Ознакомительная версия.
Но когда в человека вселяется дух злобы, дух смерти, то его сердце уже не источник, из которого течет чистая вода. Дух злобы рождает злое слово, мат, человек находится во власти черной магии, цель которой — разрушать жизнь. Когда сквернословие касается области отношения полов, то это означает стремление разрушить нормальное, естественное состояние пола и привести его в противоестественное.
Слово мат связано со словом мать, и из этого видим, что сквернословы покушаются на самое святое.
У восточных народов мать — величайшая святыня. Почитание родителей — святой закон. И там не позволяют унижать имя матери, за плохое слово о ней можно лишиться жизни.
Как бороться с закоренелой привычкой сквернословия?
Разлияние пошлости, зла, нельзя искоренить внешним образом — запретами, штрафами. Запрет недейственен. Разве он изменит сердце сквернословящего школьника или высокопоставленного чиновника?
Нужно, чтобы человек изменил свою жизнь, стал внутренне чистым, т. е. не прилеплялся ко злу, которое, маскируясь под добро, приходит в такой оболочке, что человек обманывается и принимает его за добро.
Человеку необходимо подняться на ступень духовную. Живя анонимно с Богом, не встретившись с Ним, не впустив Его в свою жизнь, человек отдает себя во власть темных сил, которые делают с ним все, что хотят.
Многие люди имеют все, однако при этом печальны и беспокойны: им не хватает Христа.
На первое место в своей жизни человек должен поставить Бога, а не себя, Бога, а не деньги, власть, пищу, напитки, работу. Все, что не Бог — вторично, и не есть смысл и цель жизни.
Поэтому по зрелому размышлению человек выбирает Бога как высшую ценность, как свою жизнь, и тогда он становится способным жить духовно, в меру своего достоинства.
Человек, живущий с Богом и в Боге, всегда следит за движением своей души, сердца, внимателен к словам, которые он произносит, поэтому он органично не может сквернословить, пользоваться словом недостойно, превращая его во зло. Он не может благословлять Бога и проклинать людей, сотворенных по подобию Божию.
Мудрые взвешивают свои слова, поэтому язык праведного — «отборное серебро»[38].
Мудрый всегда говорит слово жизни, слово, которое творит жизнь, т. е. добрые отношения, радость, улыбку, взаимопонимание.
Доброе слово преображает и говорящего, и слушающего, созидает жизнь, а не разрушает ее. По слову преподобного Макария Великого: «Худое слово и добрых делает худыми, а слово доброе и худых делает добрыми».
Но у того, кто отвергает Бога, отнимается и Слово Божие, и слово человеческое.
Будем помнить: словом своим я вхожу в другую личность и что–то оставляю в ней. Что оставляю? Семя добра или зла.
Нечистые разговоры, скверные анекдоты, порождающие нехороший смех, грязнят душу человека, бесчестят слушающего.
Современный человек, к сожалению, утопает в негативных, циничных разговорах, всех критикует, всех высмеивает, жалуется на плохую жизнь.Но важно понять простую истину: хорошая жизнь начинается с исправления самого себя, с нашей доброй совести.
Жизнь каждого человека зависит только от Бога.
Наступает в жизни человека момент, когда он почувствует присутствие Бога, ощутит сердцем Его любовь. Тогда он начнет разговаривать с Ним, т. е. молиться. Он сможет из глубины сердца сказать: «Господи, давай жить вместе!» И тогда Господь даст ему дар чистого слова.
Проблема детской лжи и воровства
И.Г. Некоторые родители замечают, что дети начинают говорить неправду, иногда даже очень убежденно и ярко. Одна женщина мне рассказывала, что ее старшая дочка обманывает, чтобы скрыть свое воровство. Семья церковная, все регулярно ходят в храм, девочка ни в чем не нуждается, но ребенок все же ворует.
О.В. Ребенок, который уже как–то познакомился с Богом и ощущает Его присутствие в своей жизни, будет неспособен на кражу, даже самую малую. Если родители и воспитатели сумели дать ребенку представление о Боге не как о Наказывающем, а как о Любящем, то он знает, что такой поступок, как кража, омрачит его отношения с Тем, Кто его любит. Ему будет стыдно. Его будет мучить совесть так же, как если он обманет своего хорошего друга. Но если ребенок не имеет таких отношений с Богом, то он крадет, не стыдясь. Ему это кажется нормальным.
Не будем идеализировать верующих детей — случается, что и они крадут, если в борьбе со скверным желанием не хватило сил ему противостоять, и они уступили этому желанию.
Анастасия Ивановна Цветаева рассказывала, как в детстве, в пансионе, кажется, в Лозанне, куда они с сестрой попали из–за болезни их матери, монахиня внушала детям всегда поступать по совести и не брать ничего чужого. Она говорила: «Представьте себе: вы приходите в комнату, в которой лежат на столе апельсины, пирожные, конфеты, орехи — все чужое и вам кажется, что никто не смотрит. Но в это время все мироздание смотрит, какой вы сделаете выбор: если ваша рука потянулась к чужому, значит, в мире прибавилось зла. Если ваша рука не потянулась, то в мире прибавилось добра». Анастасия Ивановна рассказывала: «Это занозой вошло в меня, в мою память, в сердце. И я всю жизнь прожила так, что никогда не брала чужого и никогда не имела любопытства к чужому письму, которое открыто лежит на столе».
Однажды я услышал в проповеди священника и такой пример: по степи на подводе ехали отец с мальчиком. Вдруг отец увидел какой–то стожок сена, чужой. Он посмотрел на все четыре стороны — никого уже не было, спрыгнул с подводы, подошел к стожку. А маленький мальчик, которому было лет пять–шесть, сказал: «Папа, ты забыл посмотреть туда!» — и показал на небо. Тогда отец впрыгнул в подводу и уезжал от этого стога, как от огня.
В этом мире мы ничем не обладаем. Но в то же время Господь дает каждому свое. Это свое — относительно, т. е. оно наше, и в то же время — не наше. Разумный христианин пользуется тем, что имеет, как даром Божиим.
Часто ребенок крадет что–то, потому что он не довольствуется тем, что имеет. Если к этому подойти юридически, то за это надо наказывать. Но если подойти не юридически, то его поступок отзывается плохим духовным воспитанием. Ему не внушили, что «Бог тебя не хотел ничем обделить, у тебя все есть».
Все — это не значит все, что есть в мире. Надо каким–то образом дать понять ребенку, что Господа надо благодарить за то, что имеешь. Все, что есть в этом мире, сотворенном Богом, потенциально принадлежит каждому человеку. «Если бы Господь захотел, у тебя было бы то, что ты украл. Но Он не дал тебе это не потому, что Ему жалко. Бог тебя любит, как мама и папа. Они готовы тебе дать все, что имеют, но они не дадут то, что тебе не полезно. А то, что тебе нужно, они всегда дадут».
Думаю, что если такой скверный поступок обнаружится, то ребенка привести к исправлению нужно не «дубинкой», а просто объяснить, что он сделал. Я думаю, что он в состоянии будет что–то понять в этом рассказе и принять.
И.Г. А если это уже вошло в привычку?
О.В. Тогда нужно наказывать. А как — это исходя из ситуации. Можно и обличить его, потому что публичное устыжение тоже может уврачевать. Если в семье не послушает, то можно расширить круг людей, которые помогут ему исцелиться.
Был случай в моей практике, когда один мальчик украл фотоаппарат. Я знал, что это сделал он, потому что больше некому было. Когда он приходил в храм и общался со мной, я не стал ему говорить об этом, я ждал, пока он сам придет и скажет. Так и получилось — он пришел и сам сознался. И так было лучше, чем если бы я приставил его к стенке и сказал: «Сознавайся!». В том случае я почувствовал, что надо поступить так. Но это не значит, что в других случаях надо ждать — иногда надо исправлять немедленно, потому что может повториться воровство, повториться грех.
И.Г. Наши друзья рассказывали, что несколько недель назад у них завершился христианский лагерь для детей разного возраста. Все дети — церковные, из верующих семей. И там постоянно случалось воровство. Многим детям было тяжело. Старшие предполагали, что это делает один мальчик. Они и говорили, и проповедовали, и предлагали такой выход: «Мы все уйдем, и пусть тот, кто это сделал, положит вещи обратно. Ему, наверное, теперь очень стыдно». Но это так ничем и не завершилось.
О.В. Если грех касается не одного человека, а его вместе с ним совершили и другие, то имеет смысл провести беседу. Но не моралистическую, а такую, которая задела бы совесть. Привести такие примеры, которые могли бы пробудить совесть. Самое главное в такой беседе — направить все мысли, чувства ребенка к Богу, чтобы он ощутил Бога как своего Друга, Которого он предал.
И.Г. Батюшка, помню свой собственный опыт раннего детства. Я был совсем неверующим ребенком. Однажды был в гостях у родственников. И там всюду лежали деньги — небольшие какие–то суммы, монеты. Они не были мне нужны, но помню, у меня возбудился страшный интерес: «А что будет, если возьму? Смогу ли я это сделать?» Конечно, знал, что этого делать нельзя, но мной двигал какой–то азарт и интерес освоить новую ситуацию. И я помню, что взял. Потом было страшно стыдно, но еще стыднее было возвращать, сознаваться. До сих пор, когда вспоминаю, краснею в душе. Может быть, и с другими детьми случается нечто подобное?
Ознакомительная версия.
