Чему чудились все? Неприготовленному согласию мужа с женой. Мать говорила: «да наречется Иоанн», а отец написал: «Иоанн будет имя ему». И это уже показывает, что мать говорила от себя, а не по согласию с отцом. Чудились особенно потому, что не знали предшествовавшего сему делу обстоятельства - благовестия Ангела. «Отверзошася же уста его абие и язык его, и глаголаше благословя Бога» (Лк. 1; 64). Время наказания прошло, и оно снято. Но наказание как бы несколько продолжено сверх срока. Ангел прежде сказал: «се, будеши молча и не могий проглаголати до негоже дне будут сия» (Лк. 1; 20). Но от рождения сына теперь уже прошло восемь дней, а Захария все еще без языка. Но истинное рождение и вступление в жизнь с Богом - духовную - начинается собственно с обрезания; в рождении физическом младенец есть как бы получеловек. С другой стороны, Промысл как бы приготовляет отцу приятную внезапность. Язык его отверзся вместе с наречением имени сыну. В сих путях можно замечать, что Промысл как бы любит веселить святых людей за огорчения, нередко претерпеваемые ими. «Абие» - прибавлено для того, чтобы показать, что сии события имеют между собой связь тесную. Захария начал благословлять Бога за все: за сына, за прежнюю немоту и за возвращенный ему дар слова. Он теперь благодарит Бога - говорит, что должно, а не сомневается уже. «И бысть на всех страх живущих окрест их: и во всей стране Иудейстей поведаеми бяху еси глаголи сии. И положиша еси слышавший в сердцы своем, глаголюще: что убо отроча сие будет? И рука Господня бе с ним» (Лк. 1; 65-66). Последние слова явно относились к последующей жизни Иоанна, а благодарность Захарии, выраженная им в песни, долженствовала быть прежде. «Страх»: почему не радость? Что здесь страшного? Явление из другого мира было явление Ангела кроткого, доброго, язык у Захарии был отнят, но опять возвращен; рождается младенец такой, который будет благодетелем целого народа, - все события радостные: откуда же страх? Подобным образом инде Евангелист замечает, что при некоторых чудесах, совершенных Иисусом Христом, нападал страх на видевших. Вообще, где бывают явления из другого мира, когда наш мир как бы распадается, там непременно нападает на людей страх. Даже в нашем мире, который впрочем имеет много отделений, низших и высших, когда является что-либо из отделения высшего (когда, например, проявляется чувство изящного, высокого), то душу как бы невольно объемлет страх. Ибо здесь душа приближается к границам мира духовного. Это оттого, говорят, что сии два мира противоположны, один исключает другой, борются между собой, один существует насчет другого. Где виден наш мир, там как бы не видно того мира; а где проявляется сей, там как бы исчезает наш мир. В отношении к человеку, тут еще более бывает необычайного. Когда отверзается пред ним другой мир, и он приближается к границам своего бытия, то не может не трепетать, как трепещет преступник перед орудием казни; и точно, чтобы перейти ему в другой мир, нужна смерть. «Во всей стране Иудейстей поведаеми бяху вси глаголи сии». Слух распространился очень далеко, потому что событие было необыкновенное, и рассказываемы были все обстоятельства его, как-то: благовестие Ангела, отнятие и возвращение языка Захариина, наречение имени. И представьте, что внимание иудейского народа в сие время было чрезвычайно напряжено; бедствия очистили многих из Иудеев и воскрылили горе мысли их; очевидно, что весть о рождении такого младенца, каков Иоанн, как весть о избавлении, должна быть радостна. «Положиша вси слышавший в сердцы своем». Очень хорошо положено было «в сердцы»; ибо где лучше было скрыть рассказ о чрезвычайном действии Промысла, как не в сердце? Но опыт показывает, что редкие сохраняли в сердце; из сердца может многое пропадать. Ангел в своем пророчестве об Иоанне говорит, что он «предидет пред Ним духом и силою Илииною» (Лк. 1; 17). Захария же теперь не упоминает об этом. Может быть, сия черта была скрыта Захариею в сердце, так сказать, драгоценность сия оставлена им про себя; ибо он и не обязан был благовествовать сего. Притом, молва о рождении Предтечи Мессии долженствовала быть опасной для города; с другой стороны, если бы и совершенно сии глаголы были исповеданы, то народ все бы спрашивал: «что убо отроча сие будет? И рука Господня бе с ним» (Лк. 1; 66). Выражение сие употреблено в ознаменование особенной силы Божией, какого бы то рода ни было. В младенцах, предназначаемых для великих целей, бывают при самом рождении особенные знамения, например, иногда младенцы в известные дни постятся, не принимают молока материнского. Явление сие странно, и потому многие сомневаются в действительности оного; но глубокий взгляд на природу заставляет стать за него: есть и в обыкновенных вещах много неизвестного, и между тем истинного. Это знамения естественные. Бывают еще и духовные, например, раннее развитие способностей, направление мыслей к одному известному предмету, какие-нибудь особенные приключения. «И Захария отец его исполнися Духа Свята, и пророчествова» (Лк. 1; 67). Не только снято с Захарии наказание, но ему ниспосылается еще и дар Духа Святаго: он пророчествует. Выражение сие не всегда означает прорицание будущего; но здесь из уст Захарии явно мы услышим о будущих событиях. Какой распорядок в этом исполнении Святаго Духа? Прежде им исполняются жены благочестивые - Елисавета и Мария, потом священник Захария, как бы вследствие уже рождения сына. Иоанн значит «благодать». Какой же предмет пророчества Захариина? Тот же, что и песни Марииной. Захария благодарит Бога за посещение, о котором он прямо говорит, и изображает сие посещение с различных сторон; потом обращается к сыну и раскрывает в речи своей то, что он слышал прежде от Ангела. Это - восторженная песнь или святой гимн. «Благословен Господь Бог Израилев, яко посети и сотвори избавление людем Своим» (Лк. 1; 68). Явно здесь Захария имеет в виду пророчество об избавлении Израиля, и настоящее бедственное положение его требовало освобождения. «Посети»: выражение библейское, прилагаемое к Промыслу, так сказать, любимое в Священном Писании. Он выражается в Писании под именем пришествия и удаления. Какое здесь избавление разумеет Захария? Их может быть два: избавление от бед физических и от грехов. «Воздвиже рог спасения нам, в дому Давида, отрока Своего» (Лк. 1; 69). Выражение сие (рог) могло быть занято, и вероятно занято, из простого быта животных. Для многих животных, особенно в Палестине, спасение действительно состоит в рогах. Еще выражение сие могло быть занято от священного места. Известно, что в скинии было возвышение наподобие рогов, и называлось рогами алтаря. У евреев, и даже у язычников, был обычай, что преступник, поспешно прибежавший и ухватившийся за рог алтаря, оставался неприкосновенным для суда и наказания. Отсюда и Давид иногда называет Бога - "рогом спасения, скалою". Вообще, это выражение означает источник спасения. «Давида, отрока Своего». Давид здесь называется «отроком», то есть приближенным к Богу, доверенным. «Яко же глагола усты святых сущих от века пророк Его» (Лк. 1; 70). Здесь Захария говорит о пророчествах, в разные времена разным мужам данным, об избавлении Израиля. В новейшие времена у некоторых неправославных изъяснителей Священного Писания составилось понятие, что пророчества в деле веры не так важны, что их легко можно и оставить. Мысль сия ложна и есть следствие антирелигиозного направления мыслей нынешних ученых. Пророчества составляют златую цепь, связующую времена и народы. В Ветхом Завете мы видим, что и грешные и праведные в смутных обстоятельствах своей жизни прибегали к пророчествам. Иисус Христос и апостолы ссылались на них. Апостол Петр называет пророчества светильником, сияющим «в темном месте» (2 Пет. 1; 19). Какая же сущность пророчества Захарии? Две стороны различаются в нем, и два приметны направления мыслей: 1) Бог сотворил милость со отцами; 2) помянул Завет Свой с ними; одно благо обещается чувственное: обещается освобождение Иудеев от притеснений; другое - дарование благ духовных. «Служити Ему преподобием и правдою пред Ним вся дни живота нашего» (Лк. 1; 75). Таким образом, Захария ожидал от Мессии восстановления Царства Давидова, освобождения временного; но что Царство Иисуса Христа «несть от мира сего» (Ин. 18; 36), что Его ожидает крест, - эта тайна не могла быть вдруг показана, ибо она была не по силам тогдашних людей, коим давалось откровение. Посему и неудивительно, что с ожиданием от Мессии благ духовных было соединено ожидание благ чувственных. Причиной такого ожидания, между прочим, было то, что в некоторых пророчествах было обещание благ чувственных. Последствия показали, что пророчества о благах чувственных, соединенных с пришествием Мессии, выполнены хотя нескоро, но во всей полноте, и не над Израилем ветхим (плотским), но над Израилем новым. Так, христиане сделались теперь распорядителями судьбы почти целого мира, народом сильнейшим, богатейшим, просвещеннейшим всех прочих. Апостол Павел так изъясняет имя Израиля: «не вси бо сущий от Израиля, сии Израиль» (Рим. 9; 6). Но некоторые спрашивают: почему не произошло скорейшего исполнения оных пророчеств? Подобные ожидания видим в первом и втором веке по Рождестве Христовом, когда у многих из христиан была та мысль, что скоро конец мира, скоро явится антихрист (так что апостол Павел принужден был учеников своих предостеречь от сей мысли). Говорят, что в царствование Иисуса Христа все праведники Иудейские и даже все Иудеи воскреснут и будут блаженствовать. Промысл в таких предметах, коих знание или незнание не вредит людям, предоставляет ход их естественному порядку вещей. У Захарии та мысль, что праведники и по смерти в другом мире не перестают любить своих потомков на земле; посему оказание потомкам милости есть как мы милость им самим. С другой стороны, Иисус Христос недолго совершал Свое служение на земле: три года с половиной, а после перешел в другой мир, нисходил в ад по смерти, и вознесся на небо - туда, где находится лоно праведников, а с Ним, без сомнения, хорошо им. «Клятву, еюже клятся ко Аврааму отцу нашему» (Лк. 1; 73). «Клятся»: указывается на милость ко всем отцам, а не на клятву только Аврааму. Это нередко встречается в Библии. Бог часто представляется так действующим в отношении к какому-либо известному лицу. Не противоречит ли это тому, что Бог не имеет лицеприятия? Не сокращается ли здесь каким-либо образом всеобъемлющая любовь Божия? Нет. Всеобщность любви Божией здесь остается во всей силе. Это бывает вследствие необходимых законов существа Божественного и человеческого. Божественное земным может быть принимаемо различно. Если приемлемость со стороны людей велика, то Промысл выказывает им Себя в большей полноте. Можно сказать, что от самого человека зависит брать от Бога много или мало. Посему нельзя и удивляться, что Бог как бы особенно иногда относится к праведнику. В человеке иногда может сосредоточиваться много, от умственных и нравственных его действий, как и в одном поступке его много сосредоточивается добра и зла. Таково преступление Адама, последствия которого особенно обнаружились в крестной смерти Иисуса Христа. Такие люди, как Авраам, Моисей, Иоанн, привлекали и привлекают на род человеческий Божие благословение в лице Иисуса Христа. Прекрасная черта здесь же открывается в самом Захарии, как и во всем Иудейском народе: относить всю милость Божию к отцам. В позднейшие времена родилось какое-то забвение отцов; люди стали все приписывать себе. Рассматривая жизнь новейших народов, замечаем в них какое-то отчуждение от предков. Это есть, конечно, следствие большого развития сил, и в сем направлении есть, конечно, доброе, но оно заключает в себе нечто похожее на существо злых духов, темных, где в каждом существе совмещается целый мир. У людей же должны быть общие чувствования, общие блага, общая вера. Так, повторим опять, над Израилем ветхим не сбылось пророчество о даровании ему благ чувственных; но не сбылось потому, что со стороны самого Израиля не сбылось главное условие - принятие Мессии. С этим неисполнением обетования некоторые толковники, так сказать, не знают что делать, и потому, толкуя о благах чувственных, стараются как бы вытолковать из них блага духовные. Но зачем же отвергать обетование благ чувственных? Если Бог не пощадил для людей Единородного Сына Своего, то пощадит ли Он для них блага чувственные? Посему-то Иисус Христос, входя в Иерусалим пред смертию Своею, со слезами обратился к нему и говорил: "Иерусалиме, Иерусалиме! Если бы ты «разумел» день «твоего посещения» (Лк. 19; 44), то не постигли бы тебя такие бедствия; ныне же «приидут дние на тя, и обложат врази твои острог о тебе, и обыдут тя и объимут тя отвсюду» " (Лк. 19; 43). Но почему, говорят, пророчество о благах чувственных не исполнилось над Израилем во времена Иисуса Христа? Тогда многие уверовали бы в Него. На это нужно сказать, что надобно прежде служить Богу преподобием и правдой, чтобы получить от Него награду. В то время, как был Иисус Христос, Антиохова гонения не было, храм был отверст, вход в него был свободен всем. Все благоприятствовало Иудеям служить Богу и исполнять Его закон. Притом, в краткое время служения Иисуса Христа нельзя было наделить Иудеев вдруг всеми благами; иначе это означало бы строить чудо на чуде; весь порядок политический нужно было бы переменить, а это было бы вредно. «И ты, отроча, пророк Вышняго наречешися: предъидеши бо пред лицем Господним, уготовати пути Его» (Лк. 1; 76). Взор Захарии теперь обращается к сыну. Что за обращение к младенцу? Не есть ли это обращение пророческое? Так иногда пророки обращались к вещам неодушевленным и разговаривали с ними. Подлинно, язык Захарии есть язык пророка - речь восторженная. Младенец-сын его был необыкновенный. Он слышал приветствие Марии, будучи еще во утробе матери своей; слышал, без сомнения, и теперь собственным слухом пророчество отца, которое производит сильное действие в душе его и теле. Блаженный Феофилакт делает на это некоторое замечание: "Странно, яко Захария обращает речь ко отрочати, а не странно ли было, яко и само отроча, будучи во утробе матери, пророчествовало о пришествии Мессии?" Какая же речь к этому отрочати? «Пророк Вышняго наречешися», то есть пророк Мессии. «Уготовати пути Его», то есть пути нравственные и пути Его деятельности внешней. Иоанн действительно приготовил Иисусу Христу путь своей проповедью к народу, своим крещением и обращением внимания народана Иисуса Христа, также приготовил Ему учеников; ибо первые ученики поступили к Иисусу Христу от Иоанна. «Дати разум спасения людем Его, во оставление грех их» (Лк. 1; 77). Народ не разумел своего спасения, не разумел самого себя: фарисеи остановились на одной внешности, саддукеи вели жизнь слишком чувственную и впали в неверие; посему нужно было дать им уразуметь свое спасение, заставить их переменить порочную жизнь на добродетельную. Иоанн, действительно, начинает свою проповедь словами: покайтеся «и не начинайте глаголати в себе: отца имамы Авраама» (Мф. 3; 8- 9). «Милосердия ради милости Бога нашего, в нихже посетил есть нас восток свыше» (Лк. 1; 78). Здесь указывается Мессия, имеющий оказать благодеяния роду человеческому. «Восток свыше»: у Израильтян было много имен Мессии, некоторые пророки действительно представляли Его источником света - Востоком, а время пред пришествием Его - мраком. И сих-то людей, сидевших во тьме, Мессия должен был просветить, а Иоанн должен был приготовлять их к сему. И сам Иоанн называется «светильником» (Ин. 5; 35). «Просветити во тме и сени смертней седящыя» (Лк. 1; 79). Выражение взято из пророков, но очень идет к делу: вот как Захария отзывается о своих современниках; а современники сами о себе думали, что они сидят не во тьме и сени смертной, а в сени райской; в беседах их с Иисусом Христом приметна чрезвычайная гордость. Когда они рассуждали со слепым, которому Иисус Христос отверз очи, то между прочим говорили: «еда и мы слепи есмы»; (Ин. 9; 40)... «направити ноги нашя на путь мирен» (Лк. 1; 79). Ноги евреев ходили по многим путям, но, как замечает Давид, они пути мирного не познали. Читая Иосифа Флавия, видим, что нравственное состояние Иудеев в сие время было самое худое. «Бе в пустынех» (Лк. 1; 80). Евангелист замечает об отрочати, что оно укреплялось духом - выражался в нем особенно Дух Божий; в нем раскрылись необыкновенные способности, особенно нравственные. «В пустынех». Нагорная страна Палестины имела много пустынь, из коих некоторые были наполнены зверями. Есть древний рассказ, повторенный еще Оригеном, что Иоанн тотчас по рождестве должен был скрываться в пустыне от преследования Ирода, и что он жил в пещере над Иорданом, с матерью своей, которая после шести месяцев умерла; потом Иоанн мог жить под присмотром других, ибо в тех пустынях люди живали иногда отшельниками.
