Так и на прошлую Купалу было. Народ чинно расселся прям на травку, а три волхва старых на лавочке устроились. Стали они сказывать быль древнюю о том, почему маков цвет – красен. Стукнул о землю посохом первый волхв и начал сказ: «Во времена прежние, стародавние, был маков цветок цветом, аки снег бел! А потом вдруг взял и стал красным! Вот вам и весь сказ!»
Второй волхв о землю посохом стукнул: «Все-то ты со старости позабыл, – говорит. – А я вот помню как сказывать надо! Во времена прежние, стародавние, жил-был один князь великий. Вот и позвал он до себя своего псаря. «Иди, - говорит ему, - и принеси мне маковых цветов, да чтоб каждый цветок красен был словно кровь. А не принесешь, быть тебе убиту!» Да тут надо сказать, что во том княжестве да и во всей земле, надо думать, маков цветок рос только белого цвета и не иначе. Псарь собрался и пошел. А потом вернулся и принес князю красных маков. И с той поры все маки красные! Вот вам и весь сказ».
Третий волхв о землю посохом стукнул: «Пожалуй, лишь я один и помню этот старинный сказ целиком. Так что слушайте. Жил себе на белом свете один князь великий, а как его звали совсем не важно. Приснился ему сон некий. По утру повелел он найти ему такого мудреца, который бы взялся тот сон разгадать. Поспешили гонцы во все стороны да только никто не берется сон княжий толковать. Знают, что награда невелика будет, а расправа зато скорая. И все ж сыскали гонцы одного ведуна-шептуна, который любой сон разгадать мог. Привезли его до князя в терем. Стал князь ведуну-шептуну сон рассказывать: «Снится мне, будто я по лесу хожу!» «Это к добру!» - немедленно отозвался шептун. «Походил, походил. Чую, что заплутал основательно!» «А вот это – к худу!» - промолвил шептун. «А все равно иду, как будто ведет меня кто!» «Это к добру, как ни крути!» - сказал шептун. «Да только вдруг я поскользнулся и упал что есть мочи!» - продолжил князь. «Это к худу, и еще какому!» - молвил шептун. «Но только упал я дюже мягко!» «А вот это – к добру!» - тут же сказал шептун. «И вот, лежу я себе, а встать отчего-то не могу!» - сказал князь, ерзая на скамье. «Это вот точно, хоть чего думай, к худому чему-то!» - промолвил шептун. «Дак я руку-то протянул и за куст схватился!» - рявкнул князь, которому уже стали надоедать незатейливые толкования шептуна. «Это к добру! Точно, к добру! - тоже воскликнул шептун, - А дальше?» «А дальше ветки того куста возьми и обломись!» - крикнул в запальчивости князь. «Вот это – к худу! – с досадой промолвил шептун, - А потом?» «А я гляжу – у меня в руках дубина порядочная!» - сказал князь, багровея от злости. «Ну-у, это просто отгадать! – протянул шептун, - Дубина – значит бить кого-то!»
«Стража! – завопил князь что есть мочи, - Возьмите этого старого забулдыгу и выдайте ему пятьдесят ударов дубиной пониже спины, а то он мне всю голову заморочил! То – к худу, то – добру! А как всыплете ему, выкиньте из терема подальше!» Стражники бедного шептуна на двор сволокли, пятьдесят ударов дубиной насчитали и выкинули на улицу.
Встал ведун-шептун от земли, отряхнулся. Плюнул в сторону княжьего терема и поплелся восвояси, за набитое место придерживаясь. Тут-то его княжий гонец на коне вскоре и догнал. «Постой-ка! – говорит, - Наш князь тебе посылочку передал!» И всучил ведуну-шептуну мешочек. Шептун тесемку распустил, а в мешочке гривенок немножко. «Это за что же князь меня пожаловал?» - спрашивает у гонца. «А за то, что ты сон его разгадал верно!» - засмеялся гонец и был таков. Вот и весь мой сказ!» - промолвил третий волхв.
«Ну, а где же тут про красные маки?» - удивились два волхва, а с ними вместе и весь народ. «Какие красные маки?» - в свою очередь удивился третий волхв. «Так ведь мы же сегодня рассказываем преданье о том, отчего маки красные стали!» - напомнили ему волхвы. «Ах, маки! – воскликнул третий волхв, - Ну, конечно! Что ж вы мне раньше не сказали, что про красные маки надо? Это ж всем известное предание… Только я, чего-то, его забыл совсем… Может в другой раз припомню… Память-то уже не та, что прежде…»
Тут уж солнце совсем скрылось за лесом и все потянулись на гулянья. Только трое старых волхвов остались сидеть во дворике храма. Два волхва тому третьему ворчали: «Ну, ты чего же это выдал сегодня? Говоришь, что забыл предание про маки, да только неправда это! Ты ж схитрил!» «Ваша правда! – вздохнул третий волхв, - Приврал немного. Но это предание про маки такое длинное занудство, право слово! Да и сами знаете, печальное там вышло дело… А небыличка про разгадывание сна куда занятней!» «Тоже верно!» - промолвили два волхва.
А потом они трое еще долго сидели на лавочке, всматриваясь в темнеющий край неба, где помалу загорались ясные купальские заезды, и каждый из них одними губами шептал строки из старинного сказа про красный маков цвет, про великую любовь и про кровь, что пролилась безвинно на белоснежные цветы…
127. ПРО СОН ВЕЛЕСЛАВА
Приснился однажды волхву Велеславу один сон чудной. Будто бы сидит он у князя на званом пиру, изрядно хмельных напитков напробовавшись, и хвастает, что есть сил: «А вот захочу – солнце на небе остановлю! А захочу – звезд с неба насобираю! Это мне плевое дело!» А князь, тоже хмеля напробовавшийся просто по самые некуда, только поддакивает: «Вот это дело! Ну, сейчас нам волхв покажет!..» А Велеслав уже и на стол полез: «Это что! Захочу – взлечу выше туч! А еще я могу радугу в мешок спрятать!» Ну, и так далее, в том же духе.
Проснулся от того Велеслав изрядно уставшим, голова трещит, будто и впрямь давеча пива хлебнул порядочно. «Вот ведь приснится чертовщина честному человеку!» - осознал Велеслав. Так незаметно два часа и минуло. А с полудня, попозже, гонцы от князя к Велеславу пожаловали: «Так и так, мол. Наш князь приглашает тебя, мудреный старец, к себе на званый пир!» «Никак сон в руку!» - ахнул про себя Велеслав. А вслух промолвил: «Раз звали, так скоро буду!» Как ушли гонцы, достал волхв кусок бересты и стал письмецо некое выковыривать: «Владыко светлый князь! – начиналось оно, - Хочу предуведомить тебя о следующем, абы ты знал о сем доподлинно из моих трезвых уст. Я не могу остановить солнце, я не знаю как достать звезды с неба, я не умею летать и вряд ли научусь. Я никогда не прятал радугу в мешок…» Ну, и так далее, подробно перечисляя все то, чем он похвалялся во сне.
Прибыл Велеслав на пир и первым делом отдал князю ту берёсту, с наказом непременно прочитать ее после пира. А потом пошло веселье… Пустились плясать скоморохи, музыка заиграла что есть мочи, откупорили бочки с напитками хмельными. Велеслав, коему на ту пору стукнуло много за девяносто, перестал веселиться сразу же после первого жбана с пивом, и посему был унесен с пира расторопными слугами к себе в храм. Так что, к превеликой для себя радости, Велеслав так и не успел начать хвастать. Хотя, если честно, хотелось сильно.
Когда веселье сошло на нет и гости больше не могли пить пиво самостоятельно, князь счел пир отменно свершившимся и пошел в свои покои. И, несмотря на то, что различить, где правая нога, а где – левая, он уже не мог, про берестяную записку волхва Велеслава он вполне даже помнил, поскольку, для того, чтобы ее не потерять, князь засунул ее в довольно таки не удобное место. Князь упал на пол поудобнее, вынул из неудобного места берёсту и начал вдумчиво читать. Когда наконец он смог одолеть неподатливые буквы и понять, что было написано в записке, князь немедленно залил берёсту слезами умиления, и, с дрожью в голосе, промолвил: «Насколько же душевный человек, сей мудрый волхв! В нем сокрыто не меньше трех дивных достоинств!» «О каких таких достоинствах ты говоришь?» - удрученно спросили княжьи слуги, топтавшиеся на пороге княжьих покоев. «Знайте же! – торжественно потрясая пальцев ответил им князь, - Во-первых, у сего волхва на редкость разборчивый почерк. Во-вторых – он изысканно вежливый и обходительный человек, ибо покинул наш пир первым, дабы не быть в тягость! А в третьих, он безмерно, просто безмерно, скромен. Потому как хотя он и заявил сегодня прилюдно, что он – величайший в мире чародей и может сделать вообще все, что ему угодно одним лишь взмахом посоха, которого, слава Богам, с ним не было. Но все же, он не постыдился признаться в этой самой записке, что есть таки кое-что, чего он не умеет. Тут вот и список приложен! Поэтому то я, в честь достойнейшего волхва Велеслава, завтра же закатываю пир повеселее нынешнего. Кстати, не забудьте завтра к полудню послать к Велеславу в храм гонцов с приглашением!» После этих слов, князь устал разговаривать и немедленно уснул.
А волхву Велеславу снился чудной сон. Будто бы сидит он у князя на званом пиру, изрядненько хмельных напитков напробовавшись, и хвастает, что есть сил…
157. ПРО СОН ЯРОМИЛЫЧА
Однажды одноногому деду Яромилычу, что жил в тихом городке Зибуня, приснился пренепонятный сон про старинного волхва Велеслава, что жил давным-давно в этих же самых Зибунях. Явился он Яромилычу и пригрозил пальцем: «Ужо я тебе!» И пропал! Проснулся Яромилыч в страшном беспокойстве. Почто это волхв так-то пригрозился?! Помирать вроде как рановато – до ста лет еще не дожил. Тогда к чему этакое видение? Не иначе, ругается волхв за то, что сам Яромилыч всех ругает – и соседей своих, и горожан огульно, и княжескую власть в придачу! При случае как-то и рассказал своим соседкам-старушкам про сон, подивить хотел. Заходили старушки по дворам, зашептались: «Велеслав… явился во сне… грозно изрек!..»
