Но только чтобы не было самонадеяния — чувства, что «я лучше других, я уже чего-то достиг». Потому что именно за это чаще всего мы и страдаем (Господь попускает, чтобы мы осознали, что мы не лучше других). Только мы этого не осознаем, а думаем, что искушение пришло за что-то другое. А если будем благоразумны, то даже и в этом случае мы просто смиримся, попросим у Господа помощи и избавления — и все. Претерпим это, окажем любовь к ближним, помолимся о них и сами приобретем смирение. И если случится, что сами мы когда-нибудь попадем в какую-то яму, то и за нас кто-то помолится.
А если мы приобретем иное свойство — навыкнем не сострадать нашим ближним, то с нами может получиться так, как было показано в одном видении…
Ангел вытаскивал одну такую самолюбивую душу из ада — ее вымолили родственники. И когда он ее поднимал, за нее начали хвататься другие души. Видя такое дело, самолюбивая душа пришла в негодование, начала кричать и стряхивать с себя тех, кто пытался за нее ухватиться: «А ну отцепитесь! Это меня только вытаскивают, а не вас!» И когда она так отряхивала других, то и сама оборвалась и полетела обратно в адскую пропасть…
Этот случай наглядно показывает нам, что если мы не приобретем сострадания, то мы просто-напросто не сможем попасть в Рай. «Какою мерою мерите, такою и вам будут мерить» (Мф. 7:2). Если мы не будем сострадать ближним, то, следовательно, и сами мы лишимся сострадания — и от людей, и от Бога.
Вот какой это существенный момент в деле нашего спасения. Поэтому каждый человек за время своей земной жизни обязательно должен научиться сострадать подобострастным ему людям. Сострадать с сердечной болью, без уничижения, без осуждения, а именно с той мыслью, с тем внутренним настроем своей души, что «Христос пришел на землю грешников спасти ОТ НИХЖЕ ПЕРВЫЙ ЕСМЬ АЗ».
С чего начинается живая молитва?
— С чего начинается живая молитва?
— Молиться от сердца, т. е. искренне и внимательно, мы начинаем тогда, когда находимся в стесненных обстоятельствах, и наших естественных сил не хватает, чтобы выйти из них. Вот тогда-то мы «смиряемся до зела» и начинаем вопиять к Богу. С этого начинается наша живая молитва.
В трудных обстоятельствах мы просим, почти даже «требуем»: «Господи, помоги! Ты же видишь, в каком я бедственном положении нахожусь!» И тогда Господь бывает уже как бы «вынужден» прийти к нам на помощь и вытащить нас из этой ямы — не по нашему достоинству и духовному уровню, но потому, что Он — Человеколюбец.
Образно говоря, когда родители покупают ребенку обновку — он в ней бегает чистенький, аккуратненький, с чувством: «Вот какой я!» А после того, как он вдруг шлепнется в грязь и измарается в ней — здесь самочувствие у него уже совсем другое: кричит, плачет, бежит к маме… Мать, конечно же, начинает его мыть, переодевать и только потом погладит по головке и утешит.
Вот так получается и у нас: пока мы не осознаем своего смрада, своего непотребства пред Богом, до тех пор не можем очиститься от самодовольства и превозношения. А когда осознаем, тогда начинаем плакать и смиряться. И Господь подает нам Свою милость — слезный покаянный плач, очищение и исправление.
Таким образом, мы уже сподобляемся (если будем благоразумно действовать) какого-то утешения. Не за то, что мы сделали что-то достойное утешения, а за то, что мы, попав в беду, скорбим о нашем бедственном состоянии, скорбим о том, что мы такие нехорошие. И это действительно так. Как сказал священномученик Петр Дамаскин: «Что такое человек? Человек — это есть не что иное, как малое скороисчезающее зловоние». (А другой говорит, что «человек — это звучит гордо»[19], — вот какое разное бывает у людей «само-чувствие»). Или как сказал Пимен Великий: «Я подобен человеку, который погряз в болоте с камнем на шее, и вопиет: „Помилуй мя!“»
Вот ИЗ ЭТОГО состояния мы должны молиться.
Мы не видим своих грехов, не чувствуем их тяжести только потому, что мы бесчувственны. Как человек, находящийся без сознания, не чувствует, в каком положении он находится, так и мы, находясь в окамененном сердечном нечувствии, не видим и не ощущаем своего бедственного душевного состояния. А когда увидим, тогда начинаем молиться, плакать и смиряться по-настоящему. Потому что только ослепление держит нас в таком состоянии.
А чтобы отверзлись наши сердечные очи, Святая Церковь и научает нас молиться словами преподобного Ефрема Сирина: «Господи, даждь ми зрети моя прегрешения и не осуждати брата моего!»
Что такое покаяние?
Что делать, если покаянные молитвы не рождают покаяния?
Что такое «сухая молитва» и как избавиться от нечувствия сердца?
— Что такое покаяние?
— Иоанн Лествичник определяет покаяние следующим образом:
«Покаяние есть возобновление крещения.
Покаяние есть завет с Богом об исправлении жизни.
Покаяние есть купля смирения.
Покаяние есть всегдашнее отвержение телесного утешения.
Покаяние есть помысл самоосуждения и попечения о себе, свободное от внешних попечений.
Покаяние есть дщерь надежды и отвержение отчаяния.
Кающийся есть непосрамленный осужденник.
Покаяние есть примирение с Господом чрез совершение благих дел, противных прежним грехам.
Покаяние есть очищение совести.
Покаяние есть добровольное терпение всего скорбного.
Кающийся есть изобретатель наказаний для себя самого.
Покаяние есть крепкое утеснение чрева, уязвление души в глубоком чувстве».
(«Лествица», Слово 5:1).
— Ну, а что делать, если мы не имеем ни покаяния, ни правильного (т. е. духовного) образа мыслей?
— Тогда об этом нужно молиться: «Научи меня, Господи, каяться! Научи исправляться! Научи творить Твою Святую Волю, а не мою!»
Однако первое, с чем мы столкнемся при таком образе действий — это то, что молитва наша негодная: рассеянная, бесчувственная. Читаем, например, псалом 50-й, а получается, что только название у него «покаянный», а покаяния-то в душе нет. Молитва, данная нам Самим Господом нашим Иисусом Христом — «Отче наш» — тоже читается «кое-как», без полного осознания. Также и «Богородице, Дево, радуйся», и другие важнейшие молитвы, не говоря уж обо всем остальном. Что же тогда делать?
Как говорит преподобный Исаак Сирин: «Если хочешь насладиться псалмопением, тогда совершенно отставь в сторону количество, а говори слова псалмов как от себя. Молись из своего состояния, в котором ты находишься в данный момент». «Положи пред собою твоего мертвеца и вопий ко Господу, оплакивая его», — сказал некто из Отцов.
Конечно, сразу же встает вопрос: а как это сделать, если к тому нет никакого навыка?
Прежде молитвы мы должны приготовиться к молитве. Каждый это делает по-своему. А тому человеку, который этому еще не научился, будет полезно представить себе, что он находится в опасных жизненных обстоятельствах (к примеру, ему сейчас предстоит опасный вылет с аэродрома в районе военных действий или в бушующую непогоду). И вот сейчас он заходит в телефонную кабинку для, может быть, последней беседы с самым дорогим человеком, и хочет о чем-то его попросить — о самом важном для себя…
С таким настроем, на минутку отбросив и забыв все суетное, в уши Божии он говорит:
Отче наш — подразумевая то, что Господь, как самый любвеобильный Отец, заботится и промышляет обо всех нас.
Иже еси на небесех — понимая Его надмирность, что Он — Вездесущий и Всемогущий, Всепремудрый и Всеблагий. И если мы имеем такого Отца, то нам нечего бояться и смущаться, а только усерднее нужно призывать Его на помощь.
Да святится имя Твое — дополняя мысленно это изречение словами «в сердце моем, дабы я с верой, страхом и любовию произносил его», — с осознанием того, что если Бог в нас, то кого убоимся?
Да приидет Царствие Твое — дополняя мысленно «в душу мою», — с осознанием, что это нам необходимо для того, чтобы преобразоваться в новую тварь (т. е. творение Божие), обновиться Духом Святым и научиться жить чисто и богоугодно.
Да будет воля Твоя, яко на небеси и на земли — дополняя мысленно «во всем существе моем (дабы я сопротивлялся страстям моим и исполнял заповеди Твои), а также во всех внешних обстоятельствах моих», — с осознанием своей всецелой преданности в Благую Волю Божию, как слышим в храме на ектениях: «…сами себе и друг друга и весь живот наш [жизнь временную и вечную] Христу Богу предадим». То есть всю нашу жизнь, со всеми ее обстоятельствами, со всеми радостями и скорбями, мы предаем в Святую Волю Божию. Да будет во всем так, как Он хочет.
