Наконец-то наступил долгожданный понедельник, часы уже показывали четыре часа – пора было отправляться домой. Франциск так волновался все это время, что только когда пришел час прощаться с фермой и ее обитателями, он почувствовал, как ему не хочется расставаться с этой семьей, с коровами и с рекой.
Вискер тоже не хотела расставаться с амбаром – к этому времени все местные мыши боялись даже думать о доме номер 23 на этой улице!
– Я скоро приеду в гости, – крикнул Франциск, высунувшись из окна отъезжавшего автомобиля. – Всем до свидания и спасибо за то, что приютили!
Он хотел было помахать им, но не смог, потому что одной рукой прижимал к себе Вискер, а в другой держал огромный букет из маков, роз, маргариток и фиалок. До маминого прихода он как раз успеет поставить букеты в вазы и заварить чай.
Миссис Гленгарри отдала им ключ, и тетя Алисон помогла Франциску занести вещи в его комнату. Они попрощались, и на секунду он повис у нее на шее и крепко-крепко прижался, вспоминая, как хорошо было ему с ней. Почему, почему нельзя остановить это мгновение!
Франциск расставил цветы по вазам и украсил ими весь дом, постелил на стол чистую скатерть, достал из буфета самые лучшие фарфоровые чашки и блюдца, потому что был уверен, что повод для этого как нельзя более подходящий. Да и можно ли есть такие вкусные оладьи не из самой лучшей посуды? Потом он очень осторожно поставил на плиту чайник и прилег на диван у окна в гостиной, так чтобы видеть ворота. Он не пойдет встречать маму на автобусную остановку, потому что собирается преподнести ей настоящий сюрприз, который, как известно, всегда должен быть полной неожиданностью.
Франциск пытался представить, как он встретит маму. Он хотел выглядеть в ее глазах взрослым и самостоятельным, поэтому решил, что когда увидит ее у ворот, то подойдет к двери, откроет ее и возьмет из ее рук сумку с вещами.
– Не беспокойся, мама, – скажет он. – Я – дома и буду заботиться о тебе и о девочках, кстати, пойдем пить чай – у меня все на столе.
Он казался себе очень высоким, совсем как настоящий мужчина, и представил, что мама скажет: «Как хорошо, что ты уже здесь, Франциск. И не знаю даже, что бы я без тебя делала, а кто испек эти оладьи?»
Его мечта была радужной и светлой. Тут на колени прыгнула Вискер, Франциск, подперев голову рукой, смотрел в сад, где все зеленело, цвело и тянулось к солнцу. Это все я сделал, подумал он, вспоминая слова из Библии: «Реки воды живой».
Он вспомнил, что сказала ему тетушка Алисон в субботу вечером: «Потоки счастья и любви». Да, он был счастлив, он начал по-новому любить все живое, что окружало его,
– Кейт, лебедя, птиц, водяных крыс, Рэма и даже Венди и Дебби. Ему не терпелось вновь увидеть их. Иисус сказал: «Я поселюсь в его доме», – если Иисус будет в их доме, возможно, они начнут все сначала и смогут стать по-настоящему счастливыми.
Франциску казалось, что время тянется очень медленно. Он так увлекся мечтами и воспоминаниями и устал, что не заметил, как задремал, убаюканный мурлыканием Вискер. И когда наконец-то приехала мама, он не увидел ее у ворот и не услышал, как в замочной скважине, тихо скрипнув, повернулся ключ.
Всю дорогу в автобусе мама Франциска сидела на сиденье, крепко стиснув руки. Она чувствовал себя намного лучше и была готова начать новую жизнь, но сейчас уже почти жалела о том, что решила вернуться домой первой. Мысль о пустом, заброшенном доме пугала ее, и она не хотела оставаться в нем одна. У нее было столько печальных воспоминаний, столько страхов относительно будущего! Когда приедут дети, наверное, все изменится, думала она, или же нет ? Скорей всего, Венди и Дебби быстро привыкнут к новой жизни. Они еще слишком маленькие и многого не понимают, к тому же с ними будет бабушка. Но что будет с ее сыном, с Франциском?
Она беспокоилась о нем все время, пока находилась в больнице, а выздоравливая, иногда просыпалась среди ночи и вспоминала разорванные детские рисунки в мусорной корзине или то, как затухал огонек в его глазах, когда он хотел ей что-то сказать, а она никак не могла сосредоточиться, чтобы его выслушать. Все ее мысли были заняты злобой и страхом, которые она испытывала к своему мужу, а на Франциска у нее просто не оставалось времени. Именно поэтому он сбегал из дома, путался с шайкой негодяев и вот теперь оказался в чужой семье. Муж, теперь уже бывший, назвал его малолетним преступником, но по чьей вине он стал им?
Бабушка рассказывала ей, что Франциск живет в замечательной семье, что ему там нравится. Его забавные письма о лебедях, телятах и ручьях подтверждали это. Но сможет ли она когда-нибудь вернуть его, и сможет ли он ее простить? Врачи в больнице считали, что она все переживает из-за мужа, но они ошибались. Та боль уже утихла, и теперь она думала о муже с безразличием и холодным презрением. Сейчас больше всего она беспокоилась о своем сыне Франциске, только Франциск занимал все ее мысли.
От остановки она шла медленно, с трудом волоча огромную сумку. Подойдя к двери, она остановилась, чтобы достать из кармана ключ. Вид скошенной травы и приведенного в порядок двора ее немного озадачил. Наверное, это сделала добрая миссис Гленгарри, подумала она. Я выпью чашку чая и схожу к ней, чтобы поблагодарить.
Она осторожно вошла в дом, непривычная тишина пугала ее и навевала грустные мысли о детях. Она собиралась оставить сумку в гостиной и вскипятить чаю. Она вошла в комнату и застыла на месте, думая, что все это ей снится.
Франциск лежал на диване, обнимая прикорнувшую у него на коленях Вискер и положив голову на свисавшую со спинки руку. Его глаза были полузакрыты, и когда вдруг он их открыл, в его взгляде она прочла не меньшее удивление.
– Мама, – воскликнул Франциск, и в следующую секунду он крепко обвил руками ее шею.
Она прижимала к себе сына, понимая, что объяснять ничего не надо: ее мальчик вернулся домой.
