Я молчу. Многое я бы отдала за то, чтобы лежать в одиночестве. Всю домашнюю работу я давно сделала, даже успела с близкими поговорить на какие-то темы. Специально старалась успеть ради звездного пространства, когда увидела, какое сегодня небо. Но тут пришла Виктория, наивно полагая, что я скучаю. Чего доброго, подойдет кто-нибудь еще и тогда — прощайте, планеты. А ведь с Ураном я познакомилась совсем недавно. Так случилось, одной моей коллеге срочно понадобились деньги, и я ей дала в долг крупную для меня сумму. А потом она забыла вернуть, я же напоминать ей постеснялась и ходила целую неделю полуголодная. Однажды мое состояние увидел другой коллега и отвел к себе в художественную мастерскую пообедать. Там, среди картин и старой рухляди, был телескоп. В нем-то я и увидела Уран. Огромная величественная планета, отдаленно напоминающая человеческий мозг. Я погрузилась в созерцание этого дива. Мне кажется, если бы меня тогда буквально не оторвали от телескопа, я смотрела бы в него целую ночь, забыв о еде и о промокших от дождя старых ботинках.
Виктория посмотрела на небо и сказала: «Фу, как скучно. И что ты в нем находишь? Ну, я пойду…» Вздох облегчения вырвался из моей груди. Теперь я всецело принадлежала планетам, как, впрочем, большую часть своей жизни, когда могла подолгу с ними разговаривать. А потом, после этих бесед, меня бесполезно было о чем-либо расспрашивать, достаточно было взглянуть в мои глаза, в них отражались планеты. Но на этот раз счастье было недолгим, мама посмотрела на меня и приказала встать с земли и идти домой.
— Ты же простудишься, дочка…
Лето для всех несчастных людей начинается одинаково: они не могут сделать то, что хотят. Вот и Коля, как только закончил седьмой класс, серьезно задумался о счастье. Ни на минуту не допуская, что порой за тем, что нам кажется самым большим несчастьем — скрывается полоса везения.
— Все говорят, что детство — это счастье, — размышлял он по дороге из школы. — А это не так. Я спросил дядю, хотел ли бы он теперь ходить в школу? Он сказал, что нет, не хотел бы, потому что в школе его мучили математикой и литературой и надо было драться с Давыдовым, чтобы показать, кто сильнее. И тетя Галя в школу обратно не хочет. Маме тоже не нравится говорить про школу, зато когда я закрасил на фотографии лица одноклассников, меня, отругали. И где логика? Мне нравится смотреть приключенческие фильмы, там учат, как выжить в пустыне, в болоте, в лесу. Я подумал, что тоже хочу устроить себе настоящее испытание, только пока не решил, какое. Но это, скорее всего, произойдет в будущем году, потому что в этом я еду в дурацкий центр детского отдыха, где буду три месяца заниматься физкультурой и полоть грядки. Такая судьба, наверное, у всех трудных подростков…
Как только наступило утро, Коля с мамой отправились на железнодорожный вокзал и поехали в другой город, а оттуда на автобусе в отдаленный райцентр, затерянный в горах. Дорожная пыль и скукотища изрядно утомили мальчика; ему казалось, конца-краю не будет этой муке. Но все когда-нибудь кончается. И дорога тоже. И внезапно оказалось, что худшее — впереди. Как только Коля увидел центр, находящийся в котловане гор, расположенный под отвисшей скалой, он понял, что влип.
— Ну, что ты, сынок, так растерялся, — улыбнулась мама, — ты только посмотри, какая красота кругом. Горы, леса, а там внизу речка, видишь, какой мостик живописный. Ты здесь хорошо проведешь время. Ну? Не грусти! Мне пора…
Коля холодно попрощался с мамой. Правда, когда автобус отъехал, он пожалел об этом. Мама такая грустная уезжала…
Вожатая показала отряд, который сидел кружком в беседке, однако Коля не торопился знакомиться с ребятами. «Обойдутся, — решил он. — И так много чести, что я сюда приехал, захотят познакомиться — сами подойдут».
Солнце начало клониться к закату, и мальчик утвердился в мысли, что ничего хорошего не случится. Сначала обидел маму, потом ни с того ни с сего обиделся на отряд; и вообще весь этот центр — дурацкий!
— Скучаешь?
Коля оглянулся. Позади него стоял парень, примерно его возраста, но ростом чуть ниже. Видок у него был еще тот: на носу царапина, на голове небрежно накинута бейсболка, коленки беспощадно изодраны…
— Денис, — протянул руку парень.
— Коля…
Оба с минуту помолчали, внимательно осматривая друг друга, потом Коля нерешительно, указывая на синяки, спросил:
— Это здесь тебя?
— Нет. Это я так… ночью сбежал с Максимом из лагеря…
— Домой?
— Нет, зачем? В лес.
— В лес? Ну и ну! — Коля оживился.
— В общем, тут дело у нас одно, — Денис оглядел Колю еще раз с головы до ног, не решаясь откровенничать с новичком.
Но и Коля, зная, что никто не будет выдавать свои секреты первому встречному, расспрашивать не стал. Впрочем, времени у ребят все равно не оставалось, даже если бы они захотели основательно поговорить, потому что их позвали на ужин. И отряд, как и положено, выстроился парами и пошел в столовую. Коля и не заметил, как его настроение улучшилось. В столовой по школьной привычке он выбрал себе самое лучшее место, у окна. Как только он удобно расположился, оказалось, что это место вожатой; Коле нехотя пришлось уступить и пересесть в другой конец стола к девчонкам, которые, видя его унижение, только хихикнули. Такого позора Коля не ожидал, он взял ложку в руку и, стараясь не смотреть никому в глаза, уткнулся в тарелку. Как только управился с кашей, почувствовал толчок в бок; оглянулся — Денис.
— Захвати провизию, может, ночью пригодится, — сказал парень, взглядом указывая на яблоки.
— Ладно…
И Коля напихал в карманы яблок и булок. Как только закончился ужин, все дружно встали и хором проговорили:
— Спасибо нашим поварам за то, что вкусно варят нам!
В спальный корпус также надо было идти строем и петь песню; это взяли на себя звонкоголосые девчонки, а мальчишки шли, разговаривая о своем. В комнате место Коли оказалось посередине — досадно; мальчик разложил свои вещи в тумбочку и в общий шкаф, и прилег на кровать; очередь в умывальник занял последним. Вспомнил, что взял из столовой продукты, встал и аккуратно сложил их на край тумбочки.
— Ого, сколько, — сказал Денис, — молодец, у тебя карманы, что надо! Пойдешь с нами?
— Куда?
— В лес.
— Когда?
— Примерно через час после отбоя.
— Зачем?
Тут из ванной комнаты вышел парень, которого все звали Рыжим, и, обращаясь к Денису, сказал:
— Вербуешь новенького? Давай, давай, он еще не опытный, может, и согласится, никто из бывалых с тобой уже не пойдет. И пожалуйста, при мне лапшу на уши не вешай.
— Ничего себе, лапша, — возмутился Денис, — да сам Игорь Иванович туда ходил…
— Да, ходил и подтвердил: чушь собачья — эта Гора Предков! Не существует ее, понял?
— Тогда почему ее все ищут? Люди поумнее нас с тобой, археологи, ученые.
— У них работа такая, они ищут и клады, и старинные города…
— И находят, — не унимался Денис.
— Иногда, да. Иногда, нет, — ответил Рыжий. — И ставлю сто к одному, что ты, конкретно, эту гору не найдешь никогда.
— А вот это уже не твое дело.
— И классно! Просто здорово, что не мое, потому что, когда я первый раз на твою сказку повелся, то ладони до крови изодрал, а что толку? Нагоняй от начальника лагеря и официальное предупреждение, что, если еще раз такое повторится, позвонят родителям. Вот за это тебе, Денис, спасибо!
— О чем вы говорите? — не выдержав, вмешался в разговор Коля.
— А тебя это не касается, — ответил ему Рыжий.
Это было уже чересчур, Коля всегда в школе пользовался авторитетом, все знали, что он ходит на секцию восточных единоборств, и никто из мальчишек не позволял себе так разговаривать с ним. Мальчик медленно встал с кровати и подошел к Рыжему.
— А ну, повтори, что сказал! Что меня не касается?
— Наш разговор! — ответил Рыжий и также медленно приподнялся, встал во весь рост и, как и учат тренеры боевых искусств, прямо и спокойно посмотрел в глаза противнику.
— Ты спортсмен? — спросил Коля.
— Нет, инвалид, как ты…
Коля со всей силы врезал Рыжему, на что тот ответил почти в такт. Коля замахнулся снова, но Денис быстро вскочил между ними, еще двое парней схватили дерущихся, каждый со своей стороны. Драчунов развели по разным углам.
— Не слушай ты его, — подсел к Коле Денис, — Гора Предков на самом деле существует, только надо внимательно ее искать.
— Это еще зачем?
— Чтобы попасть в другое измерение.
— Это типа на другую планету?
— В том-то и фокус, что в нашем сознании другое измерение всегда ассоциируется с другой, совершенно новой культурой, а на Горе Предков все попадают в одно строго определенное место, но разное время, причем своей культуры — например, в семнадцатый, восемнадцатый век Руси.
