В свете этого закона раскрывается истинный смысл полученного Луной приказа: "пойди и убавь себя". Убавленная Луна — это кланяющийся Яаков, чей духовный рост несравним с духовным ростом того, кому он был вынужден поклониться. Демонстрация действительного соотношения сил, диктуемого духовным превосходством, сегодня несвоевременна. В конце времён ситуация изменится: духовность получит власть над миром, и, вследствие этого, те, кто сейчас стоят, гордо выпрямившись, пошатнутся и утратят свою надменную осанку. Пророк Иешая описывает приход других народов к потомкам Яакова: "И пойдут к тебе согбенными сыны притеснителей твоих, и поклонятся стопам ног твоих все презиравшие тебя…" (Иешая 60:14). Но это в будущем. Пока же сказано "пойди и убавь себя".
Духовное величие остаётся не выявленным не только в конфликтных ситуациях. Как уже отмечалось выше, наблюдая цадиким в обычной жизни, мы не можем оценить их духовное превосходство в полном объёме. Дело в том, что особый статус цадиким в наших глазах приобретается за счёт действий, которые хоть и идут от их сути, тем не менее далеко не исчерпывают истинное богатство их внутреннего мира.
Несоответствие внутреннего и внешнего неслучайно. Корень его в мире верхнем. Мы говорили в предыдущей главе, что существует истинное бытие Б-га, которое непостижимо и, следовательно, скрыто от нас, и Его иное бытие, относительно доступное для понимания. Цадик, как видно из сказанного, копирует проявление Творца в созданном мире. Это ещё одна иллюстрация того, что человек сотворён по образу и подобию Б-га. Теперь отданное Луне распоряжение можно перефразировать следующим образом: "Пойди и будь подобной Мне". Луне было предложено приобрести образ Творца, а это как раз то, к чему постоянно стремились праведники Ам Исраэль. Отсюда и приведённое в Талмуде сравнение Луны с Лаковом и Давидом. Таким образом, упоминаемое Пятикнижием убавление Луны, которое при первом прочтении воспринималось как наказание за тягу к единоличному господству, при более глубоком рассмотрении оборачивается указанием пути к внутреннему совершенству, неотъемлемой частью которого является приобретение скромности.
Комментарий мидраша на то же самое предложение Пятикнижия исходит из иной идеи. Бросающееся в глаза отличие этого объяснения — то, что убавлены были оба светила. И достигнуто это было за счёт ограничения сферы влияния каждого из них: Солнцу досталось управление днём, Луна же довольствовалась властью над ночью. Присутствуют две идеи: ограничение и разграничение. Ни одному из светил не было вручено полное господство над миром. Более того, их царства непохожи друг на друга, отличаются как день и ночь. Вызвано же это тем, что за каждым из них стоит своя духовная сущность: за одним Яаков, за другим — Эсав. Отсюда и пропасть, разделяющая два царства.
Возникает вопрос: почему Яаков получил власть над ночью — временем, олицетворяющим тёмное начало, в то время как Эсаву достался день — время суток, предназначенное для позитивного созидания? Более того, разве не вступают в противоречие с известными представлениями слова мидраша: "Что Солнце это? Оно правит днём и не правит ночью. Так же Эсав. Есть у него доля в этом мире и нет у него доли в мире грядущем". Каким образом будущий мир, суть которого — духовный свет, на несколько порядков превосходящий духовный свет нашего мира, может быть сопоставлен с ночью, а мир настоящий, то есть время, в духовном плане относительно бедное, напротив, — со светлым днём?
Прочтём внимательнее, что сказано в мидраше. Яаков получит долю в грядущем мире вовсе не потому, что последний сопоставим с ночью. Это произойдёт из-за того, что Яакову дана власть над ночью. И в чём суть этой власти? У Р. Моше-Хаима Луцатто читаем: "Высшая Мудрость установила, что ночью будут властвовать силы тумы (нечистоты), они будут распределяться по всем своим каналам и распространять свои ветви в мир" (Путь Творца 4:6). Мир, в котором мы живём, заметно отличается от сада Эден: проявления зла встречаются здесь на каждом шагу. Поскольку это так, то мир наш естественно сравнить с ночью. Наступление утра в плане духовном — это приход в мир силы добра, противостоящей распространению тумы. День приходит на смену ночи — так происходит постоянно. Подобно этому, в конце времён наше далеко не светлое бытие уступит место иной эпохе — эпохе, наступление которой ознаменуется полным господством силы добра. Сказанное заставляет предположить, что общий закон движения человечества от начала к концу порождён той же причиной, что и закон каждого дня, им проживаемого. Разница лишь в том, что наступление дня не уничтожает силу зла, а лишь даёт добру возможность проявиться — проявиться в той мере, в какой тому позволено это сделать в настоящих условиях. В конце же времён со злом будет покончено раз и навсегда, и господство добра станет абсолютным.
Итак, предоставленное Луне право управления ночью есть отражение власти Яакова над тёмными силами мира, в котором мы живём. Позволяя видеть предметы, Луна, в каком-то смысле, вырывает их из ночи. Если же учесть, что свет символизирует познание, то нечёткое видение предметов ночью соответствует относительному постижению мира тьмы. Изъян в понимании не случаен и обусловлен, как мы говорили, материальностью, скрывающей истинную суть явлений.
Позитивным следствием духовной близорукости является, как это ни странно, возможность служения Создателю. Возможность эта появилась благодаря свободе выбора. Ангелы, которые, как известно, лишены тела, обладают несравненно лучшим зрением: для них воля Творца очевидна и потому непреложна. В силу этого их собственная воля подчиняется Ему полностью, что начисто отрицает свободу выбора. У нас — не так. Неочевидность воли Создателя даёт тяге ко злу возможность проявиться. Раздираемые тягой ко злу и тягой к добру, мы в состоянии использовать предоставленное нам право выбора. В этом принципиальное отличие нашего служения, суть которого — отказ от зла в пользу добра. Умение привносить кедушу в тёмный материальный мир — отличительная черта нашего народа. Луна, освещая предметы, отвоёвывает их у ночи, и это — зрительный образ победы добра над злом. Таким образом, Луна символизирует служение Ам Исраэль, совершаемое в этом мире и позволяющее рассчитывать на место в мире грядущем. Не допущенное к управлению ночью, Солнце являет собой образ духовной силы, которая не заинтересована в главном, то есть в переходе мира из состояния низкого в состояние высокое, соответствующее возникновению пятого царства — царства Машиаха. Потому и стоящей за солнцем духовной силе не найдётся места в будущем. И закономерны слова мидраша: "… так же Эсав, есть у него доля в этом мире и нет у него доли в мире грядущем".
Итак, мидраш дополнил комментарий Талмуда. Названная до этого причина убавления Луны указывала определённые направления служения: приобретение истинной скромности, сокрытие собственного духовного роста, свойственное цадиким стремление к приобретению образа Б-га. Теперь ко всему этому добавилась общая идея противостояния силе зла, превращающей настоящее существование в ночь. Наградой за такое противостояние будет место в грядущем мире.
Следующая приведённая мидрашем причина звучит как упрёк, адресованный Самому Творцу: Он совершил "проступок", за который необходимо ежемесячно приносить грехоочистительную жертву. "Оплошность" Луны заключалась в том, что она "вторглась во владение другого". Зрительный образ напрашивается сам собой: на небосклоне нередко можно заметить луну уже после рассвета или за час два до заката. Это вступает в противоречие с утверждением Пятикнижия, что Луне будто бы была дана власть только над ночью. Именно поэтому мидраш сравнивает её появление на небосклоне в неурочное время со вторжением в чужое владение. Попробуем понять идею, скрытую за этой фразой.
Сначала выясним, какая духовная сущность определяет царство большого светила. Солнце, в отличие от Луны, не соприкасается с ночью. Возникает вопрос: что же иное символизирует заполняющий мир солнечный свет, если не постоянное сражение с мраком? В предыдущем очерке говорилось, что существуют два способа взаимодействия со светом, соответствующие двум типам познания. В первом случае источник света включается в рассмотрение. А поскольку источником света является Сам Творец, то кедуша становится необходимым фактором постижения, и законы материального мира рассматриваются как продолжение духовных законов, заложенных в Творении. Природа второго типа взаимодействия со светом иная, суть его — в оторванности от источника, его породившего. Познание, с ним сопоставимое, обладает той же особенностью: оно лишено кедуши и тем самым ограничивается рамками нижнего мира. Предметом изучения оказывается материальный мир, причём исследование его опирается на его же законы. Функция дневного света, если вдуматься, хорошо согласуется с этой идеей. Солнце позволяет свободно ориентироваться в окружающей нас обстановке, внешняя сторона предметов становится доступной, создавая иллюзию ясного понимания происходящего.
