Удовольствия и поиск новых способов их получения — вот что было чуть ли не единственным смыслом моего существования, но теперь я начал искать Бога. Однажды я прочел книгу о том, как американские индейцы ищут Его при помощи растений, вызывающих галлюцинации, и не мог дождаться, чтобы самому попробовать их. Одно из растений, упомянутых в книге, называлось «дурман вонючий» и росло всего в считанных метрах от моей пещеры. Я сорвал несколько листочков и высушил их, а потом скрутил сигарету. Но там не было Бога. Единственное, что я почувствовал после всех моих трудов, было ощущение сухости во рту. В следующий раз я сделал из листьев чай, но снова ощутил то же самое.
Однажды я пошел за продуктами в город и встретил своего приятеля — хиппи по имени Брэд. Поболтав с ним немного, я вытащил из кармана листок и показал ему.
— Ты знаешь, что это?
Брэд взял его, растер пальцами и понюхал.
— Конечно! Это «дурман вонючий». Индейцы используют его как наркотик — это как–то связано с их религией. Содержит сильнодействующее вещество.
— Да ничего оно не действует, я попробовал. И листья курил, и чай варил — ничего.
Брэд засмеялся:
— Ты просто не знаешь, как это делается, парень. Как–нибудь я приду, покажу
Он пару раз бывал в пещере и знал, где я живу. Через несколько дней ко мне заявились Брэд, его брат Стив и еще один малолетний беглец по имени Марк.
— Готов к отключке? — спросил Брэд, представив своих приятелей.
— Я с вами, — ответил я.
Он захватил с собой эту траву и показал, как варить чай из корней. Каждому налили по чашке, но Стив отказался.
— Я лучше посмотрю, — сказал он. Все сели на пол пещеры и стали пить.
— Фу! Никогда не пробовал ничего такого горького! — сказал я.
— Хорошо! — засмеялся Брэд. — Вот это будет отключка! Мы немного подождали, но ничего не происходило.
— Видишь! Я же говорил — не действует.
— Подействует. Дай только время, — заверил меня Брэд.
— Давайте позагораем у озера, — предложил я. Всем эта идея понравилась, и через несколько минут мы уже растянулись на песке. Но вскоре я почувствовал себя немного странно.
— Я пошел спать, — сказал я.
Заметив, что у меня развязались шнурки, попытался было их завязать, но пальцы перестали меня слушаться. Я поднялся и поплелся к пещере, но меня вырвало, и, растянувшись на полу, я потерял сознание.
Когда проснулся, было уже темно, и я зажег свечу. Сначала заметил в пещере автомат с «Кока–колой». «Хорошо! — подумал я. — Во рту пересохло, надо попить». Но вдруг раздался голос.
— Что ты делаешь, Даг? Иди сюда, иди сюда!
Я повернулся и увидел свою бабушку, она стояла около серого микроавтобуса.
— Заходи в автобус! — скомандовала она решительно. Я попробовал открыть дверцу, но микроавтобус превратился в камень.
Еще помню, что оказался на склоне холма, окруженный пигмеями, которые приближались ко мне с луками и стрелами. Я стал как можно быстрее карабкаться вверх по склону и кричать своим друзьям, оставшимся в пещере:
— Помогите! Помогите! — кричал я. — На помощь! Меня убивают! Добравшись наконец до пещеры, я обнаружил, что мои друзья мертвы и плавают в озере.
(Хотя на самом деле они находились в Палм Спрингз за много километров отсюда).
Солнце уже село, но взошла луна, и я видел прижавшиеся к земле, готовые напасть на меня фигуры. Я кричал и пинал их, сбегая с горы. (На самом деле это были кактусы. Думаю, вы догадываетесь, как это обнаружилось). Я не стал спускаться по тропинке, а бежал напрямик к Палм Спрингз. Как я не убился тогда, объяснить могу только тем, что Бог, должно быть, даже тогда меня хранил. Спуск был настолько крут и в крови у меня было так много адреналина, что я делал гигантские скачки. Казалось, один шаг был длиной десять метров, хотя и по сей день я не могу с уверенностью сказать, так ли это было на самом деле.
Оглянувшись назад, я увидел, что по склону прямо на меня катятся танки, а за ними полно арабов с ружьями. Все казалось таким настоящим! Никогда в жизни я не испытывал такого ужаса.
В третьем часу ночи я наконец ступил на ровную землю около Палм Спрингз. В отдалении я увидел свет, исходивший из окон бара, и побежал туда. Он был закрыт, но я слышал голоса внутри.
— Пустите меня! Пустите! — кричал я, стуча кулаком в дверь. — За мной гонятся! Меня хотят убить!
Дверь распахнулась, и двое темнокожих мужчин с широко открытыми глазами втянули меня внутрь и закрыли дверь на замок.
— Я никого не вижу, — сказал один из них. — Кто хочет тебя убить?
— Где телефон? Мне надо позвонить в полицию! — задыхаясь, сказал я, пропустив его вопрос мимо ушей. Они оба показали телефон–автомат в конце бара. Я набрал номер полиции, и мне сразу же ответили.
— Меня зовут Даг Батчелор! — закричал я в трубку. — Я из пещеры в горах, за мной гонятся арабы. Мои друзья уже убиты!
Долю секунды на другом конце провода было молчание, а затем последовал вопрос:
— Где ты находишься?
— Я в баре… Минутку! Я узнаю, — сказал я. Я повернулся к тем двум мужчинам, которые стояли рядом, с тревогой следя за происходящим.
— Где мы? — спросил я. Они быстро назвали адрес, а я предал его человеку на другом конце провода.
— Сейчас мы будем, — ответил он.
Где–то через пару минут перед баром с визгом остановилась полицейская машина. Двое полицейских, выскочив из нее, поспешили внутрь. И вот он я с безумным взглядом. Один из них стал передо мной, понюхал, чем от меня пахнет, и посветил в глаза фонариком.
— Не марихуана, но и не алкоголь, — сообщил он другому офицеру. — Поехали в участок, — сказал он и открыл передо мной дверь на заднее сидение, а второй полицейский сел за руль.
В участок меня ввели через боковую дверь. Снова проверили, не пахнет ли от меня наркотическими веществами, и обыскали, но не нашли ничего, что указывало бы на наркотики. Я был страшно напуган, а в остальном, казалось, со мной все в порядке. Они говорили между собой шепотом, но, поскольку мой слух стал гораздо острее от жизни в горах, я слышал каждое слово.
— Что ты думаешь? — с тревогой спросил один. — Может, это связано с эмбарго на нефть?
— Может быть, — ответил другой офицер. Сержант открыл другую дверь и позвал еще одного полицейского.
— Это строжайший секрет, — шепотом сказал он. — Лучше зайди и запиши все.
Офицер вставил бумагу в печатную машинку, она застучала, а мы продолжили разговор. Я не встречал человека, который бы печатал так же быстро, как он. Ему не составляло труда поспевать за нами. Сержант повернулся ко мне.
— Итак, расскажи нам точно, как все было.
Я решил промолчать о пигмеях, которые гнались за мной с луками и стрелами. Они как–то не вписывались в общую картину.
— Ну, сижу у себя в пещере, — начал я. — Послышались выстрелы. Я вышел и увидел кучку людей, наступающих на меня.
— А ты разглядел, как они выглядят? — спросил сержант.
— Не очень…
— Ты сказал, что это были арабы. Как они выглядели? Как ты определил, что это арабы? — спросил он.
— Светила луна, и я заметил их головные уборы и халаты. Это точно были арабы.
В разговор включился другой офицер, он говорил быстро и шепотом, но я снова–таки хорошо его слышал.
— Арабы бесятся из–за эмбарго на нефть. Должно быть, они планируют напасть на Палм Спрингз!
Все трое заволновались. Здесь дом президента, здесь живет много богатых и знаменитых людей, так что мое сообщение они восприняли серьезно.
— Ты сказал, что они убили твоих друзей. Они стреляли в тебя? — спросил он.
— О, да! Там полно людей. Они стреляли, а я бежал прямо вниз с горы.
Я показал свои порванные ботинки, изрешеченные кактусами.
— Потом эти огромные валуны превратились в танки и поехали с горы по направлению к Палм Спрингз.
Стук печатной машинки замедлился, а потом и вовсе утих. Мужчины смущенно переглянулись, и наконец один из них произнес:
— Ты, похоже, чего–то нанюхался — не знаю, чего, но ты несовершеннолетний, так что пару дней мы подержим тебя за решеткой.
С этими словами он подошел к телефону, позвонил и попросил, чтобы меня забрали сотрудники из отдела по делам несовершеннолетних.
Глава 10
В Нью–Мексико и обратно
Ава дня я провел в тюрьме в Палм Спрингз, питаясь одними пончиками с кофе, пока меня не перевели в Молодежный центр округа Риверсайд (так красиво называли тюрьму для малолетних). Только через два дня прекратились галлюцинации, и я понял, что это просто была неудачная «отключка».
«Что же со мной теперь сделают в суде?» — волновался я. А еще думал о том, как поступил с отцом во Флориде. Я был не вправе винить его, если бы он больше не захотел меня видеть, и даже не подозревал, что, пока меня держали под стражей, он изо всех сил старался решить мои проблемы. О том, чтобы вернуться к маме, не могло быть и речи. Я видел только один выход — убежать назад в пещеру.
В Риверсайде мы с сокамерником (его, кстати, тоже звали Даг) стали планировать побег. Тайком раздобыли спички и по очереди расплавляли пластик вокруг болтов, державших органическое стекло на окнах, пока другой в это время следил, чтобы не увидел дежурный. Мы молча ликовали, когда, потратив шесть коробков спичек, освободили последний болт. Я осторожно снял стекло и выглянул. Поблизости никого не было, но со стороны коридора доносились голоса, поэтому пришлось быстро поставить стекло на место. С удовлетворением мы созерцали плоды своего труда. Места, где стекло подплавилось, были едва заметны, и никто бы не догадался, что кто–то приложил руку к этому окну. Даг и я стали дожидаться подходящего момента для побега.
