Ознакомительная версия.
— Давно на пенсии. Не могу работать, сил и здоровья нет. Дети уже не те, тяжело с ними.
— А с нами могли? Неужели мы были лучше! — он засмеялся и обнял ее.
— С вами могла, я же была молодой, полной сил, время было другое. Вы не были такие грубые, как современные дети, они же еще и матерятся. А я этого не выношу. А чем вы, Игорь, занимаетесь, если не секрет? Если не хотите отвечать — не надо. Я плохо разбираюсь в современной жизни, я имею в виду работу.
— Я отвечу, не буду скрывать. Никаких секретов. Я директор фирмы, она существуют под моим руководством пять лет.
— Что вы говорите, я рада за вас. Вы хорошо учились, — она робко улыбнулась и застеснялась. — А чем занимается ваша фирма?
— Строительством, недвижимостью, сдаем в аренду помещения и прочая, разная мелочевка, в общем, бизнесом.
— Скажу вам честно, я понятия не имею, что такое бизнес. Только и слышишь это слово — малый бизнес, большой, бывают еще какие-то воротилы бизнеса. Ой, простите, — она спохватилась. — Вы, наверное, торопитесь, вы такие, люди бизнеса, очень заняты. Мне надо в магазин зайти, молока и творога купить. Я-то не тороплюсь.
— У меня есть немного времени, вы скажите, что надо купить, — он посмотрел в сторону своей машины, где сидел водитель. — Мы сейчас с вами немного поболтаем, а мой сотрудник купит вам продукты. Согласны?
— Мне нужно молоко, творог, хлеб, — она растерялась и тоже посмотрела в сторону, где стояла машина.
Шведов подошел к водителю: «Максим, иди вон в тот магазин и купи творога, сыра и молока, принесешь, я рассчитаюсь с тобой».
— Не волнуйтесь, — он подошел к Татьяне Ивановне, — он сейчас все быстро купит.
— Как мне неудобно, Игорь. Он вернется, пусть принесет чек, я расплачусь.
— Хорошо, хорошо, это потом, вы об этом не думайте. Увидев вас, я помолодел, вспомнил школу, наш класс. Помните, какие мы устраивали КВНы, наш класс всегда выигрывал.
— Конечно, помню, а сколько мы к ним готовились, поэтому и были первыми. А вы с кем-нибудь из класса поддерживаете отношения?
— С Борей Слободненым, Валерой Антоновым, так, формально, общаемся по делам. Мы люди занятые. Боря — директор магазина, Валера — кандидат наук, преподает в ВУЗе.
— А какие у нас были хорошие девочки, красивые и умные. Как у них сложилась жизнь? Нина Клюева, Марина Веселова прекрасно учились, всем помогали, ни от каких поручений не увиливали.
— Я с ними не общаюсь, — Шведов смотрел в сторону магазина, куда ушел охранник. — Татьяна Ивановна, возьмите мою визитку. Если у вас появятся какие-то проблемы — звоните, не стесняйтесь. Чем могу — помогу. Увидел вас, и стало хорошо на душе. Какое было хорошее время: беззаботное, безденежное, короче, молодость чудесна!
Из магазина вышел водитель с пакетом продуктов.
— Задание выполнено, — отчитался он и протянул пакет Татьяне Ивановне.
— Это мне? Так много! — она взяла пакет и стала рассматривать содержимое. — Игорь, я просила только творога, а здесь бананы, колбаса, какие-то упаковки, у меня нет денег, чтобы с вами рассчитаться. Какая тяжелая сумка. Это треть моей пенсии. Вы с ума сошли! Я не возьму, — она поставила сумку на землю. — Мы не договаривались.
Шведов поднял сумку и отдал водителю: «Максим, отвези Татьяну Ивановну домой. Она кажется недалеко отсюда живет».
— Да, через два дома, рядом, — Татьяна Ивановна разволновалась. — Я не могу этого взять.
— Татьяна Ивановна, могу я сделать для вас подарок, что-то хорошее? Не нужно никаких денег. У вас маленькая пенсия, это вам, — он взял ее под руку и повел к машине. Она не сопротивлялась.
— Какая у вас машина, Игорь, я никогда в таких не ездила. Мне неудобно, за что это мне? — она не могла прийти в себя.
— Садитесь, садитесь. Покатаетесь на такой прекрасной машине, а я здесь останусь, мне нужно сыну купить роликовые коньки, — он посадил ее в машину и закрыл дверь.
Отправился в спортивный магазин, но там был маленький выбор коньков, и не было подходящего размера. Продавщица дала ему адреса других магазинов.
Он вышел на улицу и ждал машину. На душе было радостно и светло. Татьяна Ивановна учила их русскому и литературе и была классной. Прошло восемнадцать лет, тогда ей была сорок семь лет, а сейчас шестьдесят пять. Больше всего сейчас он ощущал давно забытье состояние молодости и жизнерадостности, подъема, а еще — что смог помочь Татьяне Ивановне, о которой все забыли, а она встретилась с ним случайно, как вовремя.
У него был приступ благодарности ей за все: за новогодние огоньки, за уроки, КВНы, за Печорина, которого он тогда считал своим любимым героем.
Все прекрасно, Татьяна Ивановна еще о нем услышит! Когда реклама, листовки с его фото будут раздавать по их району, она обязательно обрадуется и возьмет, будет говорить о нем знакомым, какой он хороший человек, что это ее ученик. Пусть узнают от нее немногие, но расскажут другим.
Как приятно совершать добрые дела! Какое хорошее чувство после этого испытываешь!
— Максим, — обратился он к водителю, который подъехал, — ты отнес ей сумку домой? Как она живет? Ты обратил внимание?
— Отнес, поставил у порога, она поблагодарила, бегом назад. Она всю дорогу ахала, что ей стыдно принимать от вас так много продуктов. Она не понимает, за что ей так повезло. Как она живет? Как живут сейчас многие старики.
— Ты все правильно сделал, это моя учительница, чудесный человек. Не так уж много на свете людей, о которых вспоминаешь так трепетно. Захотелось, когда увидел ее, сделать что-то хорошее, за то, что она не была равнодушна и была справедлива. Ты запомнил, где она живет?
— Да, запомнил, — удивился водитель.
— В следующий раз, к какому-нибудь празднику отвезешь ей подарки от меня. Все-таки она молодец, не озлобилась, как большинство стариков, принимает жизнь, какая она есть, добрая и скромная. Напомни мне перед праздником, что надо к ней съездить, а то я закручусь и могу забыть.
— Как бы мне самому не забыть, память плохая, надо записать, — водитель поморщился.
На деловую встречу Игорь Михайлович приехал в отличном настроении. Впереди было столько планов и идей, он был уверен, что справиться.
Открытый работал у Шведова три года и считал себя стариком, по сравнению с другими, но по работоспособности он им не уступал, молодым. У него была хорошая память, он не жаловался на здоровье, был дисциплинированным и умел руководить людьми, зрение тоже было хорошим, на усталость не жаловался.
Когда в фирме отмечали дни рождения, молодежь часто ныла, что ни на что не хватает времени, что устают, нет времени, чтобы заниматься детьми и помогать старикам. Слушая их нытье, он ухмылялся, прикидывая, что с ними будет, когда они достигнут его возраста.
Он получал неплохую пенсию и собирался еще работать долго. И Шведов платил неплохо, но у него жена не работала, и надо было еще содержать и воспитывать младшего сына, дать ему образование. Старшему сыну он не помогал, тот был обеспечен, ни в чем не нуждался.
Шведов ценил Открытого за прекрасное знание немецкого языка. К ним несколько раз приезжали немцы и Вячеслав Петрович вел переговоры, а в дальнейшем и переписку, которая была непростой, и нужно было владеть специфической лексикой.
Немецкого языка не знал никто. Служащие владели английским в разной степени. Открытый знал английский, но хуже немецкого. Он просматривал информацию и на английском, делал переводы и показывал специалистам в отделе, чтобы они оценили, нужен ли им этот материал. Он радовался, что его никто не может заменить и гордился этим.
* * *
Прошло три недели с того дня, когда было обнаружено взрывное устройство.
Николай Борисович сидел перед ним и отчитывался: за Сапрыкиным следили три человека, так, чтобы он не заметил слежку. Но, как выяснялось, Сапрыкин оказался очень непредсказуемым человеком, хотя ему 25 лет, но то ли чутье, то ли вообще он был таким, что за ним невозможно было следить. Когда его вели, он словно испарялся в самых неожиданных ситуациях.
Машины у него не было, он ходил пешком и пользовался транспортом. Не похоже было, чтобы он заметил слежку: он никогда не оглядывался, не останавливался у витрин, всегда спешил и исчезал совершенно внезапно. Когда он заходил в магазин, в котором было много народу, сыщик вел его, не сводил глаз, но когда входил внутрь, потеряв Сапрыкина на несколько минут, то не мог его найти, то же самое происходило в метро и на улице.
Кто знает, возможно, он что-то почувствовал и стал играть с теми, кто за ним следил. Однажды он зашел в кафе, но оттуда не вышел. Сделали предположение, что он переодевался, при нем всегда была сумка.
То же самое произошло, когда он пришел домой, два дня не выходил. Запасного выхода в доме не было, на третий день был на работе с утра и вернулся вечером.
Ознакомительная версия.
