— Общение с крысами мысленное или вслух? — уточняю я. — Есть ли у них запас понимаемых ими слов? Он невелик, надо полагать?
— С крысами у меня общение только вслух. Они редко улавливают мысли. Они больше живут движениями, чем общением и мыслями. У них общение происходит через движение. Они заботятся друг о друге, четко знают иерархию, кто младший, кто старший. Но между собой особых разговоров нет. Только со мной могут немного "поговорить". И то, они быстро отвлекаются и забывают. Могут сказать: "Отпусти" — или еще что-нибудь короткое. Словарный запас очень бедный. Тем не менее я могу с ними общаться эмоциями.
— Лора, скажи, какую градацию можно провести по уровню мышления у Джины, у Золтона, у крыс?
— Если сравнить с детьми, то у Золтона уровень мышления схож с периодом раннего детства — это дети до трех лет. Крыс и Джину я не могу назвать детьми. Джина — это умная женщина лет 30-ти, с чертами наивности и инфантилизма. Коржик выглядит лет на 25, причем это серьезная женщина, заботливая мать, такая "дама старой закалки". Она сторонится всего нового и предпочитает тихую размеренную жизнь. Ёжик — это ребенок лет пяти, он чувствует себя еще настоящим ребенком под крылом заботливой матери. Ему свойственна трусость, осторожность, скрытность. Но он похож на человека. То есть он вырастет и станет таким же взрослым, как Коржик. Да, эти животные не взрослые люди, но и далеко не дети… С детьми их сравнить тоже нельзя. Тут другая мера должна быть…
То же самое могу сказать про птиц. Я знаю, о чем они говорят, только если они находятся в нестандартной ситуации, когда им плохо. Тогда я пытаюсь выяснить, что с ними случилось. Один раз я говорила с голубем, у которого была повреждена лапка, я взяла его в руки, и он просто тихо плакал. А я его жалела. Птички также умеют быть благодарными.
Вот с такими эпизодами общения Лоры с животными я посчитал возможным познакомить читателей. Мне кажется, что полезно привыкать к тому, что животные понимают людей, и мысленная связь с ними вполне вероятна. Дети индиго, появившиеся в современном обществе, нередко умеют это делать. Поэтому не стоит с ходу отвергать эту их способность "разговаривать" с животными. Лучше прислушайтесь к своим чадам, если они вдруг уверяют вас в этом.
Теперь немного о растениях. Лора тоже кое-что рассказала о сознании в мире растений.
— Я с детства рассуждала о том, почему мне говорят; что растения можно есть, они не живые, — говорила мне она. — Я этого не могла понять. Я знала, что они такие же живые существа, как и животные, что они не хотят, чтобы их ели. Но меня успокаивали, говоря, что они растут для нас, для людей. То мне говорили, что они знают, что они умрут, чтобы люди их ели, то говорили, что они ничего не понимают — тем самым запутывая меня окончательно. Я знала, что растения все понимают, они не хотят, чтобы их ели, они все чувствуют. Мне всегда их было жалко. Тем более что я знаю, человек может обходиться без еды и без воды, он ест ровно столько пищи, насколько неудовлетворен жизнью. Если у него есть какие-то проблемы, он глушит их едой. Если человек беззаботен, знает свою цель в жизни, находится в гармонии с собой и законами природы, он вполне может питаться энергией солнца, света, космоса, энергией жизни.
Со мной растения раньше никогда не говорили, я просто могла ощущать их переживания, их боль. Но совсем недавно я была поистине удивлена. Я шла по тихой улице, где было много деревьев. Я посмотрела на дерево, это был тополь, и спросила его мысленно: "Как тебя зовут?" Я не надеялась на ответ, но вдруг услышала в голове такое сочетание звуков, которое не присуще нам, землянам. Оно было похоже на то, как если бы мы все звуки произносили гортанно, объемно, с добавлением эха и вакуума. Каркас имени его составляло слово: "Аакхона".
Затем я мысленно каждому дереву задавала тот же вопрос. Мне посыпались ответы такого же качества, но все они были разные, и получался информационный шум, неразбериха. Деревья говорили на своем особенном языке, но непонимания не было. Позже я спросила у тополя по имени Аакхона, откуда оно. Дерево ответило, что с другой планеты, но оно теперь приковано здесь. Разговор с деревьями меня действительно изрядно удивил, так как до этого со мной ничего подобного не происходило. Но я привыкла к постоянным изменениям, поэтому меня такая ситуация только порадовала.
Сейчас мне бы хотелось вообще объяснить сам процесс общения с миром, с его элементарными единицами. Каждая элементарная единица обладает сознанием и памятью. Каждая клетка, каждый электрон, протон, нейтрон и так далее. Поэтому, когда мы разговариваем с кошкой, собакой, крысой, птичкой, деревом, мы еще можем предполагать, что разговариваем как бы с сознанием, с мозговым центром, с живым существом. Но как тогда объяснить разговоры с бактериями? У них ведь нет головного мозга. Поэтому мы общаемся с целым организмом, подразумевая его частички.
…Я не очень люблю, когда мне дарят цветы. Считаю это простым убийством цветов и не больше. Какая может быть красота у трупа? Лучше, когда они растут.
Я вообще не люблю насилие. Я не могу находиться в месте, где продают мясо, колбасу, в местах, где продают рыбу. У меня срабатывает рвотный рефлекс. Это же надо находиться вместе с тысячами трупов!!! Невинных созданий. Это несправедливо. Я никогда не чистила живую рыбу (только вяленую), никогда не резала мясо. Мне недавно дали отнести пакет с живой рыбой домой. Так я его несла на расстоянии вытянутой руки. Я считала себя убийцей. Мне сказали положить рыбу в холодильник, чтобы она не замерзла, а потом передать сестре, чтобы она почистила (живую рыбу!!!), но я положила ее в морозильник, чтобы она быстрее замерзла и умерла, чтобы не мучилась и не чувствовала, как ее будут чистить. Я вообще, когда буду жить самостоятельно, не буду есть мясо и рыбу. Да и сейчас стараюсь ограничиваться в этом. "Живая еда" приносит только стресс и агрессию.
…Первые же недели нашего общения с Ларисой утвердили меня в мыслях, что у нее хранятся бесконечные пласты знаний, но удастся ли охватить из них какую-то часть — непонятно. Однако как исследователю мне хотелось знать, если не все, то многое.
Глава 8
"ПУТНИК, ВОЗЛЮБИ ПРЕПЯТСТВИЯ!"
Один из существующих то ли мифов об индиго, то ли правдивой информации — это будто "новые" дети могут читать мысли человека. Некоторые действительно нечто подобное демонстрировали. И поскольку я все более проникался доверием к возможностям Лоры, разумеется, постарался выведать у нее подробности и про этот аспект. Тем более что разговоры о "чтении мыслей" почти всегда соприкасались с темой неправды, лжи в нашем обществе. Как вы помните, дети индиго очень и очень болезненно воспринимают ложь и сами стараются этот порок не поддерживать ни в себе, ни в других.
— Читать мысли людей — это означает понимать намерения человека, — задумалась Лариса. — Однако нет такого, что я вижу человека, а на лбу у него бегущая строка с мыслями и намерениями. Этого нет. Можно положиться на интуицию и довериться ей, но интуиция… а какова ее природа? Что это такое? То есть для меня выражение "читать мысли и намерения" — это уяснить для себя, говорит ли мне человек правду, для каких целей он со мной, что он скажет в ходе нашей беседы. Мне кажется, это решается сочетанием силы моей мысли и неких мыслеформ. Бывает, мне достаточно подумать и прокрутить в голове детали предстоящего разговора, и человек сам мне скажет то, что я хочу узнать. Но, возможно, я просто заранее знаю (откуда — непонятно), о чем мы будем говорить. Скорее всего, это смешанный процесс взаимодействия обеих систем.
— Я практически сразу могу определить, что будет в ходе моего взаимодействия с другим лицом, знаю, лжет ли он, лицемерит ли, хочет ли что-то приукрасить… — продолжала она. — Знаю, желает ли он дружбы или просто психологической помощи. Я это знала и умела в этом разбираться всегда, с раннего детства. Бывало, на моих глазах ребенок лгал взрослому, а тот верил бреду, который ему несли. Я думала: "Да как же взрослый не может разобраться во лжи? Неужели я тоже такой стану?" Правда, раньше была небольшая проблема: я не могла подойти и уличить человека во лжи, указать на несправедливость, хотя в душе у меня все переворачивалось. Теперь же, когда я многое переоценила, я подчас могу это сделать, не боясь за последствия. Для меня важно установить справедливость, а не собственная шкура, которая, возможно, пострадает.
— А знаете, как определить, что у человека на уме? — усмехнулась Лора. — Для этого не нужно заглядывать к нему в мозг или разбирать по полочкам сознание и подсознание. Нужно просто смотреть на человека и видеть его сущность, а не его обличие. Другими словами, надо очистить сознание и открыть вход для любой информации, пусть даже отрицательной. Нужно просто просканировать человека. Наше подсознание все это делает автоматически, просто мы не всегда ему верим. А я подсознательно отмечаю самые незначительные изменения: побледнение или покраснение лица, сужение зрачков, направление взгляда — словом, вся невербальная система общения входит в эту структуру. Намерения я скорее определяю на чувственном уровне. Честно сказать, я думаю, что все это делают и все понимают последствия, просто не каждый способен довериться подсознанию или интуиции.
