Ознакомительная версия.
– Не будь ты Хони Гамеагел, я подверг бы тебя строжайшему наказанию.[11] Но что поделаешь с тобою, если ты перед самим Господом нежишься, как избалованное дитя перед отцом, исполняющим все прихоти его:
«Поведи меня, отец, в теплой воде купаться».
Отец ведет его.
«Поведи меня купаться в холодной воде».
Ведет его.
«Дай мне орехов, миндалю, персиков, гранатовых яблок».
Дает ему.
Так и ты. И о тебе это сказано: «Отец твой возрадуется, и возликует родившая тебя».
(Таан., 23)
Сон Хони Гамеагела
Сказание р. Иоханана о Хони:
Всю жизнь тревожил праведника этого смысл стиха: «Когда возвращал Господь пленников Сиона, мы были как в сновидении».
«Возможно ли, – говорил он, – семьдесят лет[12] бредить во сне?»
Однажды, находясь в пути, Хони увидел человека, занятого посадкою рожкового дерева.
– Через сколько времени принесет это дерево плоды? – спросил Хони.
– Через семьдесят лет.
– Но разве ты уверен, что проживешь еще семьдесят лет и будешь есть плоды с этого дерева?
На это человек тот ответил:
– Я застал на свете рожковые деревья; и вот, так же, как предки мои взрастили деревья эти для меня, я взращу их для моих потомков.
Сел Хони поесть хлеба, и напал на него сон. Выступил утес и образовал вокруг него ограду.
Когда Хони проснулся, он увидел человека, собирающего плоды с того дерева.
– Ты ли это, – спросил Хони, – тот самый, которым посажено это дерево?
– Дерево это, – ответил человек, – посажено моим дедом.
– Очевидно, – сказал себе Хони, – я проспал семьдесят лет.
Взглянул он туда, где оставил свою ослицу, а там табуны целые. Направился Хони к своему жилищу.
– Дома ли, – спросил он, – сын Хони Гамеагела?
– Сына, – ответили ему, – уже нет на свете, а жив его внук.
– Я Хони Гамеагел, – заявил он.
Не поверили.
Пришел он в академию и слышит – ученые говорят:
– Это толкование так же ясно, как во времена Хони Гамеагела, который разъяснял всякий ученый вопрос, как только являлся в академию.
– Я и есть Хони Гамеагел, – заявил он ученым.
Но и те не поверили и должного почета ему не оказали. Пал Хони духом, стал молить о милосердии Господнем. И принял Господь душу его.
По этому поводу говорил Рава:
– Правы люди, говоря: «Либо общение с людьми, либо смерти».
(Таан., 23)
Ученые и поденщик
Аба-Хелкия был внуком Хони Гамеагела. Когда страна страдала от бездождия, законоучители обращались к нему, прося помолиться о милосердии Божием, и по его молитве шел дождь.
Придя однажды и не застав его дома, отправились в поле, где он в то время полол. Подошли к нему с приветствием, но он не ответил. К вечеру, набрав вязку хвороста, он направился домой. Дрова и мотыгу он нес на одном плече, а верхнюю одежду свою на другом. Всю дорогу шел босой, а чтобы перейти через ручей, надел сандалии. Пробираясь через терновник, поднял повыше края одежды. При приближении его к месту, где он жил, жена вышла нарядной к нему навстречу. В дом он дал войти сначала жене, за нею вошел сам, а законоучителей впустил последними. Сел за обед, а их к столу не пригласил. Раздавая хлеб детям, старшему дал ломоть, младшему два ломтя.
Потом он сказал жене:
– Я знаю, законоучители пришли не иначе, как по поводу дождя. Пойдем поднимемся на кровлю и помолимся Господу, – быть может, смилуется Всевышний и пошлет дождь. И пусть не говорят, что благодаря нам произошло это.
Придя наверх, встали он в одном углу, жена в другом и начали молиться. Первым появилось облако с той стороны, где стояла жена. Сойдя вниз, он обратился к пришедшим, спрашивая:
– Чего ради, наставники мои, вы пришли ко мне?
– Нас послали просить тебя помолиться о дожде.
– Ну что ж, – ответил он, – благословен Господь, избавивший вас от нужды в молитве Аба-Хелкии.
На это они сказали:
– Мы уверены, что только по твоей молитве пошел дождь. Теперь просим тебя, раби, объяснить непонятные для нас поступки твои: – Почему не ответил ты на наше приветствие?
– Потому, – пояснил Аба-Хелкия, – что я нанят был на поденную работу и не вправе был отрываться от нее.
– Почему ты дрова нес на одном плече, а плащ на другом?
– Плащ этот чужой, и мне одолжили его для надевания, но не для носки дров.
– Почему всю дорогу ты шел босой, а дойдя до ручья, обулся?
– На суше видно, что под ногами, а в воде не видно.
– Зачем, перебираясь через терновник, ты поднял края одежды?
– Пораненное тело можно залечить, а платья не залечишь.
– Для чего при приближении твоем жена твоя вышла к тебе навстречу нарядной?
– Чтобы я не стал заглядываться на других женщин.
– Почему пошла в дом первою твоя жена, за нею ты, а нам дал ты войти последними?
– Потому, что вы недостаточно знакомы мне.
– Почему, садясь за стол, ты не сказал нам, по обычаю: «Садитесь и разделите со мною трапезу»?
– Потому, что хлеба было недостаточно, и я не хотел, чтобы вы благодарили меня напрасно.
– Почему старшему сыну дал ты один ломоть, а младшему два?
– Старший остается дома, а младший ходит в школу.
– Почему первым появилось облако с той стороны, где стояла и молилась твоя жена?
– Жена, бывая постоянно дома, подает бедному хлеб, и голод его немедленно утоляется. Я же подаю милостыню деньгами – и голод бедного не сейчас утоляется.
(Таан., 23)
Ради малых сил
Ханан Ганехба был сыном дочери Хони Гамеагела. Когда стояло бездождие, ученые посылали к нему детей из школ, которые, бывало, тянут его за края одежды, крича: «Отец! Отец! Дай нам дождя!»
И Ханан взывал к Господу:
– Владыко Вселенной! Сделай ради малых сих, не различающих между Отцом, посылающим дождь на землю, и отцом, не во власти которого посылать дождь.
(Таан., 23)
Вступление в академию
Рассказывают про Гиллеля, что он нанимался на поденную работу и, получая полдинария в день, половину отдавал привратянику академии, а другую половину тратил на пропитание своей семьи.
Однажды случилось так, что он остался без заработка, и привратник не впустил его в академию. Тогда он взобрался на кровлю и, держась в полувисячем положении, припал лицом к решетчатому просвету, чтобы услышать слово Бога Живого из уст законоучителей Шемаии и Авталиона.
Случилось это, рассказывают, в канун субботы, в зимнюю пору. Выпал снег и засыпал его. Когда стало рассветать, Шемаия сказал Авталиону:
– Брат Авталион! Всегда в это время светало, а сегодня темно. Настолько ли облачно сегодня?
Взглянули наверх и видят человеческий облик в просвете. Взошли на кровлю и нашли Гиллеля покрытым слоем снега в три локтя толщиною. Очистив его от снега, умыли, умастили елеем и усадили у очага.
– Этот, – сказали Шемаия и Авталион, – заслуживает, чтобы ради него и субботний покой нарушить.
(Иома, 35)
Долготерпение Гиллеля
Был такой случай:
Двое заспорили о том, возможно ли рассердить Гиллеля.
– Уж я-то выведу его из терпения! – говорил один.
Побились об заклад в четыреста зуз.[13]
Было это в канун субботы. Гиллель в то время собирался купаться. Пошел тот человек и, проходя мимо дверей Гиллеля, стал выкрикивать:
– Кто здесь Гиллель? Кто здесь Гиллель?
Оделся Гиллель и вышел к нему:
– Что угодно тебе, сын мой?
– Хочу задать тебе один вопрос.
– Спрашивай, сын мой, спрашивай.
– Отчего у вавилонян головы неправильной формы?
– Сын мой, – сказал Гиллель, – важный вопрос ты задал мне – оттого, что у вавилонян нет хороших повивальных бабок.
Ушел тот человек. Но через некоторое время вернулся и вновь принялся выкрикивать:
– Кто здесь Гиллель? Кто здесь Гиллель?
Оделся Гиллель и, выйдя к нему, спросил:
– Что угодно тебе, сын мой?
– Хочу задать тебе один вопрос.
– Спрашивай, сын мой, спрашивай.
– Отчего у тармудян глаза больные?
– Важный вопрос, сын мой, задал ты мне – должно быть, оттого, что они в песчаных местностях живут.
Ушел тот человек, но вскоре вернулся и вновь давай кричать:
– Кто здесь Гиллель? Кто здесь Гиллель?
Оделся Гиллель и вышел к нему:
– Что угодно тебе, сын мой?
– Хочу задать тебе один вопрос.
– Спрашивай, сын мой, спрашивай.
– Отчего у апракийцев ступни широкие?
– Важный вопрос, сын мой, задал ты мне – оттого, что они живут среди болот.
– Много еще вопросов я имею, но боюсь рассердить тебя.
Облачился в одежды свои Гиллель, сел и говорит:
– Спрашивай обо всем, что желаешь.
– Тот ли ты Гиллель, которого величают князем израильским?
– Да.
– Пусть же не будет много тебе подобных в Израиле!
– Почему, сын мой?
– Потому, что из-за тебя я потерял четыреста зуз.
– Будь же впредь осмотрительней. Ты не один раз четыреста зуз потеряешь, а рассердить Гиллеля тебе не удастся.
Ознакомительная версия.
