Желание девушки, чтобы их любовь была признана (8:1), очень скоро приводит ее к желанию интимных ласк наедине (8:2). Близость нарастает от ст. 8:2 к ст. 8:3. И опять инициатива принадлежит девушке: повела бы я… поила бы я… Мы уже прежде встречали выражение дом матери моей в ст. 3:4, который охарактеризован как место жительства ее родительницы (т. е. место ее родов и, возможно, зачатия). Материнский дом — вряд ли самое подходящее место для ухаживаний и занятий любовью, требующих уединения. В материнском доме юноша должен вести себя безупречно, чтобы ему позволили с ней встречаться. Но атмосфера таких смотрин может восприниматься юношей негативно и охладить его любовные намерения. Хотя на самом деле встреча с родственниками может позволить влюбленным увидеть друг друга в несколько ином свете. Они часто настолько поглощены друг другом, что теряют способность видеть себя со стороны. Я воспринимаю фразу: «привела бы тебя в дом матери моей» как указание на место, откуда начинается материнство, то есть на чрево. Именно в это интимное место она хочет привести своего возлюбленного. Следующая фраза (8:2) двусмысленна. Синтаксис и форма глагола неуклюжи. Некоторые переводы содержат слово «той», отсутствующее в древнееврейском. Исходная фраза может означать ты бы учил меня или она бы учила меня. Все это очень неясно. Кто бы учил девушку, чему и в каком контексте? Если это мать, тогда она бы учила дочь, как должны вести себя незамужние женщины. Если это юноша, тогда он бы проинструктировал девушку в деликатной технике любви. Но нуждалась ли она в таком инструктаже? Ведь она уже обещала ему, что принесет к его двери разнообразные плоды (деликатесы), как новые, так и старые (7:14). Так как оба эти толкования кажутся несколько надуманными, возможен вариант пропуска двух согласных в вызывающем проблемы исходном слове, тогда фраза будет означать: та, что родила меня.
Девушка желает не только привести своего возлюбленного в дом матери своей, но также хочет напоить его экзотическим ароматным вином и сладким соком из гранатов ее. Мы уже видели тесную ассоциативную связь вина и поцелуев в ст. 1:1. Ст. 8:1 (поцеловала бы тебя) и ст. 8:2 (поила бы тебя ароматным вином) звучат почти идентично на древнееврейском языке. Этот раздел содержит и другие примеры созвучий слов.
Таким образом, девушка помечтала о страстных объятиях со своим возлюбленным (8:3) и теперь традиционно обращается к дочерям Иерусалима (8:4). Но в данном случае есть небольшое отличие. Она не упоминает серн или полевых ланей, как в ст. 2:7 и 3:5. Дэвидсон полагает, что вместо слова не будите нужно использовать слово не тревожьте, и отсюда делает вывод, что поскольку девушка теперь открыто привела своего возлюбленного в дом и объявила всем о своих отношениях с ним, она определенно желает, чтобы все держались от них подальше и не вмешивались в их любовные отношения.
Весь раздел 8:1—4 туманный. На поверхностном уровне прослеживается движение от общественных реалий к частной интимной жизни. Мать, братья и дочери Иерусалима, кажется, действуют на влюбленных как холодный душ, поэтому они находятся в постоянном напряжении. Им хочется быть свободными от каких–либо ограничений общества, но в то же время получить общественное признание своей любви. Это напоминает попытку поехать на машине с нажатым тормозом: огромное количество энергии тратится впустую. В этом случае необходимо снять ногу с педали акселератора, чтобы все улеглось (не волнуй любовь), получить общественное признание, потом убрать ногу с педали тормоза и мчаться вперед. Причем, общественное признание является важнейшей составной успеха взаимоотношений. Свидетельство о браке не просто лист бумаги, который превращает аморальное сожительство в общепринятые взаимоотношения. Это, прежде всего, публичный обмен клятвами о том, что влюбленные будут верны друг другу и во времена испытаний, и в болезнях, пока смерть не разлучит их.
8:5–14 Шестой цикл. Надежность любви
Кто это восходит от пустыни,
опираясь на своего возлюбленного?
Предыдущий цикл закончился знакомой мольбой к дочерям Иерусалима, обозначившей финал пятого цикла (8:4). Шестой, заключительный, цикл начинается так же, как и третий (3:6), — выражением восхищения. За этим следует тема возбуждения и стремления к публичному одобрению (8:6). Потом идет гимн любви, который заканчивается мыслью о том, что любовь не может быть куплена за деньги. Раздел 8:8—10 развивает тему младшей сестры, с которой девушка сравнивает себя в ст. 8:10. Разговор о том, что любовь нельзя купить, опять развивается в ст. 8:11,12, и цикл завершается двумя довольно туманными ст. 8:13,14.
Из всех шести циклов Песни Песней этот финальный наиболее труден для установления в нем последовательности тем. Это настолько трудно, что многие комментаторы рассматривают ст. 8:5–14 как серию не связанных между собой фрагментов. Р. Мерфи пишет: «Если слово „антология" можно использовать для какой–то из частей книги, то, прежде всего, это относится к 8:5–14»[45].
Все действующие лица Песни Песней участвуют в этом цикле: подружки девушки, ее братья, царь Соломон, мать, оба влюбленных. Дэвидсон пишет:
«Мы становимся свидетелями того, как падает занавес в конце пьесы или концерта. Один за другим главные герои выходят к рампе и характерными для них действиями или несколькими хорошо подобранными фразами напоминают о том, что с происходило ними»[46].
Риторический вопрос ст. 8:5 является в действительности восклицанием: «Смотрите–ка, кто это идет!» Мы прекрасно знаем, кто это. Девушка появляется со стороны открытых вольных просторов. Она идет, скорее всего, в Иерусалим и гордо опирается на руку своего возлюбленного. Ей хочется получить одобрение ее выбора. Она немного волнуется, поскольку это очень важно для нее. Она приводит его в свою семью для знакомства. Девушка опирается на своего возлюбленного. Это может свидетельствовать о том, что юноша — источник силы для нее. Возможно, эта фраза отражает ее чувство собственности. «Я хочу, чтобы вы все знали, что он — тот, кого я избрала, и он — только мой». Мы должны заметить, что центром внимания в этом стихе является девушка, а не ее возлюбленный. Он кажется ее тенью.
Конечно, мы не знаем точно, как девушка будет отвечать на комментарии ее братьев, друзей, соседей и матери. Мы уже видели, что она девушка с характером и уверена в собственном решении. Так что, вероятнее всего, на нее мало повлияет мнение окружающих. Если комментарии будут неблагоприятными, она, наверное, станет защищаться. Разве она не достаточно взрослая, чтобы жить свои умом и выбирать свои собственные пути в жизни? Мы будто уже слышим вопросы окружающих: «Чей это сын? Из какого он клана? Сколько коров и слуг в его семье? Какие у него перспективы в будущем?» Все вопросы задают члены общества, частью которого являются теперь и наши влюбленные и мнение которого они вынуждены признавать. Их чувства по отношению друг к другу всем понятны так же, как их личные качества и желания. Вопрос в том, сцементирует ли их союз взаимоотношения в семье, клане и племени? Или они внесут в них разлад? Их вопросы эквивалентны современным вопросам: «Какое образование он получил? Какую карьеру он делает? Какое состояние он наследует? Имеет ли он собственный дом и хорошую машину? Нет ли у него долгов?» Зрелая любовь в силах выдержать неодобрение окружающих, но зарождающаяся может быть этим отравлена.
Здесь затрагивается тема оценки обществом избранника девушки. Но есть и другое соображение, которое тоже следует иметь в виду. Получит ли сама девушка одобрение общества? Один портрет идеальной жены приведен в Книге Притчей 31:10–31. Понятно, что он дан в патриархальных терминах. Жену восхваляют, прежде всего, за ее положительный вклад в репутацию своего мужа. Ее муж полностью уверен в ней. Она приносит ему только добро и никакого вреда. Она неустанно трудится для своей семьи. Она наставляет детей в мудрости и щедра к нищим. Ее муж уважаем у городских ворот, где он занимает место среди старшин, благодаря ей. Она встает до зари, хорошо управляется с хозяйством и не ест даром свой хлеб. Ее муж хвалит ее: «Много было жен добродетельных, но ты превзошла всех их». Воистину сказано: «Миловидность обманчива и красота суетна; но жена, боящаяся Господа, достойна хвалы» (Прит. 30:31). Хотя многие из перечисленных достоинств не так важны в современном обществе, но и сегодня свекровь может задать вопросы: «Будет ли она хорошей матерью? Не слишком ли она склонна управлять своим мужем? Будет ли она хорошо заботиться о моем сыне? Практична ли она? Насколько она увлечена своей карьерой? Принесет ли добро этот союз?»
