1910. VIII.28. Ст(анция) Фаустово
«Анатомия», «физиология»—это не более как метафизические грани, поверхности, отграничивающие мистическое от эмпирического. Самое наше тело есть пленка, отделяющая область феноменов от области ноуменов. Если угодно, наше тело можно сравнить с поверхностью почвы, разделяющей область корней растения от области листьев и плодов; но бывают люди корнеплодные; тело разделяет мрак почвы от света сознания. Это—осуществленный limen{960} сознания.
1910.Х. 10. Серг<иев> Πос<ад> Проповедь за литург<ией>
SIN
Мистическая физиология. Тело—вот что дает материал для общечеловеческой религии (язычества). Но тело, как залив или бухта, отражает каждую волну великого океана, космоса. Со всех сторон происходят «влияния» из частей мира,—и в теле своем мы ощущаем весь космос. Космос мистически переживается в нашем теле. И есть какая-то «странная», тайная связь соответствия между отдельными сторонами тела и частями мира (напр<имер>, пальцам соответствуют планеты и т. д.). Отсюда натурализм ь язычестве, космизм. Но отдельные эпохи или люди тайно соответствуют той или другой стороне космоса. Отсюда—эвгемеризм язычества.
Все теории происхождения религии, в сущности, правильные. Но все они—односторонние.
{См. также запись 1910.XI.14 на с. 312 наст. изд.У
1911.II.21. Серг<иев> Πос<ад> Вечерня Чистого понедельники
Пример новообразования в области иконографического мифа:—сельские батюшки иногда объясняют детям, ученикам церковных школ, иконы и, желая истолковать крестообразный нимб Спасителя с надписью ΟΩΝ (о ών), говорят, что это значит О(н) О(тец) Н(аш). Изображение вызывает объяснение.
1911.III.24. Ночь, в пост
После необозримых опытов истории, все изведав, все пгреживя, греки{961}...
1911.III.28
Пожелания хромой старухи на костылях, что ходит по нашей улице: «Помяни, Господи, Владимира и его душу; помяни, Господи, Сергия и его душу» и т. д.
ΝΒ Антропология рус<ского) народа.
Ср. у Гомера: Илиада, «геенна»{962}". ΝΒ διχοτομία.
1911.V.4. Экзамен
SIN
А. И. Введенский{963} указывал студентам, что утопии имели важное значение для жизни. Напр<имер>, у евреев утопическое представление об Эдеме породило институт субботы, у римлян—сатурналии и т. д.
Не думаю. Скорее утопии — проекшш культа. Сатурналии породили собою, б<ыть> м<ожет>, представление о грандиозных сатурналиях в древности,—т. е. о золотом царстве Сатурна И т. д.
{См. также записи 1911.VII.31 на с. 312, 314; 1911.VIII.15 на с. 315 и 1911.IX.6 на с. 320.У
1912.V.28
SIN. Зеркало
В элевсинск(их) мистериях одним из священ<ных> символов было зеркало. Как же оно попало туда?—Что бы оно ни «означало», прежде всего оно для чего-то служило. Для чего— для зеркального ясновидения. Это—«магическое» зеркало, сперва (логически, онтологически), а затем, на нем, на его употреблении, его значение: символ тайного видения, ясности умственного) взора и т. д. Культ зеркала, равно как и вообще культ орудия, основан на культовом употреблении этих орудий. Орудия изобретены для известного культового употребления, они существенно принадлежат сфере культа. Так и зеркало; первоначально орудие мантики, в своей секуляризации оно стало предметом дамского туалета... Китайский культ зеркал — таков же; «магические зеркала» прямо проникли в обиход.
Ср<авни>: «Яко зерцалом в гадании» у ап. Павла{964}.
1913.XII.22. Ночью, в постели
Церковь (христианство и язычество)
Есть несомненная связь учения и культа православной Церкви, а также и других Церквей, например, католической, с учениями и культами других религий, до-христианских. Спорить против этого тщетно. Но не это замечательно, а нечто иное, а именно, что св. Церковь, несомненно зная, и не только теперь, но и всегда, об этой связи, и зная лучше нынешних рационалистов ученых, в богословии своем упорно и твердо стоит на отрицании этой связи. Тут—антиномия. Необходимость же этой антиномии видна из того, что отрицание той или другой половины ее ведет к плоскости.
Если нет связи—христианство не связано с душою человеческою, ибо во внеи до-христианских религиях выразилась именно эта общечеловеческая религиозная душа. Если же есть она, эта связь, то тогда христианство не есть религия особливая и исключительная,—тогда оно prima inter pares{965}. И тогда Христос не Единственный, но лишь Первый, даже один из многих.
Церковь мудро заставляет богословие твердить, что связи нет,—этим усиливается жар нашей веры. Этим питается ревность церковная. Но Церковь не менее мудро поддерживает de facto {966}, в богослужении, в жизни свое сознание связи. Целым рядом намеков и даже точных выражений, которых было бы легко избежать, и символов, которые было бы незатруднительно переделать. Церковь подчеркивает, что эта связь есть. Это противоречие теории и жизни углубляет и расширяет религиозное сознание. Христианство осознается не только как единственное, но и как господственное,—не только как особливое, но и как царствующее, ибо все из других религий в христианство входит и оно, ничему не чуждое, само остается не от мира {967}и остается чуждым «мирскаго слития» {968}.
1914.V.4. Серг<иев> Πос<ад>
Христос—Сын Человеческий. Он—всецелочеловек и Он Единственный. Он всему дает отклик, и Он ни с чем не отождествляется. Чтобы спасти всех—Он должен быть связан со всеми. Чтобы спасти—Он должен быть ни от кого, «не от мира». Во Христе разрешается антиномия Среды и Личности.
Яз<ычество> и христианство)
И. Виноградов,— Воспитательное значение мифологий (Гимназия, 1894, г. VII, № 5, Т. 77, стр. 267—284, ТТ. 78+79, ЮньЮль, №№ 6—7, стр. 303—343).
Автор доказывает, что античная мифология содержит те же высокие религиозные истины, что и христианство, причем остается вопрос о причинах такого совпадения открытым, и потому в высокой степени воспитательна; делаются многочисленные сближения христианства и язычества, но не с тайным намерением унизить христианство, а с открытою задачею углубленно представить язычество. По-видимому, автор вполне православен. Аргументация автора приятна по тону и вдумчива, но поверхностна по ссылкам, недостаточно разборчивая; особенно портит статью—это ссылка не на первоисточники, а на журнальные статьи.
Языч<ество> н хр<истианство>
Мифология, религия и культ древних греков и римлян с христианской точки зрения. Ярославль, 1873 (оттиск из «Ярославских Епархиальных Ведомостей»).
Устанавливается положительный взгляд на язычество, как выражающее тот же в существе круг истин, что и христианство.
1914.III.12. Серг<иев> Πос<ад>
I
В чем состоит различие между язычником и христианином?— Разумеется различие, учитываемое внешними наблюди ниями. Мне думается, что вопрос этот не должен быть задаваемa priori, но лишь a posteriori {969}. Отвлеченно говоря, до всякого исследования, можно предположить, что этого различия может и вовсе не быть. Нет ничего соблазнительного и в той мысли, что [христианин, не развивший данных ему даров Духа, не взрастивший семян, в него заложенных, не упражнявший]{970}органов, в нем созданных, решительно ничем не может быть отличен от язычника. Я не говорю, что это именно так; но я утверждаю, что a priori нельзя отрицать и этой возможности.
Допустим временно, что это именно так. «Следовательно,— скажете вы,— не надо креститься?»—Нет, следовательно, надо креститься и пользоваться дарами крещения, а не сидеть сложа руки. Но если брать a posteriori, то, кажется, всегда есть некое различие между крещеным и некрещеным. Строение личности делается иным у крещеного. Это не значит, что он «лучше», но он—другой. Ткань атласа—не то, что ткань батиста. Негодный христианин являет собою вымаранный, порванный лоскут атласа; а хороший язычник—чистый, аккуратный кусочек батиста. Что лучше?.. Они несравнимы. Есть в самом прекрасном язычнике в сравнении с самым негодным христианином что-то каменное. Язычник—мраморная статуя, а христианин—живой. Это я не догматизирую, а передаю свое ощущение. Христианин м<ожет> б<ыть> негодяем, а язычник благородным. Все же христианин—живой негодяй, а язычник — мертвая статуя.
Непосредственное ощущение от нехристианина то, что чегото не хватает («души нет» по-народному). Но, повторяю, если бы всего этого не чувствовалось, то не было бы никакого соблазна.
Да так, т. е. несоблазнительно, не только принципиально по существу, но и в силу многих особливых соображений. Что такое язычество?—Мы слишком пугаемся этого жупела, как если бы язычество было абсолютным злом и бесом. Однако и язычество—религия, т. е. лучше, чем ничего, и, следовательно, и в нем есть какая-то Божия помощь. Сократ, Платон, Гераклит и др. по признанию апологетов были ведомы Логосом— Богом Словом, были пророками в среде народов. Изображения Сивиллы, Омира, т. д. и т. д. помещаются и должны по церк<овному> преданию помещаться в церквах, в притворе, наряду с ветхозаветными пророками. Преп. Серафим гов<орил> о Сивилле, что она прорекала Духом Святым и т. п.{971} Волхвы поклонились Христу. Даже кентавры и силены просили молиться о них (бл. Иероним, человек образованный; Антоний Великий). Следовательно), язычество вовсе не так абсолютно далеко от христианства, как это внушает семинария.
