Наш народ медленно, но верно отходит назад в деле реформы. Создается впечатление, что его разум и здравое суждение парализованы. Себялюбие и желание похвастаться развращают сердце и портят характер. Наши люди все более склонны жертвовать своим здоровьем и Божьим благоволением, возлагая все это на алтарь постоянно меняющейся, капризной моды.
Для санатория вообще нет более приемлемой одежды, чем платье нового покроя. Некоторые сестры придерживаются ошибочной точки зрения, что оно умалит достоинство данного учреждения или ту пользу, которую оно может приносить. Но мы имеем именно то платье, которое можно было бы ожидать увидеть в санатории, и от него не следует отказываться. Эта одежда позволила бы медсестрам тратить меньше усилий на выполнение своих обязанностей, чем у них уходит в настоящее время. Такое платье само по себе стало бы сильной проповедью для приверженцев моды. Разница между неудобными, гофрированными, волочащимися по земле одеяниями и правильно сшитым платьем нового покроя бросалась бы в глаза. Все бы видели, насколько удобнее и легче передвигаться в новом платье, и это само по себе было бы весьма поучительно без всяких лишних слов. Многие пациентки быстрее пошли бы на поправку, если бы приняли платья нового покроя.
Нам жаль, что многие сестры стали сопротивляться этому опрятному, скромному, соответствующему принципам здоровья платью. Плотское сердце всегда стремится оправдать светские обычаи, и любое влияние, оказываемое в неверном направлении, усиливается десятикратно. [639] Хотя никого насильно не заставляли переходить на платье нового покроя, наш народ мог и должен был бы оценить его преимущества и принять его как благословение. Сейчас можно достаточно наглядно увидеть худые плоды противоположной линии поведения. В санатории врачи и медсестры в значительной степени отступили от Божьих наставлений относительно одежды. В наши дни простота в одежде - большая редкость. Вместо опрятного, непритязательного платья, которое рекомендовало вдохновенное перо, на наших сестрах можно наблюдать все виды модной одежды. В этом деле, как впрочем и в любом другом, те самые люди, которые жаловались на непосильный труд, необходимый для пошива платья нового покроя, теперь тратят совершенно ненужные усилия на многочисленные украшения модных платьев. На все это уходит столько времени и труда, что многие вынуждены нанимать швей и тратить на свои наряды вдвое больше денег, чем стоило бы простое платье нового покроя, которое приличествует благочестивым женщинам. Пошив этих модных платьев зачастую обходится дороже, чем само платье. А на рюшечки и оторочки, как правило, используется материал вдвое ценнее и дороже. В этом проявляется гордость и тщеславие, а также полное отсутствие истинных принципов. Если бы сестры довольствовались простой и непритязательной одеждой, то многие из тех, кто живет от зарплаты до зарплаты, могли бы максимально использовать свои навыки в шитье. Но в настоящее время это невозможно, и счет, который они получают от портного, почти полностью съедает их скромную зарплату.
Богу было угодно, чтобы реформа одежды стала в сердцах наших сестер преградой, защищающей их от модных веяний этого мира и не допускающей их отчуждения от Господа. Устранившие данное ограничение не смогли избежать последовавших вслед за этим опасностей. Некоторые сестры, занимавшие ответственные посты, своим влиянием и примером поддерживали совершенно не соответствующие библейскому эталону обычаи мира сего. Они внесли свой вклад в то состояние светскости и отступничества, которое в данный момент преобладает в Церкви.
Бог испытывает Свой народ. Он допустил, чтобы свидетельство об одежде было безгласным, а наши сестры следовали собственным наклонностям и тем самым обнаруживали гордыню, которой наполнены их сердца. Платье нового покроя было рекомендовано именно для того, чтобы не допустить нынешнего состояния светскости. Тем не менее многие сестры презрительно [640] отнеслись к мысли, суть которой заключена в том, что одежда, соответствующая реформе, может уберечь их от подражания модным веяниям, но Господь дал им возможность продемонстрировать гордость сердца, и это было как раз то, к чему так стремились их сердца. Теперь всем ясно, что им просто необходимо было какое-то ограничение, и платье нового покроя как раз и является подобным ограничением.
Если бы все наши сестры перешли на простое платье умеренной длины и лишенное украшений, то такое отношение к одежде было бы гораздо приятнее Богу и оказывало бы более благоприятное влияние на мир, чем многообразие, представленное четыре года назад. Поскольку наши сестры в целом не приняли реформу одежды в том виде, в каком она была рекомендована, был предложен другой фасон одежды, не вызывавший такого количества возражений. В нем нет ненужных складок и неудобных юбок, которые застегиваются и шнуруются сзади. Он включает свободную, не стесняющую грудь накидку и достаточно короткую юбку, чтобы она не собирала уличную грязь. Материал должен быть недорогим, неброских тонов и без липших узоров. Одежда должна сохранять ноги в тепле так же, как и при ношении короткого платья.
Примут ли мои сестры этот фасон одежды, чтобы не подражать изобретаемым сатаной и все время меняющимся модным веяниям? Никто не может предсказать, куда повернет мода завтра. Нас не должно волновать то, что занимает мысли мирских людей: "Что нам есть и во что одеться?"
Некоторые говорят: "Вот я доношу это платье, а следующее сделаю попроще". Но если следование модным мирским веяниям хорошо и угодно Богу, то зачем вообще нужны какие-то изменения? А если это нехорошо, то правильно ли будет и дальше идти неверным путем? Не лучше ли сразу предпринять необходимые изменения? Мы хотели бы напомнить вам, с каким рвением и усердием, с каким умением и настойчивостью вы шили платье, соответствующее мирской моде. Разве не похвально проявить по крайней мере не меньше усердия и переделать его по библейскому образцу? Драгоценное, данное Богом время и деньги были израсходованы, чтобы сделать свою одежду модной. А чем теперь вы готовы пожертвовать, дабы исправить нехороший пример, поданный вами окружающим?
[641] Нашим сестрам должно быть стыдно до такой степени забывать о своем святом характере и долге перед Богом, чтобы подражать модным веяниям мира. У нас нет другого оправдания, кроме испорченности наших сердец. Таким поведением мы не расширяем сферу своего влияния. Оно настолько несовместимо с нашим исповеданием веры, что мы смотримся нелепо в глазах мирских людей.
Многие души, убежденные в истине, вынуждены были отвергнуть ее, когда увидели в наших сестрах гордость и любовь к миру. Проповедуемое учение казалось ясным и гармоничным, и слушатели решили, что примут истину и поднимут тяжелый крест. Но когда эти люди увидели, что наши сестры хвастаются и гордятся своей одеждой, они сказали: "Сестры одеваются так же, как и мы. Скорее всего, они не верят тому, что на словах исповедуют, и, по всей видимости, обманывают себя. Если бы они в самом деле твердо верили, что Христос скоро придет и дело каждого будет решено на жизнь или на смерть, то не тратили бы столько времени и денег на модную одежду". Как плохо понимают сестры, лишь внешне исповедующие религию, что своей одеждой они произносят проповедь!
Наши слова, поступки и одежда - это живые проповедники, которые каждый день либо собирают, со Христом, либо расточают. Это не мелочь, и от нее нельзя отшутиться. Вопрос одежды требует серьезного размышления и многих молитв. Многие неверующие чувствуют, что поступают неправильно, становясь рабами моды, но когда они видят, что женщины, исповедующие высокие принципы благочестия, одеваются так же, как и светские люди, и получают удовольствие от контактов с легкомысленным обществом, то решают, что в подобном поведении нет ничего страшного.
"Мы сделались, - писал вдохновенный апостол, - позорищем для мира, для Ангелов и человеков" (2 Кор. 4:9). Все небо следит за тем, какое влияние так называемые последователи Христа оказывают на мир. Сестры мои, ваша одежда говорит либо в пользу Христа и священной истины, либо в пользу мира. Как вы одеваетесь? Помните, что всем нам придется ответить перед Богом за то влияние, которое мы оказываем.
Мы ни в коем случае не можем одобрить неряшливость в одежде. Пусть все, что вы носите, будет уместным и [642] приличным. Если это всего лишь ситец за десять центов, он все равно должен быть опрятным и чистым. Коль скоро у платья нет оборок, то женщина сэкономит деньги, если сошьет его сама и будет самостоятельно стирать его и гладить. Семьи возлагают на себя тяжелые бремена, одевая своих детей в соответствии с модой. Какая трата времени! Малыши могли бы выглядеть весьма привлекательно и в одежде без оборок и украшений, если, конечно, она чиста и опрятна. Выстирать и прогладить такое платье - сущий пустяк, и труд этот будет совсем необременительным.
