– Ну, это инструмент такой, наверное, чем кодируют, или прибор… Так, батюшка?
– Нет, сестры, это не прибор и не инструмент… Алексей! Подай, пожалуйста, энциклопедию в зелёной обложке! Посмотрим:
«КОД – совокупность знаков (символов) и система правил, при помощи которых информация может быть представлена в виде, наиболее приспособленном для ее передачи, обработки и хранения (запоминания). Код применяются в телеграфии, вычислительной технике, военном деле и в др. областях науки и практики, где происходит обмен информацией между элементами системы».
Сложно написано? Сейчас упростим. У кого из вас квартира в подъезде с домофоном?
– У Симы, у Зои и у Тамары тоже.
– Хорошо. Сима, ты как в свой подъезд заходишь?
– Как? Вот, ключик этот, магнитный, прикладываю к «пятачку» на домофоне, замок и открывается.
– А если ключа с собой нет?
– Тогда код набираю: 32…
– Чего-чего набираешь?
– Код…
– Какой код?
– Сперва номер квартиры – 32 – потом – 0511 и кнопку с ключом, дверь пищит и открывается.
– А если первые цифры набрать 33?
– Это к Майоровым, что ли? Ничего не будет, у них там свой код, не 0511, а другой.
– Значит, 32-0511 – код только твоей квартиры?
– Да. Только моей.
– Ну, и как ты думаешь, Сима, как грешнее в подъезд заходить, через «пятачок» или через код?
– Через… я не знаю…
– А кто знает, сестры? Ну, смелее!
– Батюшка, да наверное, ни так, ни так не грешно, это ж своя квартира! – решилась заговорить старшая.
– Как это – не грешно? А код?
– Ну а что – код? Набрала цифирки, дверь и открылась! Что ж тут грешного-то?
– Ничего. А что грешного, если паспортистка или чиновник какой-нибудь, в пенсионном фонде, например, такие же «цифирки» наберёт и твоё личное дело на экране компьютера откроет? Раньше ему по шкафам и полкам лазить надо было, чтобы твою папку достать, а теперь при новой технике – по клавишам постучать. И карту в поликлинике, и пенсионное дело, и другие наши документы теперь начинают в электронной форме хранить, для удобства. Что же тут грешного, а?
– Да, вроде, ничего…
– В том-то и дело, что – ничего! По коду и междугородные телефонные разговоры соединяются, по коду товары на чеке в кассе пробиваются и т. д., и т. п. Куда ни глянь, везде, где электроника, – там и код: система передачи и хранения информации. Номер телефона, считайте, тот же личный код, набрали и соединились с конкретным абонентом.
Не надо слов бояться. А то услышат слово КОД, и сразу мистический ужас, словно бес явился. У меня, давно уже, правда, бабушки в храме были две, так они тоже всё словами друг друга пугали. «Демонстрация» переводилась как «демонские страсти» (тут они, кстати, недалеко от истины были), «Собес» – «советский бес», даже, видя аварийную машину с будкой «Техпомощь», говорили – это ТЕХ – помощь, и через левое плечо плевали. А десятирублёвыми купюрами с изображением злобного врага Церкви – Ленина, преспокойненько пользовались. И паспорта у всех были, кстати, «серпастые и молоткастые».
– Но в новых же паспортах шестёрки сатанинские, батюшка! – вновь заговорила старшая.
– Покажи, будь любезна, где тут эти шестёрки.
– Вот, смотрите, батюшка, видите по краю страницы? Вроде как орнамент с надписью Россия, а завиточки-то – прямо как шестёрки! Аж девять штук!
– Так ведь число шестьсот шестьдесят шесть только из трёх цифр состоит, а тут девять, да и кончики верхние в обратную сторону повёрнуты, не как у шестёрки?
– Отец Ефим сказал, что девять шестёрок, это – три раза по шестьсот шестьдесят шесть, для усугубления, а кончики обратно повёрнуты – чтоб не сразу православные догадались, что их через паспорта в сатанизм посвящают!
– Да! Как сейчас говорят – круто!
– И это ещё не всё, батюшка! – взволнованно заговорила прежде молчавшая чернявенькая Тамара, – отца-Ефима помощница, монашка такая благообразненькая, кассету видео нам оставила, там интервью со старцем схимником, низеньким таким, без бороды…
– А! Мафусаильчик! Знаю, знаю его!
– Точно, батюшка! Схимник прозорливый старец Мафусаил! Так он тоже против ИНН говорил и паспортов. И ещё одни шестёрки в паспорте показал, вот тут, вокруг номера страницы, видите? Три козявочки такие, а внизу хвостик. Если бы, говорит, здесь все четыре козявочками были, я бы, говорит, первым взял такой паспорт, а так как внизу не козявочка, а хвостик, то и получается из козявочек сатанинское число 666! Что с вами, батюшка?
– Ничего, ничего, сейчас пройдёт, – Флавиан утирал выступившие от беззвучного хохота слёзы, – очень ты, Тамара, точно всё передала про козявочек с хвостиком! Видел я эту кассету, и схимника я этого давно знаю, простой был, молитвенный и искренний монах когда-то, пока «Ефимы» голову ему не задурили, так же как и вам, козявочками и хвостиками.
– Алексей! Потрудись ещё, будь добр, подай «Минею», вон ту, старинную, спаси тебя Господь!
– Во славу Божию, отче!
– Вот смотрите, сестры, церковная книга – «Минея», по ней Божественные службы служат, дореволюционная, начала девятнадцатого века! Открываем титульный лист, вон какой орнамент богатый, смотрите, сколько «козявочек»! Вот, эти, например, похожи на шестёрки?
– Похожи, батюшка, похожи, даже больше, чем в паспорте…
– А вот ещё эти, похожи?
– И эти похожи…
– Объяснять про козявочек ещё что-нибудь требуется?
– Нет, батюшка… И так всё понятно! Ох, и задурили же нам головы, сестры! А ведь отец-то Ефим, перед отъездом, как ведь сказал – «пришло время создавать параллельную церковь»! Это что же за церковь такая, «параллельная», будет, а, батюшка?
– А вы сами-то как думаете, православные? Христос в Евангелии про одну только Церковь говорит, которую Он создал и которую «врата адовы не одолеют», которая и есть духовное Тело Христово! Может ли быть «параллельный» Христос? Мне кажется, параллельным быть может только… Кто, по-вашему?
– Антихрист, что ли, батюшка?
– Да, сестры, только он и его антихристова лжецерковь. Вот в неё-то сейчас и вербуют те, кто громче всех против антихриста кричит. Кстати, и у отца Ефима, и у других «вождей» и расколоучителей паспорта-то как раз имеются и обычные, и заграничные, по другим странам они ведь нередко катаются. Да, кстати, и ИНН тоже у многих из них них есть. Без него они ни журналы свои с газетами издавать не смогли бы, ни со своих гонораров налоги платить.
– Да как же они так могут, батюшка?
– Как могут, как могут… Да так же как и мы с вами можем грешить, каждый по-своему, так и они могут! Они расколом грешат, мы всеми остальными грехами, а в преисподнюю и празднословие с осуждением утянуть могут. Сестры, дорогие! Давайте осуждать не «их», а себя! Нам что, себя упрекнуть не в чем?
– Есть, конечно, в чём, батюшка…
– Вот и говорите себе каждый раз, когда чужие грехи, какие бы то ни было, в глаза полезут: «вот он или она сейчас грешит, а потом покается и спасётся, а я за осуждение его в аду гореть буду. Господи! Прости и меня, и его!» Приучите себя так мыслить – венцы у Господа заработаете.
А об антихристе, печатях и последних временах ещё скажу. На той неделе в соседней деревне муж и жена вместе с домом сгорели, пьяные. Напились в очередной раз до беспамятства и окурок или там ещё что-то горящее оставили. И всё. Наступили для них последние времена, и никакой антихрист не понадобился. Страшная смерть, точно как Господь предупреждал: «смерть грешника люта».
Наступившее всеобщее молчание прервала вошедшая мать Серафима:
– Батюшка! Благословите! Мир вам, сестры, Алёшенька, здравствуй! Батюшка! Тут вам мать Еликонида, ризничная соборная, важную кассету велела передать, про старца нового прозорливого, схимника Мафусаила, что-то он там очень важное про антихриста прорекает!
«Ревизор» – немая сцена…
Когда «паломницы с недалека» уже садились в свою машину, к отцу Флавиану снова подбежала Сима.
– Батюшка Флавиан! А можно я к вам сюда приезжать буду? Вы возьмёте меня в духовные чада?
– Приезжай, Симочка, конечно можно, приезжай… Только ты в духовные чада ни к кому по первому впечатлению проситься не торопись. Присмотрись, поезди, поисповедуйся, пообщайся, помолись и подумай хорошенько, а потом уж решишь – тот ли это батюшка, которому душу свою для спасения доверить можно. А то ведь можно на такого «Ефима» нарваться…
– Бяка-Закаляка!? Хм! Ну, в общем, конечно, бяка неплохо у тебя получилась, Маша! Даже и нос у неё такой, я бы сказал, античный… Ах! Это хвостик! Ну да, конечно, конечно… прости, пожалуйста, я не с той стороны посмотрел. Теперь понял: это хвостик, это пузо, а это?
– Это пятачок такой на носу, папа! Чтобы целовать и заколдовывать!
– Что делать? Заколдовывать? Ты где же такую закаляку выискала, которая целует и заколдовывает?
