Ознакомительная версия.
Через пару дней всякое цветение в озере кончилось. Дышать стало легко. И вода пахла только свежестью. Все вздохнули с облегчением.
Собрались самые почтенные жители озера на Озёрный совет и решили: простить молодым водяным их озорство, раз так благополучно всё закончилось. Но всё-таки предупредить их, чтобы впредь вели себя поприличнее. А то не догляди за ними – затеют какую-нибудь новую каверзу. И кто знает, что там на следующий раз получится…
Соборные возможности человека
Взаимоотношения человека и общества всегда полны сложностей и замысловатых коллизий. Может показаться, что все эти сложности и коллизии переносятся на соборную жизнь, а к ним добавляются ещё и дополнительные, вызванные религиозной спецификой.
Но социальное и соборное существование человека разнятся принципиально.
Общество само создаёт свои стержни, свои оси вращения. Их великое множество. В создании одних человек может принять участие, другие для него являются лишь фактами окружающей действительности, с которыми так или иначе приходится считаться, с которыми приходится взаимодействовать.
У соборной жизни стержень один, хотя имён у него много. В этой книге он назван Высшим. Человек не создаёт его, он может лишь пытаться ощутить этот стержень, осмысливать его и присоединять свои усилия к силе, в нём заключённой. По большому счёту, социальные подробности отходят здесь на второй план. Идёт духовное постижение, а в нём решающую роль играет личность, а не общество.
Именно личность, которая ищет своё место в общей картине мира, а не эгоистическая индивидуальность, закручивающая мир вокруг себя.
Главная особенность соборного сознания состоит, наверное, в том, что человек существует в огромном силовом поле, где его мысль и поведение входят в резонанс с мыслями и поступками каждой личности, идущей в одном с ним направлении. Наши внутренние озарения складываются из многих искр, вспыхнувших задолго до нас. Их огонь сохранило и донесло до нас соборное сознание. Мы вступаем в общение с каждой личностью, к которой испытываем духовную близость, и в этом общении перестают существовать границы пространства и времени.
Даже если сосредоточиться только на рациональных возможностях духовного взаимодействия, они огромны. Эти возможности исчерпываются лишь нашей способностью к восприятию и к отклику. Мировая культура, светская или религиозная, создаёт их неутомимо.
Но есть ещё и мистические возможности. О них говорить трудно. И всё же они существуют. Тот, кому удалось прорваться к ним, не обольстившись по дороге миражами, знает о той помощи в ориентации и в осуществлении себя, которую мы получаем внерациональными путями.
Самая очевидная (но не самая простая) из таких возможностей – молитва.
Соборным сознанием может быть наполнено и наше сегодняшнее живое общение друг с другом.
Не форма общения здесь имеется в виду, а внутренняя установка каждого из нас. Общаемся ли мы для сопоставления индивидуальностей – или для полноценного осуществления каждого из нас, которое не может быть изолированным.
Важнейшим оазисом соборной жизни становится для человека его церковь. Принадлежность к церковной соборной жизни многое определяет в нашем сознании и поведении, в нашей ориентации среди главных вещей.
Кристаллизация соборных возможностей происходит и вокруг каждой самобытной личности, ищущей дорогу к Высшему. Каждая творческая натура можеть стать генератором нашего общего мышления, нашего общего творчества. Мы "заражаемся" друг от друга отношением к жизни, идеями, творческими импульсами.
Речь не о тех мирках, которые возникают вокруг той или иной преуспевающей индивидуальности. Эти эгоцентрические завихрения скорее рассоединяют нас, разваливая жизнь на обособленные островки, обитатели которых гордятся, что к ним вхож не всякий.
Всякий духовный прорыв, большой или малый, который удалось совершить одному человеку, соединяет с ним тех, кто внутренне готов заметить и оценить этот прорыв, готов принять и использовать открытый при этом источник энергии, укрепить и расширить его.
Духовная энергия – это и есть квинтэссенция соборной жизни. Энергия, которая нам необходима для движения по своим путям к Высшему. Энергия, которую мы получаем на этих путях. В обретении духовной энергии нам помогает церковь, помогают другие люди, помогает всё то человечество, которое видит смысл в этом движении. И если мы верно распорядимся полученным, мы сможем, в свою очередь, помочь другим людям и даже, наверное, человечеству.
o (Религия и соединённость) Различные определения религии и религий снова ставят перед нами вопрос: насколько религия соединяет и насколько разъединяет людей. Вслед за мистическим экуменизмом, располагающим к признанию духовного опыта и достоинства всякого искренне верующего человека, мы можем сосредоточиться на возможности духовного сотрудничества – как внутри каждой отдельной церкви, так и над церковными границами. Само признание такой возможности позволяет нам увидеть потенциальное единство религиозного мира и содействовать, насколько возможно, этому единству.
o (Соборное переживание) Переживания, соединяющие церковь в единое целое, заслуживают нашего внимания, если мы входим в эту церковь, и нашего уважения, если мы в неё не входим. Когда мы испытываем переживания, которые духовно соединяют нас с людьми других вероисповеданий и свидетельствуют об общем с ними движении к Высшему, мы несём за эти переживания самостоятельную ответственность. Ведь здесь помощь церкви обычно кончается, и нам приходится решать самим, насколько важен этот опыт.
o (Соборное мышление) Признание того, что духовная мысль носит соборный характер, позволяет нам перейти из тональности конфронтации в тональность сотрудничества с каждым честно мыслящим человеком. Мы можем спорить, можем убеждать или опровергать друг друга, но постижение Высшего – путь общий, даже если он извилист, запутан и полон развилок.
o (Соборное творчество) Широкое понимание творчества, вполне соответствующее широкому пониманию соборности, пусть побуждает нас поддерживать всякое творческое начало. Судьба творческих усилий одного человека зависит и от всех остальных людей – прежде всего от тех, кто рядом. Искусство быть рядом, оценить, передать другим эстафету внимания к сделанному – это тоже является творчеством, причём творчеством, доступным каждому из нас и необходимым всему человечеству.
o (Соборная жизнь) Естественное стремление человека и человечества к соборной жизни не так утопично, как может казаться. Если принять парадоксальную установку на личное осуществление соборной жизни, она начнётся прямо сегодня, прямо сейчас. Это требует постоянных внутренних усилий, но всё-таки это возможно. Многие могут помочь нам в осуществлении такого подхода, но помешать не может никто, кроме нас самих.
o (Политизация соборности) В социальном единстве, многие разновидности которого культивируют политики и общественные корпорации, можно увидеть не только удовлетворение социальных чувств, но и неприкаянную тягу к соборности. Это позволяет нам лучше понять и смысл церковной соборности, и значение соборного переживания для человечества в целом. Ориентация на Высшее куда точнее, чем ориентация на ориентатора. В нашей власти не попадаться в социальные ловушки такого рода, нащупывая в стремлении к соборной жизни твёрдую почву реального духовного опыта.
o (Догматизм, ересь и свободомыслие) Сочувствуя церкви в её настороженности к возможным ересям, грозящим единству, не обязательно впадать в догматизм. Личное отношение к соборности позволяет человеку избавиться и от еретических, и от догматических страхов. Наша задача – вникать в духовную суть происходящего с нами, с нашей церковью и с другими церквями, в смысл движения к Высшему. Для этого нам необходимо внутреннее свободомыслие.
o (Соборные возможности человека) В поисках духовной энергии для движения к Высшему мы можем опираться на огромный потенциал возможностей, собранных человеческой культурой. Нас поддержит та церковь, которую мы признали своей. Нас поддержит всякая светлая личность, творческий прорыв которой открывает перед нами новые возможности развития. А если и наша помощь окажется для кого-то нужной и важной, значит мы окончательно вошли в соборную жизнь, включились в её энергетическую эстафету.
Размышления о соборном единстве снова привели нас к тому главному пространству, где решаются ключевые вопросы человеческой жизни: к пространству личности. Но едино ли само это пространство? Есть ли у человека возможность обрести достаточную цельность собственного внутреннего мира? И зачем ему эта цельность?
Ознакомительная версия.
