Все традиционные мифы, легенды и предания следует воспринимать как отчасти исторические, отчасти символические, скрывающие в себе под маской притчи глубинный смысл — единственно правильное их истолкование. Для удержания учения в памяти поколений храмовые жрецы не только учредили определенный ритуал, но и давали по определенным дням своего рода публичные представления, в которых разыгрывалась драма жизни Осириса. Но лишь немногие из этих представлений подходили под определение мистерий (да и то в упрощенной, популярной своей версии). Их можно сравнить с древнегреческими мистериями и изображением Страстей Господних, разыгрывавшихся в средневековой и новой Европе (в Обер-Аммергау, в Баварии, этот обычай сохранился по сей день в виде драмы о Христе). Так что не следует смешивать их с настоящими мистериями, которые никогда не проводились публично и не ограничивались театральным представлением. Публичные церемонии носили священный, но символический характер, они не раскрывали широкой публике никаких сокровенных тайн. Следовательно, древний спектакль о Смерти и Воскресении Осириса никак нельзя отождествлять с самим таинством мистерий.
Публичные богослужения и общедоступные ритуалы проводились для широких масс населения, которые и не требовали большего. Но существовали также и более философское учение, и тайный ритуал, предназначенные для интеллигенции. Духовно просвещенные и подготовленные египтяне — знать и высокопоставленные лица — знали об их существовании и могли получить доступ к их углубленному изучению, если чувствовали к этому склонность.
В храмах устраивались специальные изолированные помещения для проведения мистерий. А принимать в них участие мог лишь узкий круг избранных жрецов, именовавшихся иерофантами. Эти тайные обряды осуществлялись параллельно с экзотерическими церемониями поклонения богам или даже независимо от них. Сами египтяне использовали для их обозначения слово «таинство» («мистерия»).
Сверхъестественный характер великих мистерий, не имеющих практически ничего общего с ритуальными спектаклями, не раз подчеркивали сами посвященные. Так, один из них сказал: «Благодаря мистериям смерть стала не злом для людей, но благом». Это признание может означать только одно: человек действительно пережил смерть, но извлек для себя из этого огромную пользу. Иероглифические тексты называют таких людей «дважды рожденными», к своим именам они могли добавлять титул — «воскресший к жизни». Иногда археологи находят на гробницах подобную надпись, удостоверяющую высокий духовный статус захороненных в них лиц.
В чем же заключалась самая великая тайна, которую посвящаемому должно было постичь в ходе мистерии?
Это зависело от предполагаемой степени посвящения, но все результаты подобного опыта можно условно разделить на две группы, составлявшие основу получаемого откровения.
На первом этапе посвящаемый должен был познать суть человеческой души, иероглифически обозначаемой в виде маленького птице-человека. Он должен был осознать, что смерть есть просто переход с одного уровня бытия на другой; что она разрушает физическое тело, но не касается разума и человеческой индивидуальности. Он также должен был понять, что душа не только способна пережить свою смертную оболочку, но и вознестись после физической смерти в более высокие сферы.
На следующем этапе посвящаемого знакомили уже с божественной душой, ему дозволялся личный контакт с Творцом, таким образом, он оказывался лицом к лицу с Божественным. Перед этим ему открывали подлинный смысл «падения» Человека из его первоначального духовного состояния. Ему открывалась тайная история Атлантиды, тесно связанная с этим процессом «падения». И после этого посвящаемый возносился вновь — сфера за сферой — к тому самому высокодуховному сознанию, на стадии которого некогда находился Человек. Таким образом, не отказываясь от своего прежнего бренного существования, посвященный обретал с этого момента благословение вечности.
Здесь будет вполне уместно ненадолго отвлечься от моих путевых заметок и личных впечатлений и добавить к рассказу о мистериях несколько пояснительных строк, принадлежащих перу человека, жившего в классическую эпоху и лично прошедшему через посвящение (по крайней мере, через его низшую ступень). Ему пришлось клятвенно пообещать не разглашать подробностей происшедшего, поэтому нам придется довольствоваться лишь общими разъяснениями и уклончивыми намеками. Приводимый ниже отрывок является самым подробным рассказом посвященного, прошедшего первую ступень мистерий Изиды. Его автор — Апулей — в автобиографическом сочинении «Люций» говорит о человеке, постучавшем в двери храма в поисках тайного знания.
Египетские мистерии долгое время держались в тайне от иностранцев. Лишь в более позднюю эпоху некоторые из них были допущены к посвящению. Но им, как и всем прочим посвященным, пришлось сперва пообещать сохранить полученное знание в тайне. Правила, ограничивавшие допуск к мистериям, были строгими и неумолимыми.
«День ото дня мое желание участвовать в мистериях становилось все сильнее; вновь и вновь приходил я к верховному жрецу с настойчивыми просьбами позволить мне приобщиться к таинствам священной ночи, посвященной богине. Но он, будучи человеком непоколебимым и известным своим ревностным исполнением всех предписываемых религией правил, спокойными и добрыми словами, какими родители обычно сдерживают преждевременные желания своих чад, смирял мою настойчивость и успокаивал мой смятенный дух утешительными обещаниями иного, не менее важного просветления. По его словам, день посвящения каждого человека назначает сама богиня, так что на жреца, избранного ею на служение, должно указать провидение.
Как и всем остальным, он приказал мне ожидать решения богини с почтительным терпением, строго-настрого предостерегая меня от чрезмерной поспешности и нетерпения, равно как и от впадения в другую, противоположную крайность: мне не следовало ни напоминать о себе, пока обо мне самом не вспомнят, ни мешкать, если меня все же призовут на служение:
“Ведь богиня держит в своих руках как ключ к адским вратам, так и ключ к тайнам вечной жизни. Сам факт посвящения рассматривается как добровольная смерть, готовность пожертвовать жизнью, поэтому богиня обычно избирает тех, чей естественный срок жизни уже подходит к концу и кто уже стоит на пороге ночи. И конечно же, богиня выбирает лишь тех, кому, по ее мнению, она может без опасений доверить свою великую тайну. Таких людей богиня благословляет даром нового рождения, позволяя им начать новую, качественно отличную от прежней жизнь. И ты должен терпеливо ждать волеизъявления небес”.
И спасительная милость великой богини не обошла меня стороной: она не стала терзать меня долгим ожиданием и однажды под покровом ночи изъявила свою волю, не оставлявшую никаких сомнений в том, что желанный для меня день настал, и теперь она намерена даровать мне все то, о чем я так страстно просил ее в своих искренних молитвах.
Этим и прочими указаниями верховная богиня наполнила радостью мой дух, и еще до наступления дня я, стряхнув с себя остатки ночного сна, устремился прямо к дому жреца. Я встретил его у самых дверей спальни и поприветствовал. На этот раз я был исполнен решимости просить его дозволения на участие в мистериях намного решительнее обычного, поскольку считал это теперь своим долгом. Но жрец, как только увидел меня, первым обратился ко мне со словами:
“Счастлив твой жребий, Люций, и отмечен благословением, святейшее божество соизволило ниспослать тебе благую весть. Настал тот день, к которому ты так стремился в своих неустанных молитвах. Великая богиня из многих имен избрала твое, и, повинуясь ее божественной воле, я посвящу тебя в тайну священных мистерий”.
Потом, вложив мою руку в свою десницу, добрый старец повел меня прямо к дверям великого святилища, а после церемонии открывания ворот, положенных богослужений и утреннего жертвоприношения принес из храмовых тайников книги, исписанные непонятными знаками.
Когда мы вернулись в помещение храма, уже миновал полдень. Жрец усадил меня у ног богини и поведал несколько секретов, слишком священных, чтобы я мог раскрыть их перед непосвященными, а затем, уже в присутствии других жрецов, приказал мне в течение десяти следующих дней воздерживаться от излишеств в пище, не есть живой плоти и не пить вина.
Все эти предписания я исполнил с величайшей точностью, и наконец настал день моего посвящения богине. Солнце склонилось к западу, знаменуя наступление вечера, и вот! со всех сторон ко мне потянулись посвященные, и каждый, согласно древнему обычаю, подносил мне какой-нибудь дар. Наконец, когда все посвященные ушли, на меня надели полотняную рубаху, которую до меня не надевал ни один человек, жрец взял меня за руку и повел за собой в самое сердце святилища.
