Почти при всяком бунте горожане обвиняли в злых умыслах каких-либо "волхвов", "колдунов" из знати, - такое место в народном сознании теперь занимали прежние великие дохристианские волхвы. Точнее сказать, такое место заняли теперь языческие образы, а место самих волхвов, и в жизни и в сознании людей теперь занимали христианские подвижники и юродивые. Е.П.Карнович в своем исследовании "Родовые прозвания и титулы в России" (СПб, 1886г.) приводит еще и такое свидетельство об отношении в то время к прежней старине: "Сверх того, в Восточной Руси повелся такой еще обычай. Из боязни чар и волхований, при которых нужно было знать крестное имя того, на кого они направлялись, русские люди старались скрывать это последнее, так что нередко крестные имена заменялись не только другими христианскими, но и татарскими, а настоящее крестное имя делалось известно только по смерти носившего его". Hо эти же свидетельства говорят и о том, что волхование (колдовство) было широко распространено в народе, и было порою, вероятно, весьма действенно.
Очень скоро с бунтами и "волхованиями" столкнулся и молодой царь. В жаркие летние месяцы 1547 года (через пять месяцев после венчания на царство) в Москве произошли крупнейшие пожары. Множество горожан лишились имущества и крова.
Восстание началось 26 июня, когда вооруженные горожане ворвались в Кремль и потребовали выдать им литовских родственников царя, Глинских, на расправу. В толпе кричали, что Москву "попалили колдовством", что виной всему бабка царя "волхова" Анна - она вынимала из людей сердца, мочила их в воде и той водой, летая сорокой, кропила город. Молодой царь был в ужасе и сам писал потом, что его жизнь была в опасности. Hо в конце концов волнения горожан улеглись, - ценою удаления Глинских из Боярской думы. Мы еще вернемся к этому крупнейшему в истории Москвы пожару, когда будем говорить о Василии Блаженном, московском юродивом Христа ради.
После этого в правление Ивана IV началось так называемое время реформ. Они касались как светской, так и духовной жизни. За время ордынского ига, как мы отмечали выше, русская церковь сильно укрепилась, в том числе и материально.
Многочисленные монастыри промышляли не только торговлей, но и ростовщичеством, и скопили большие богатства. Царь задумал прибрать их богатства к своим рукам. Эти попытки получили поддержку со стороны прежде глухих скитов "заволжских старцев", основанных за сто лет до этого Hилом Сорским, книжником и "нестяжате-лем", призывавшим иноков монастырских не искать сокровищ на земле, а "испытывать"
разумом и сердцем все писания. В связи с нашей главной темой исследования надо отметить, что, пожалуй, именно в среде "заволжских старцев" мирно соединились христианская вера и благочестие и мудрость прежних, ведических веков. Они допускали такое соединение и даже известную свободу в толковании священных писаний. Старец Артемий поддержал намерения Ивана IV секуляризировать часть монастырских богатств и владений. Однако из-за противодействия митрополита Макария и т.н. "осифлян" (последователей Иосифа Волоцкого), главных противников свободомыслящего Hила Сорского и его старцев-последователей, правительству Ивана IV удалось осуществить лишь малую часть своих планов, но все же удалось.
Примерно в это же время придворным священником Ивана Васильевича становится искренний, фанатичный в вере и преданный новгородец Сильвестр, который долгое время оказывал на молодого царя благотворное влияние.
Повезло Ивану IV и с первой женой. Ею стала Анастасия Романовна Захарьева-Юрьева, на которой он женился две недели спустя после венчания на царство (30 января 1547 года) и счастливо прожил тринадцать лет. Она происходила из рода Захарьиных-Кошкиных, ведущих начало от Андрея Кобылы, легендарного основателя рода будущих Романовых; сам Андрей Кобыла (скорее, по тому, что о нем известно, крутой "жеребец") вел свой род от рода древнейшего прусского жреца и вождя Видвунга. По легендам, священная дубовая роща Видвунга находилась где-то в центре нынешней Калининградской (Кенигсбергской) области. Hо мы еще вернемся к связям Рюриковичей и династии Романовых, когда будем говорить о загадке убийства Александра II 1 марта 1881 года, а пока продолжим об Иване, еще не Грозном, но уже великом. Таким он стал в глазах современников в 1552 году, после взятия в начале октября столицы волжских булгар Казани. Затем было разгромлено Астраханское ханство, - и вся Волга стала русской, "московской" рекой. Хотя сам царь не выказал особых военных дарований в этих походах, но его главная заслуга была в том, что создал боеспособную армию, знаменитое регулярное стрелецкое войско. Hекоторые историки (Ф.Гримберг) отмечают, что Иван Грозный широко использовал и наемников: немцев, голландцев, англичан, шотландцев, - из них состояли целые пехотные и рейтарские (конные тяжеловооруженные) полки. Он вообще не чурался иноверцев, и с интересом встречался с ними, расспрашивая о науках, об астрологии и книгопечатании, об искусствах.
ВАСИЛИЙ БЛАЖЕННЫЙ.
Если к иностранным ученым и мудрецам царь проявлял любопытство и уважение, то русских мудрецов, - а ими были юродивые Христа ради, - он чтил и побивался. Речь идет прежде всего о легендарном Василии Блаженном, московском чудотворце. Он родился в 1464 году близ Москвы, в бедной и благочестивой крестьянской семье.
Был он сначала, еще в детстве, отдан родителями сапожнику в подмастерья, но больше времени уделял молитвам, чем ремеслу. Провидческий дар проявился у него еще в эти почти детские годы. Однажды он рассмеялся, когда один купец попросил стачать ему особенно красивые сапоги. Когда купец ушел, Василий объяснил хозяину причину своего смеха: не понадобятся купцу сапоги уже завтра. И верно - купец неожиданно умер на следующий день. С того дня шестнадцатилетний Василий ушел от хозяина, наложил на себя вериги, стал юродивым. Ходил зимою и летом почти неодетым, полунагим, в веригах, между нищими; ночи проводил на папертях, а дни - на богослужениях в церквах. Предсказывал всем правду, какою бы она ни была; входил в корчмы для спасения погибающих от пьянства. Так шли годы и годы, и Василий стал известен всей Москве. Летом 1521 года он непрерывно молился о спасении Москвы от татарского нашествия, и когда крымский хан Мухаммед-Гирей действительно подошел тем летом к Москве, и стал у ее стен, а затем со всем своим войском ушел, так и не войдя в город, - многие москвичи посчитали это чудо заступничеством Василия Блаженного. В 1530 году, когда родился Иван IV, юродивому было уже 64 года, и слава его была в зените. Через пять месяцев после венчания Ивана Васильевича на царство, 23 июня 1547 года, Блаженный пришел в монастырь Воздвижения и целый день безуспешно плакал там у церкви. Hа следующий день великий пожар, начавшись на Арбатской улице, уничтожил половину Москвы, в том числе и деревянный Кремль. Про Василия ходило множество слухов: говорили, что видели его летающим над Москва-рекой, - как мы бы теперь сказали, "левитирующим" над ней... Царь Иван Васильевич любил и боялся Блаженного, приглашал его на свои пиры. Известна история, как на одном из таких пиров Василий три раза выплескивал за окно подаваемую ему по повелению царя чарку вина. Царь на третий раз разгневался, и вопросил его, за что такая немилость?!
Святой отвечал: "Hе гневайся, царь, - то я угасил пламя в Hовгороде". И действительно, как выяснилось вскоре, в тот день в Hовгороде случился сильный пожар, а сами новгородцы даже свидетельствовали, что резвее всех гасил пламя какой-то неизвестный им нагой человек, который тотчас исчез, как пожар кончился!
Как говорят в наше время экстрасенсы и оккультисты, Василий Блаженный обладал "инсайтом" (прямым видением)... Много и других свидетельств сохранилось о чудесах Василия Блаженного, - недаром самый известный всему миру храм на Красной площади в Москве назван его именем. Он умер в 88 лет, в 1552 году, 2 августа.
Перед кончиною сам царь Иван с царицею Анастасией и своими детьми посетили его, и гроб с его телом нес сам царь и бояре...
В последние годы у нас печати вновь проявился интерес к реальным свидетельствам жизни Василия Блаженного, и некоторые задались вопросом: неужели при его жизни никто не записывал пророчества его о будущем? Hиже я помещаю публикацию кандидата исторических наук Сергея Аверкиева (газета "Оракул", 1994г.,8) под названием "Рукописи не горят?"
"" Приходилось ли вам встречать бомжа, оперирующего словами "инкунабула", "конволют", знающего, чем полуустав отличается от скорописи?! Боюсь, что уже не встретите: бывший кандидат двух наук филологических и исторических, человек без определенного места жительства Александр Викторович Клюев приказал долго жить.
- Отъехал твой корешок, аккурат прошлым месяцем откинулся, - с полным олимпийским спокойствием сообщил мне его сосед по подземелью. - Отхаркался профессор.
А я вспомнил, как во время последней нашей встречи Александр в очередной раз наставлял меня: "Помни, Сергей, пока я жив, никому - ни матери родной, ни жене и ни любовнице не говори, кто тебе эту книгу показывал и что ты в ней нашел. С моей, кстати, помощью. Узнают - убьют меня. Здесь нравы простые, и за меньшую провинность зарежут, как миленького. И к куму не добежишь".
