Немало и еще в мире таких страдальцев, коих кресты, сличенные с крестом погибшего разбойника, оказались бы, может быть, во всем ему подобными, или немногим от него разнствующими: но вместо перечисления таковых крестоносцев, прострем лучше, подобно благоразумному разбойнику, ко всем им слово братского вразумления. Что вы делаете, несчастные братия? Для чего не видите опасного своего положения? Зачем не пользуетесь бедствиями вашими для своего спасения? Ваши страдания велики, но разве легче были грехи ваши для Сына Божия, за вас пострадавшего? Мир изменил вам, оставил, презрел вас! Презрите, бросьте и вы его; вознеситесь над всем настоящим, и устремите мысли и желания свои к веку грядущему. Вместо досады, ропота и хулы, благодарите Бога, что греховное ослепление ваше не продолжилось до конца; благодарите и пользуйтесь милосердием Божиим, которое ничем лучше не могло обнаружить себя над бедной душой вашей, как лишением вас благ земных, кои губили и погубили бы душу вашу. По всему видно, что вам уже не сходить со креста, на коем вы теперь страдаете: не опустите же драгоценной возможности прейти с него прямо на небо.
Таковы, братие, мысли, возбуждающиеся при размышлении о таинственном троекрестии Голгофском. Премудрость Божия могла бы окружить Крест Спасителя нашего чем-либо таким, что бы уменьшало соблазн сего Креста грешнику, но Она окружила сей Крест крестами разбойников, пожертвовав, видимо, славой Спасителя нашего нашему спасению, дабы мы, то есть, взирая на сии кресты, научились узнавать, под каким крестом находится каждый из нас. Благо убо тому, кто, обращая внимание на крест свой, обретет в нем некое подобие Креста Христова, Креста невинности и самоотвержения! Да блюдет таковый сей драгоценный Крест и да не меняет ни на что в мире. Благо и тому, коего крест окажется подобным кресту благоразумного разбойника, кресту веры и покаяния. Да продолжает таковый приносить, по возможности, плоды сих добродетелей. Но горе, неизреченное горе тому, кто, нашед в себе и судьбе своей сходство с нераскаянным разбойником Голгофским, не поспешит удалиться от сего ужасного образца и перейти на десную страну веры и покаяния! Аминь.
Пророк, узрев некогда Бога на Престоле, превознесенном славой, и чувствуя свою нечистоту и бренность, в ужасе воскликнул: …окаянный аз, яко… человек сый… нечисты устне имый… и Царя Господа Саваофа видех очима моима (Ис. 6; 5). Что же, братие, должно сказать теперь нам, зря Бога, не превознесенного славой, а умаленного бесчестием, не на престоле, а во гробе? Чем должны назвать себя мы, помышляя, что сии язвы, сей гроб суть дело рук наших? О, окаянные мы человеки, кои грехами своими не только низвели на землю Сына Божия, но и вознесли на Крест и заключили во гробе! Ах, если бы грех не воздвиг ужасного средостения между небом и землей, и мы все, подобно пророку, зрели бы Бога, превознесенного славой: Сын Божий являлся бы в мире человеческом, как Он является в мирах ангельских; посещал бы землю, как домовладыка и друг. С какой радостью встречали и провожали бы Его неповрежденные сыны невинного праотца! А теперь!.. О, кто даст главе нашей воду, и очесем… источник слез (Иер. 9; 1), да плачем день и ночь над сим изображением, да рыдаем о том, что не токмо сами с высоты безсмертия низверглись во прах, но и низвергли во гроб Сына Божия!
Такова, братие, сила греха! Он кажется минутным забвением долга, и возмущает целую вечность; совершается на малом пространстве земли, но потрясает все небеса; вредит, по-видимому, одному человеку, и Сам Сын Божий должен страдать для изглаждения его! Злополучный праотец, простер ли бы ты руку к плоду запрещенному, если бы провидел то, что предлежит теперь очам нашим? Пожелал ли бы соделаться яко Бог, если бы ведал, что желание сие заставит Бога умереть на Кресте?
Но, прошедшее невозвратимо! Человек может располагать токмо настоящим. И потому, что невозможно для нашего праотца, то совершенно возможно для нас, его потомков: мы можем спасать Господа нашего от новых страданий. В самом деле, братие, плоды запрещенного древа растут не в одном Едеме, — везде; змии-искусители доселе не престают шептать в слух каждого: не смертию умрете; будете яко Бози (Быт. 3; 4–5). Преступая закон Божий, мы повторяем преступление нашего праотца; а повторяя его, сим самым снова заставляем страдать нашего Спасителя. Перед совершением каждого беззакония, Он предстает на суд нашей совести, как стоял некогда на суде Пилата, и ожидает от нас приговора: в нашей воле пустить и распять Его. Оставаясь твердыми в правде, верными истине, мы освобождаем Иисуса; а предаваясь греху, погружаясь в беззакония, осуждаем Его на Крест!
Распять своего Спасителя!.. Распять не по неведению, как сделали это иудеи, почитая Его сыном тектона, а при совершенном познании, что Он есть Единородный Сын Божий!.. Кто не содрогнется при одной мысли о сем? Не поспешит скорее дать руку на отсечение, нежели согласится поднять оную на своего Господа и Судью? — Так, братия! — Но, что пользы в сих пламенных чувствах усердия, когда дела наши показывают противное?
В самом деле, не согрешаем ли мы непрестанно? — Что же, — разве мы согрешаем в угождение нашему Спасителю? Разве грехи наши составляют целебный бальзам на сии язвы? Еще повторю: в нашей воле, верить, или не верить: но то несомненная истина, что когда мы предаемся беззакониям, то сим самым предаем на смерть нашего Господа. Это не мое слово, не разума человеческого гадание, а прямое и сильное внушение апостола, который говорит, что люди, "вкусившие дара небесного, и бывшие причастниками Духа Святаго" (а кто из христиан не был причастником Духа, по крайней мере, в таинстве крещения?), что таковые люди, то есть все мы, христиане, "отпадая" от святой и чистой жизни в бездну нечестия и разврата, "второе распинают" Господа (Евр. 6; 4–6). При сем свидетельстве должно умолкнуть всякое сомнение; после сего, средины нет: надобно или вести жизнь добродетельную, или принадлежать к числу распинателей Иисусовых: Иже несть со Мною, на Мя есть (Лк. 11; 23), — говорит Он Сам.
Кто же из нас не на Тебя, Господи? Кто может предстать гробу сему и, лобызая язвы сии, сказать: я не давал Тебе лобзания Иудина? — Увы, вси уклонишася, неключими быша: несть творяй благостыню, несть до единого (Пс. 13; 3).
Много ли же после сего, и чем разнятся нынешние поклонения и величания наши от тех покиваний главой, от тех приветствий: радуйся царю Иудейский (Мф. 27; 29), коими Божественный Страдалец приветствован был в претории Пилата?
Одно сносное значение, один здравый смысл могут иметь поклонения грешников своему распятому Спасителю: когда соединены бывают с твердой решимостью не идти более путем беззакония, возлюбить чистоту совести и исправить свою жизнь. В сем случае грешник у гроба Господня подобен благоразумному разбойнику, который со креста через покаяние прямо вошел в рай. И таковых-то, братие, поклонников между грешниками ищет ныне Господь наш. "Аще воистинну убо правду глаголете (Пс. 57; Г), — вещает Он нам ныне через пророка, — если в самом деле слова ваши и величания Меня не суть один праздный звук, если точно хощете явить ко Мне любовь свою: то правая судите сынове человечестии (Пс. 57; 1); отимите лукавства от душ ваших. Научитеся добро творити (Ис. 1; 16–17). С сими чувствами не бойтеся явиться у сего гроба, хотя он соделан вашими руками; не страшитесь лобызать сии язвы, хотя они причинены Мне вашими грехами: смело слагайте у подножия Креста Моего все бремя грехов ваших. Но, сложив, не возвращайтесь за сим бременем. Крест Спасителя вашего (если у вас уже нет желания облегчить его) не поникнет ни под какой тяжестью, но вы сами можете быть подавлены ею и низвергнуты в бездну, прежде нежели успеете паки обратиться ко Мне и приблизиться ко Кресту Моему. Я, несмотря на славу, которой наслаждаюсь теперь, для того и продолжаю являться вам во всем образе прошедшего истощания Моего, да познают самые неразумные из вас, чего стоят Мне грехи ваши, и куда они влекут вас самих. Вразумитеся убо и покайтеся! Иначе каждое ваше поклонение Кресту Моему обратится некогда в новое свидетельство противу вас".
Можем ли, братие, сказать на глас сей что-либо лучшее, кроме молитвы разбойника: помяни мя, Господи… во Царствии Твоем! (Як. 23; 42). Но, моляся устами благоразумного разбойника, возымеем и его сердце. Он уже не сходил с креста для продолжения пути беззакония; не отойдем и мы от сего гроба на прежний путь неправд наших. Возвратимся иным путем, — путем веры и благочестия, чистоты и истины, смирения и кротости. У гроба Господня всего лучше начать погребение своего ветхого человека. Аминь.
Паки Голгофа и Крест! Паки гроб и Плащаница! Итак, есть еще фарисеи и книжники, убиением невинных возмнится службу приносити Богу (Ин. 16; 2); есть еще Иуды, лобызающие устами и предающие руками; есть еще Пилаты и Ироды, ругающиеся истине и омывающие руки в крови праведников! Но, братие, есть ли между нами еще верные и мужественные Иоанны, для принятия Божественного всыновления со креста? Есть ли благоразумные сотники, достойные стоять на страже у гроба Сына Божия? Есть ли Иосифы и Никодимы, дерзающие внити к Пилату и просить Тела Иисусова? Есть ли Саломии и Магдалины, для принятия первой вести о Воскресении? Господь, по свидетельству Псалмопевца, приниче некогда с Небесе на сыны человеческия, видети, аще есть разумева-яй или взыскаяй Бога, и не узрел ни единаго: вси уклонишася… неключими быша: несть творяй благостыню, несть до единаго (Пс. 13; 2–3). Теперь, братие, чтобы ближе видеть, Господь приникает, не с неба, не с Престола славы, а со Креста, из гроба; приникает видети уже не на сыны человеческие, а на сыны благодати Своея: аще есть разумеваяй силу смерти Его, сраспинаяйся Ему в духе. Что же, Господи, зришь Ты теперь между нами? Более ли, лучше ли прежнего? Видишь многократные поклонения, слышишь многочисленные величания, но и на Голгофе Ты видел покивания главой, и в претории Пилата Ты слышал: радуйся, царь Иудейский! Видишь на очах некоторых слезы; слышишь из уст некоторых воздыхания, но и с Голгофы многие возвращались биюще перси своя (Лк. 23; 48); и, несмотря на сие, Твои перси оставались на кресте для уязвления их копием. Нет, братие, не то потребно для Господа и Спасителя нашего; не для поклонения и величаний, даже самых усердных, не для вздохов и слез, даже самых горьких, благоволит Он являться нам висящим на кресте и лежащим во гробе. У гроба сего должно быть большему: здесь суд… миру (Ин. 12; 31), суд нашим мыслям, нравам и деяниям. Здесь, в настоящее время, должен происходить расчет Домовладыки с рабами, Спасителя с душами, искупленными Его кровью. Приидите, — вещает Он нам через Пророка, …приидите, и истяжимся (Ис. 1; 18).
