:

– Творец Вселенной! Дети Твои обратились ко мне как к возлюбленному Твоему сыну, – и вот поклялся я, что не сойду с этого места, прежде чем Ты не смилуешься над детьми Своими.

Стало слегка накрапывать.

– Учитель! Опора жизни нашей! – сказали Хони ученики. – Сдается нам, что только для освобождения тебя от клятвы дождь едва-едва накрапывать начал.

– Не о том просил я, – возобновил молитву свою Хони, – о проливном дожде я прошу.

Разразился ливень.

– Учитель! Опора жизни нашей! – сказали ученики. – Ливень весь мир грозит разрушить.

И воззвал Хони к Всевышнему:

– Не о том просил я. Молю Тебя: дождя благословенного и благодатного пошли нам, Господи!

Пошел дождь умеренный, но шел так долго, что вынужден был народ подняться на Храмовую Гору, умоляя Хони:

– Учитель! Ты молился о дожде; помолись, чтобы дождь наконец прекратился.

– Установлено запрещение, – сказал Хони, – творить молитву против излишнего обилия дара Божьего.[10] Тем не менее приведите вола для благодарственного жертвоприношения.

Привели вола. Возложил Хони руки на него и воззвал к Господу:

– Владыка Вселенной! Народ Твой Израиль, из Египта выведенный Тобою, не в силах устоять ни против изобилия добра, ни против непосильных испытаний, ни против Твоего гнева, ни против безграничной благости Твоей. Да будет же воля Твоя, чтобы прекратился дождь и наступила ясная погода.

И сразу подул ветер, рассеялись тучи, засияло солнце, и пошел народ грибы собирать.

По этому поводу патриарх р. Симеон бен Шетах велел сказать от его имени Хони:

Ознакомительная версия.