— Бьюсь об заклад, ты приехал к кому–то в гости на Рождество, а теперь возвращаешься домой.
— Нет, я жил во Флориде, а теперь переезжаю в Калифорнию, — уклончиво ответил я, не желая обсуждать свои планы с незнакомцем. — А вы?
— Ну, а я еду разыскать друга на юге Калифорнии. Но скажи мне, — и отвернувшись от дороги, он взглянул прямо на меня, — ты христианин?
Это был неожиданный вопрос. Я считал себя очень религиозным и мог поговорить о Боге, медитации, реинкарнации, духовной науке и движении «Новый век», а также изучил многие восточные религии. Но когда он спросил, христианин ли я, я растерялся. Что он имеет в виду — верю ли я Библии или люблю ли я людей? Почти все религии учат, что нужно любить окружающих.
Видя мое замешательство, он уточнил:
— Ты веришь в Иисуса Христа?
Снова я не знал, что ответить. Мне было неизвестно, история о Христе — это обман, сказка или же Он был просто хорошим учителем. Вскоре мы стали беседовать об Иисусе, Библии и религии. Этот человек проповедовал мне до самой Калифорнии! В Колорадо дороги превратились в сплошной каток. Мы видели много машин, съехавших с дороги. Но я заметил, что мой спутник не боится так сильно, как я. Он просто осторожно продвигался вперед, молясь вслух. Наша машина тоже иногда скользила, но с дороги не съехала. Меня это поразило!
Он покупал еду нам обоим и оплачивал номера в гостиницах, а позже он подобрал еще одного попутчика — молодого человека, который оказался христианином. Слушая, как они беседуют между собой, я почувствовал себя немного не в своей тарелке. И он дал этому молодому человеку триста долларов, когда тот вышел!
Подъезжая к Калифорнии, он спросил меня:
— А куда именно тебе надо? В какой город Калифорнии? Хотя мне не понравилось, что он проповедовал, я все же проникся к этому человеку добрыми чувствами, ведь он оказался таким хорошим другом. Думаю, он был поражен моим ответом:
— Я направляюсь в горы возле Палм Спрингз. Буду жить в пещере в горах Сан Джасинто.
Даже глядя прямо перед собой, я догадался, что он удивленно поднял брови.
— А с кем ты будешь жить?
— Ни с кем. Я буду жить один, — ответил я почти вызывающе.
— Да что ты говоришь? Тебе же не больше семнадцати, — в его тоне слышалось скорее любопытство, а не осуждение.
— Мне шестнадцать, и как бы там ни было, я уже давно стал самостоятельным. Со мной будет все в порядке.
Он довез меня прямо до каньона и протянул мне сорок долларов, а когда микроавтобус отъехал, меня вдруг осенило: Бог дал мне все, о чем я просил в тот холодный день в Оклахоме: меня подвезли, покормили и дали денег… Разве что я не был уверен в том, что этот человек был «нормальным»!
Прежде чем направиться к пещере, я зашел в магазин и потратил часть денег, которые дал мне мой добрый знакомый. Но как мало я понимал тогда, какие продукты нужны для такой жизни! Я купил несколько банок консервов и немного мяса — ох, и тяжелой же оказалась эта ноша! Упрятав покупки в рюкзак, я с трудом поднял его и надел на спину. А вскоре нашел тропинку, и город остался позади.
В прошлом году мне запомнилось, что тропинка очень крутая, поэтому я шел медленно. Хотя январь только начался, горячее солнце нещадно палило, и вскоре мне пришлось остановиться. Сев на землю, я снял пиджак и запихнул его в рюкзак. Немного отдохнул, а потом снова взвалил на плечи свои пожитки и двинулся дальше. Я еще раньше решил быть как можно дальше от людей и идти в третью долину.
Вспоминалось, как я старался не отставать от Джима и Санни. Но теперь это казалось мне детской забавой по сравнению с нынешними трудностями. Даже без пиджака я так вспотел, словно находился в сауне. Все тело уже ныло, а дыхание стало прерывистым. Под тяжестью вещей лямки рюкзака впивались в тело, и, поскольку кровообращение было нарушено, заболела голова.
Мне казалось, что я крохотный муравей, карабкающийся по гладким валунам. Иногда я сворачивал не туда и долго шел в неверном направлении, прежде чем обнаруживал это, я ведь всего однажды шел этим путем, да и то почти год назад.
Прошел час, потом другой. Стали появляться мысли о том, можно ли умереть от усталости. И вот наконец я на вершине большого хребта. Внизу, по одну сторону я увидел Палм Спрингз на расстоянии 1 200 метров, и по другую сторону — третью долину на расстоянии 460 метров. Кое–что в ней привлекло мое внимание — огромный серый валун, окруженный деревьями. За ним лежал еще один, поменьше, а дальше стеной поднимались горы. Отсюда казалось, что прямо рядом с огромным камнем течет ручеек. Я решил проверить это и с новыми силами отправился вниз.
Спустившись в долину, я заметил слева верхушку этого огромного валуна. Добирался до него еще минут десять. Наконец перелез через большое бревно, застрявшее между скал, и вот камень оказался передо мной. От его вида у меня захватило дух! Возле этого валуна была пещера, по форме похожая на перевернутую чашу. Входом в нее служила арка шириной метров десять, а внутри все было залито солнцем. Неподалеку действительно протекал ручеек и, перепрыгивая через этот огромный гладкий камень, превращался в изумрудно–зеленое озеро десять метров шириной и три метра глубиной. Вокруг росло много сикомор и лавровых кустов. Слева была ровная площадка, поросшая травой, а замыкали ее заросли кустарника.
Наслаждаясь красотой этого места, я медленно подошел к пещере, поставил рюкзак на землю и осторожно зашел внутрь. По всей видимости, здесь давно никто не жил, но, судя по закопченному своду, кто–то тут уже бывал. Из одной стены выступал камень, образуя низкую полочку. На ней лежала черная книга, покрытая толстым слоем пыли. Я взял ее, сдул пыль и прочел название: «Библия». Положил ее обратно, не открывая, и подумал: «Кто–то еще искал Бога, но, наверное, не нашел Его в этой книге, иначе не оставил бы ее здесь».
Слева, за камнем, я обнаружил еще один вход, но более низкий. Встав на четвереньки, я заполз внутрь, и через мгновение стоял в помещении с низким потолком. Свет сюда едва проникал, но здесь было так уютно, как в медвежьей берлоге. «Как удобно здесь будет спать!» — обрадовался я и энергично стал обосновываться. Мне не терпелось немедленно занять этот маленький рай! Выйдя наружу, я взял рюкзак и занес его в первое помещение. Достал консервы, поставил их на уступ и рядом положил аккуратно сложенное полотенце и кусок мыла. Затем, взяв спальный мешок и одежду, я заполз в «спальню». Одежду я сложил стопкой у стены, а спальный мешок расстелил на полу. Приготовив спальню и кухню, я вытащил из рюкзака гамак и привязал его к двум сикоморам.
В долине между величественными скалами стали собираться тени. Я слегка испугался, вспомнив, что мне придется ночевать одному в этом пустынном месте. Что, если ночью на водопой к озеру придут пантеры и койоты? Лучше я разведу огонь, ведь дикие животные боятся огня. Найдя несколько гладких камней, я выложил из них круг в центре пещеры, а потом пошел собирать дрова и не успокоился, пока не притащил несколько охапок сухих веток и не сложил их кучей возле кострища. Потом я отошел в сторону и, осмотрев свое новое жилище, сказал:
— Вот теперь все готово!
Здесь было так же чисто, как в моей комнате в военной академии!
Мне и в голову не приходило, что в последующие недели буду так занят. Приготовление пищи и наведение порядка занимали почти все утро. Каждое утро я начинал с того, что пек себе на завтрак банановый хлеб. (Один из старожилов Палм Спрингз показал мне, как сделать печь из большого котла с крышкой). А еще надо было помыть посуду и спрятать продукты от мелких животных. Я сделал щетку для посуды из пучка травы, которая росла у ручья. Получилась не хуже, чем магазинная. А еще углубил на шестьдесят сантиметров озеро около пещеры, сделав плотину в том месте, где вытекает вода. Каждый день находилась новая работа.
Из бревен и камней я сделал стул с подлокотниками и накрыл его одеялами. Он оказался таким удобным, что на нем можно было сидеть часами.
Летом я ходил нагишом. Сначала ступни были слишком нежными и острые камни в полу пещеры больно кололись, потом я наносил песка с берегов озера и засыпал пол; мне нравилось, как песок пересыпается у меня между пальцев.
А еще сделал капкан для животных. Я поймал белку, мясо зажарил и съел, а из шкурки сделал сумку. Поймал также гремучую змею, которую тоже попробовал съесть, но она оказалась очень костлявой, зато из ее кожи сделал себе чехол для ножа.
Деньги я добывал разными способами, например, делал курительные трубки и продавал в магазин для наркоманов. Там торговали и другими принадлежностями для употребления героина.
Сначала мне приходилось ходить в город за покупками дважды в неделю, но, привыкнув к новому образу жизни, мне стало хватать одного раза в неделю. Я понял, что лучше покупать сухие продукты — рис, макароны, бобы и муку.
Приготовить рис и макароны было легче легкого — за пятнадцать–двадцать минут они разваривались и становились мягкими. Зато как я намучился с бобами! Первый раз я варил их пятнадцать минут, но они остались твердыми, как камень. Все–таки я поел их, но мне стало плохо. В следующий раз я варил их в два раза дольше, но это не особенно помогло. Когда и после часа варки они все еще остались такими же, я подумал, что, возможно, это бобы какие–то неправильные. Я поделился своей проблемой с другом, а он засмеялся и сказал: «На этой высоте бобы надо варить целый день».
