Но примирение Димитрия Иоанновича с Пименом не было искреннее: в душе князь не мог уважать его. И потому чрез несколько месяцев избрал нового кандидата в митрополиты, того самого Дионисия Суздальского, который некогда один воспротивился возведению Митяя на митрополию Собором русских епископов. Отправившись тогда в Царьград по вызову патриарха, Дионисий пробыл там около трех лет и заслужил своими добродетелями, умом и образованием общее уважение греческих святителей, так что патриарх, желая почтить его достоинства, возвел его в сан архиепископа и дал ему право носить крещатые ризы. В конце 1382 г. он возвратился в отечество, а в июне следующего года должен был по желанию великого князя опять ехать в Грецию. Князь отпустил с ним и духовника своего, симоновского архимандрита Феодора, с грамотами к патриарху относительно митрополии. Грамоты содержали в себе от лица великого и других князей русских обвинения на Пимена и просьбу о возведении в сан митрополита Дионисия. Дионисий и с своей стороны старался расположить к себе кого нужно льстивыми словами и другими средствами незаконными (вероятно, обычными подарками и деньгами). Патриарх Нил, несмотря на то что в России считалось еще два митрополита - Пимен и Киприан, с согласия императора и вместе с своим Собором не поколебался поставить Дионисия митрополитом Киевским и всея России, а для суда над Пименом послал на Русь двух своих митрополитов - Матфея и Никандра, чтобы они расследовали обвинения против него и, если окажется виновным, низложили его. Уже Дионисий возвращался (1384) в отечество, достиг Киева, помышлял идти в Москву, но киевский князь Владимир Ольгердович велел схватить его и сказал: "Зачем ты ходил в Царьград ставиться в митрополита без нашего повеления? В Киеве есть митрополит Киприан; он же митрополит и всей России. Оставайся здесь". Около года прожил Дионисий в Киеве под стражею и там 15 октября 1385 г. скончался 85.
Оставалось ожидать, какие будут следствия суда над Пименом. Посланные из Царьграда митрополиты прибыли в Москву зимою 1384 г. и, разобрав все дело в подробности, нашли Пимена виновным и объявили его низверженным. Недовольный Пимен 9 мая следующего года отправился в Царьград весьма скромно в сопровождении одного ростовского игумена Авраамия, переодевшись даже на дорогу в мирские одежды, и там громко жаловался, что он обижен и что если ему нужно судиться за святительский сан, то не иначе как судом соборным. Патриарх дозволил ему священнодействовать и пользоваться архиерейскими преимуществами, пока не возвратятся послы, производившие над ним следствие. Послы скоро воротились, а с ними прибыл и Киприан, вызванный патриархом. Великий князь Димитрий Иоаннович, может быть опасаясь, чтобы Киприан не был назначен в Москву вместо Пимена, вновь послал в 1386 г. духовника своего архимандрита Феодора к патриарху "о управлении митрополии" и, вероятно, представил разные обвинения и на Киприана. Ибо в следующем году (29 мая), когда император по каким-то своим царским делам на время отправлял Киприана в Западную Россию, Собор обязал его подпискою, что он непременно возвратится в Царьград, чтобы судиться пред Собором по взведенным на него обвинениям, и под этим только условием разрешил ему священнодействовать, впрочем отнюдь не в Великой России, а только в пределах своей митрополии 86. Между тем архимандрит Феодор перешел на сторону Пимена, и, в то время когда наконец составился Собор, чтобы судить Пимена, оба они, дав друг другу клятвы и обязавшись взаимными условиями, удалились из Царьграда и скрытно отправились на восток. Напрасно император три раза посылал за ними гонцов, а патриарх - грамоты с убеждениями и угрозами: Пимен и Феодор, изрыгая хулы на того и другого между самими турками, не хотели повиноваться и бежали путем, ведущим в Россию. В июле 1388 г. Пимен прибыл в Москву "без исправы", а также и Феодор, возведенный им уже в сан епископа Ростовского. Царьградский Собор решился судить их заочно и произнес им отлучение и низложение. В Москве Пимен начал священнодействовать и рукоположил нескольких епископов, но великий князь имел с ним распрю, так что Пимен чрез десять месяцев счел за лучшее ехать снова в столицу Греции. Он выехал из Москвы тайно от князя во вторник Страстной седмицы (1389), взяв с собою Смоленского епископа Михаила, спасского архимандрита Сергия и полную свиту. Пять епископов и многие архимандриты, игумены и иноки провожали его до реки Дона. Раздраженный поступком митрополита, князь отправил вслед за ним в Константинополь бывшего духовника своего, теперь епископа Ростовского Феодора. На Черном море Пимен был схвачен и заключен в оковы своими азовскими заимодавцами, которым много задолжал еще во время поставления своего в митрополита, и с трудом мог освободиться от них, заплатив им значительную сумму. Но чрез месяц Димитрий Иоаннович скончался (19 мая), а потом чрез четыре (11 сентября) скончался и Пимен в Халкидоне, не достигнув Царьграда. Впрочем, еще гораздо прежде, именно в феврале месяце того же года, когда Пимен даже не выезжал из Москвы, в Константинополе состоялся Собор под председательством нового патриарха Антония, вновь подтвердивший решение прежнего патриарха и Собора об отлучении и низложении Пимена. И, может быть, весть об этом и была главною причиною, почему Пимен решился поспешить в Константинополь. Низложив Пимена, Собор утвердил вместе следующее: "Настоящим синодальным деянием постановляем, чтобы митрополитом Киевским и всея России и был и назывался кир Киприан, который до конца своей жизни да заведывает ею и всеми областями ее, рукополагая епископов в епископиях, изначала подчиненных его Церкви, и пресвитеров, и диаконов, и иподиаконов, и анагностов, совершая все прочие святительские обряды как настоящий архиерей всей России. И все после него митрополиты всея России да будут такими же, наследуя один после смерти другого. И это да сохранится ненарушимо отныне впредь во все веки, что и подтверждается честным хрисовулом державного и благочестивого самодержца. И никогда да не нарушится настоящее деяние и постановление ни нами, ни преемниками нашими, ибо опытом удостоверились мы в том, как велико зло разделение и раздробление на части сей Церкви и как велико добро иметь одного митрополита в целой этой епархии". А епископ Феодор тогда же был возведен патриархом в сан архиепископа Ростовского 87.
Таким образом, после четырнадцати лет со времени рукоположения своего в митрополита, в продолжение которых он только около 18 месяцев святительствовал в Москве, а больше жил в Киеве и едва ли не больше в Константинополе, Киприан сделался, наконец, действительным митрополитом всей России. 1 октября 1389 г. выехал он из Царьграда, с собою двух греческих митрополитов, архиепископа Ростовского Феодора и епископов Смоленского Михаила и Волынского Иону. В половине февраля 1390 г. прибыл в Киев, испытав на море с своими спутниками страшную бурю, а в начале марта был уже в Москве, в которую вошел торжественно в полном святительском облачении, встреченный самим великим князем Василием Дмитриевичем и всею столицею. Вместе с Киприаном возвратились из Царьграда на свои епископии, кроме Феодора Ростовского и Михаила Смоленского, еще русские епископы: Евфросин Суздальский, Исаакий Черниговский, Иеремия грек Рязанский, Феодосий Туровский, Даниил Звенигородский 88. Киприан обратил все свое внимание на внутренние дела Церкви, которая так долго лишена была надлежащей заботливости со стороны своих первосвятителей.
В 1390 г. он ездил в Тверь вместе с греческими митрополитами и несколькими русскими епископами по приглашению тверского князя Михаила Александровича, судил там местного епископа Евфимия Висленя и после тщетных попыток примирить его с князем лишил престола и низвел для жительства в Чудов московский монастырь; потом рукоположил для Твери нового епископа Арсения из своих архидиаконов. Два раза (1392 и 1395) странствовал в Новгород и в последний раз из Новгорода в Псков по делам о суде митрополичьем и архиепископском. В 1396 г. рукоположил нового епископа Ростову Григория, предпринял дальний путь для обозрения западно-южных епархий и отправился сначала в Смоленск вместе с великим князем Василием Дмитриевичем, где принят был с честию тестем последнего великим князем литовским Витовтом, и поставил нового епископа Смоленску Кассиана, а из Смоленска поехал в Киев, где прожил год и шесть месяцев 89.
Здесь мы должны сказать несколько слов о митрополии Галицкой. Когда в 1389 г. под властию Киприана соединились обе русские митрополии, Восточная и Западная, или собственно Русская и Литовская, не воссоединилась с ними только митрополия Галицкая, находившаяся во владениях польского короля. В первые двадцать лет со времени своего открытия (1371-1391) она имела у себя наличного архипастыря, был ли то один Антоний или и еще после него кто другой. Но в августе 1391 г. патриарх писал к какому-то иеромонаху Симеону, находившемуся в Малой России, чтобы он по смерти Галицкого иерарха (которой, верно, ожидали) принял его Церковь и заведовал ею, пока не дадут о том знать в Константинополь и пока в Галицию не будет назначен новый архиерей. Между тем там появился некто Тагарис, вероятно выдававший себя за уполномоченного от патриарха, и рукоположил во епископа самого Симеона, который, однако ж, скоро узнал, что Тагарис был обманщик, предал его анафеме и сложил с себя архиерейский сан 90. Чрез два года (1393) пришел к патриарху Луцкий епископ Иоанн с грамотами от польского короля, просившего возвести этого епископа в митрополита Галиции. Но еще прежде получено было донесение от митрополита Киприана, который обвинял Иоанна в каких-то поступках против епископа Владимирского. И потому Собор положил, чтобы сначала рассудить Луцкого епископа с епископом Владимирским, которого тогда ожидали в Царьград, и потом уже заняться просьбою короля. Иоанн не согласился на это, и бежал из Царьграда на остров Фарос, и, несмотря на двукратные приглашения от патриарха возвратиться, не послушал его, и сказал приглашавшим: "Галицию мне дал король, который есть самодержавный властитель страны, и если мне не доставало благословения от патриарха, то я получил его, когда пришел сюда. А больше мне ничего не нужно. Чего мне опять на Собор? Пойду в Галицию, в мою Церковь". Под благословением патриаршим Иоанн разумел здесь, как объясняет в своей грамоте сам патриарх, то благословение, которое принимают от него все приходящие к нему христиане, принял и Иоанн с своими спутниками, когда представлялся патриарху, а отнюдь не благословение на Галицкую митрополию. Извещая о всем этом митрополита Киприана и польского короля, патриарх просил последнего не принимать Луцкого епископа в Галицию, а первому поручал судить его и низложить, если окажется виновным 91. Митрополит действительно запретил Иоанна, может быть заочно, и лишил его Луцкой епархии, где вскоре мы видим уже другого епископа, Феодора. А король принял Иоанна в Галицию, хотя и не в качестве митрополита. В 1397 г. патриарх, получив известие из Галиции, что она крайне нуждается в архипастыре и его духовном попечении, что там явились лжеучители, проповедующие не православные догматы, а некоторые даже, не имея священного сана, священнодействуют, признал необходимым послать туда, с званием своего экзарха. Вифлеемского архиепископа Михаила как близко знакомого с тою страною и ее жителями и хорошо знавшего их язык. Экзарх обязан был учить народ во храмах и направлять его к истинной, чистой и православной вере, принятой им изначала; найти и изгнать из страны всех лжеучителей, которые губят там словесное стадо Христово; поставить, если окажется нужда, достойных священников и чтецов; освятить храмы и вообще совершать все священнодействия, кроме только поставления сопрестольника, т.е. епископа. А все жители страны обязывались оказывать экзарху подобающую честь и повиновение и в свое время проводить его в возвратный путь с любовию и надлежащим охранением 92. Вместе с тем патриарх писал к польскому королю: "Как мы посылаем отсюда в Галицию и некоторые другие места священнейшего архиепископа Вифлеемского, во Святом Духе возлюбленного брата нашей мерности и сослужителя, то, если епископ Луцкий Иоанн желает быть прощенным и снискать любовь и честь от нашей мерности, пусть оставит он Галицию, лишь только увидит нашего посла, а благородство твое да передаст ее со всеми правами архиепископу Вифлеемскому. Затем пусть он (Иоанн) идет к митрополиту своему и падет пред ним и, когда тот благословит его и разрешит, пусть придет сюда, и мы сделаем для него согласно желанию благородства твоего. Если же епископ этот не будет разрешен митрополитом своим, а найдется у благородства твоего кто-либо другой, человек хороший и достойный посвящения, пусть возьмет его с собою архиепископ Вифлеемский и приведет сюда с твоими грамотами. Если же такого человека нет у тебя, то мы, узнав об этом, сами позаботимся найти такого человека из здешних, который бы послужил во славу Божию и благородства твоего и для блага народа твоего. Нехорошо для народа твоего и не к чести твоей оставлять Церковь христианскую без епископа - это великий грех, и я желаю сложить его с себя". К митрополиту Киприану патриарх в то же время писал не только о епископе Луцком, но и о Галицкой митрополии следующее: "О святейшей митрополии Галицкой знает твое священство, как она была открыта и возведена на степень митрополии и какие грамоты писались о ней в Россию к кир Алексию от святейшего и преславного патриарха кир Филофея, когда еще священство твое не было посвящено в архиерея. Все это для непреложности занесено навсегда в священные кодексы Церкви. При таком положении дела на нашей мерности и Божественном священном Соборе лежит попечение об этой митрополии, и мы желаем позаботиться о собственном архиерее для нее, если Бог благословит и позволят обстоятельства... Затем, что ныне сделано священством твоим для ней, как ты пишешь, именно что ты рукоположил одного из епископов ее, сделано нехорошо. О епископе же Луцком Ваве (Иоанне?) знай, что относительно его ничего более не сделано и не будет сделано. Если ты чего еще не знаешь о нем, пусть он оправдается в обвинениях, взнесенных на него, а священство твое напиши нам подробно обо всем, касающемся до него, тем более что ныне ты гораздо лучше прежнего можешь разведать про него, когда там теперь находится и любезнейший епископ Владимирский" 93. Король польский Ягело Владислав после письма патриаршего отнюдь не оставил Луцкого епископа Иоанна, напротив, отдал ему в 1398 г. Галицкую митрополию и обещался даже содействовать поставлению его в митрополита, за что епископ, с своей стороны, письменно обязался, если действительно станет митрополитом при помощи короля, дать ему 200 гривен русских и 30 коней. Впрочем, ходатайство короля, вероятно, не было уважено патриархом: по крайней мере, по свидетельству одной летописи, в 1414 г. хотя Галицкою Церковию правил какой-то Иоанн, но он назывался только епископом, а не митрополитом 94. Кто были преемники Иоанна и как они назывались, не сохранилось известий, но то несомненно, что даже в половине XV в. Галицкая митрополия считалась еще отдельною от Киевской и неподчиненною Всероссийскому митрополиту 95. Должно, однако ж, заметить, что если Галицкая митрополия продолжала свое действительное или иногда только номинальное существование, то пределы ее очень сократились вскоре после ее открытия. Вначале, как мы видели, к ней причислены были пять епархий: Галицкая, Холмская, Туровская, Перемышльская и Владимирская. Но Собор 1380 г. передал уже избраннику литовских князей Киприану вместе с епархиями собственно Литвы и епархии Малой России, т.е., по-тогдашнему, волынские, разумеется, только те, которые уже находились теперь во владениях литовских. А когда Киприан сделался единым митрополитом обеих митрополий. Русской и Литовской, мы видим, что он действительно имел под своею властию из волынских епархий Владимирскую, Холмскую, Луцкую и Туровскую. Значит, в составе Галицкой митрополии оставались только две епархии: Галицкая и Перемышльская, которые не перешли в пределы Литовского княжества, а остались под властию Польши.
