Это становится наиболее очевидным в личности Богочеловека Христа. В Нем явлен полнейший и совершеннейший синтез сверхъестественного и естественного, небесного и земного, Божиего и человеческого. В Нем показан совершенный образец и явлена безмерная сила воплощения Божиего в человеческом, сверхъестественного в естественном, небесного в земном. В самом деле, в Нем олицетворен принцип и явлена сила для осуществления этого принципа – принцип и сила воплощения себя в другом, Богочеловеческий принцип и богочеловеческая сила. Только эта сила и только этот принцип выводят человека в божественные бескрайности и божественные совершенства. Без Богочеловека человек – существо, закрытое по отношению к тому миру, он никак не может выйти из своей гуманистической самоизоляции и никак не преодолеет границы солипсизма, постоянно томится в неотворяемой темнице «непогрешимого» гуманизма. Внутри же у него – одни только тени, одни только призраки, а в центре всех центров – «мир как представление», что означает мир как тень, как призрак.
Человеку дан только один выход из солипсической самоизоляции – Богочеловек Христос. Это осуществляется силою богочеловеческой любви. Любовью человек преодолевает границы своего эгоизма и переносит себя в возлюбленного, воплощает себя в другом. Так совершается истинное соединение человека с человеком, человека с людьми, человека со всеми существами и созданиями. Через молитву любовь переносит душу человека в Бога, через милосердие – в ближнего, через братолюбие – в брата, через человеколюбие – в человека, через жалость – во все существа и во все созданное. Сила Христова боговоплощения – это неисчерпаемый источник человеческого обогочеловечения: человек любовью переносит себя в других людей, воплощается в них. И таким образом приобретает истинное познание и Бога, и людей, и твари. Субъект познания любовью вживляется в объект познания, воплощается в него, соединяется с ним. Это богочеловеческий реализм. Ему противоположны все остальные гносеологические правила гуманистического духа. Они удерживают человека в солипсическом пекле «чистого» гуманизма. Здесь человек иссушает себя на собственной жаровне и душит себя собственными руками.
Богочеловеческий принцип воплощения себя в другом основан на принципе самопожертвования. В самом деле, это основной принцип всякой жизни и всякого существования. На этом стоит вселенная: свет жертвует собою ради всех существ, служа им, воплощаясь в них. Так же поступают и тепло, и воздух, и растения, и минералы, и мать ради ребенка, и небо ради земли, и земля ради всех земных существ. Так поступают все существа, все вещи, все силы, ибо так поступает Сам Бог. В этом вся мистерия жизни и существования, мистерия вселенной и всех вселенных, сколько их ни есть. Принцип самопожертвования в природе осуществляется самыми разнообразными путями: путем воплощения одного в другое, меньшего в большее и большего в меньшее, естественного в сверхъестественное и сверхъестественного в естественное, земного в небесное и небесного в земное, человеческого в Божие и Божиего в человеческое. И все это достигает своего абсолютного и святого совершенства в мистическом теле Богочеловека Христа, в Церкви. В ней все путем самопожертвования воплощаются в Христа, и Христос во всех. При этом даже в самом тесном соединении с Богочеловеком личность не утрачивает свою индивидуальность и неприкосновенность, но со всеми святыми (Еф. 3: 18) развивается и растит возращение Божие (Кол. 2: 19) в мужа совершенна, в меру возраста исполнения Христова (Еф. 4: 13).
Только с помощью богочеловеческого реализма достигается совершенное равновесие между естественным и сверхъестественным, земным и небесным, человеческим и Божиим, между этим миром и иным. Точно так же только с помощью богочеловеческой силы Христовой дух в человеке становится соразмерным телу, мыль – чувству, ощущения – желаниям. Без этой богочеловеческой соразмерности во вселенной и в человеке все погружается в дикий и проклятый хаос.
Невозможно охватить всю истину о мире, о жизни, о тебе, обо мне, о Боге ни человеческим зрением, ни человеческим слухом, ни человеческой мыслью, ни человеческим ощущением, ни человеческим словом. Всем этим можно охватить едва лишь и некую миллионную часть истины, а большая ее часть остается чем-то превышающим зрение, слух, мышление, ощущение, выражение, чем-то недосягаемым и неуловимым. Но человек может ощутить, познать, охватить всю истину о мире и жизни, только если всего себя совоплотит Богочеловеку, воплотится в Богочеловека, преобразится Богочеловеком. Это единственный путь, и другого в мире земных реальностей и человеческих возможностей нет.
***
Скорбна мысль человеческая, скорбно и ощущение. Ибо им со всех сторон досаждают боль, и горе, и тайна, и бесконечность, и смерть. Только в Богочеловеке человеческая мысль причащается непреходящей радости. Ибо в Нем нет смерти, нет греха, нет зла. До Богочеловека мысль человеческая была мучительна для человеческого духа. Она и до сих пор такова для него. Только с Ним и в Нем мысль человеческая становится благовестием, радостною вестью. Не только мысль, но и ощущения, и работа, и жизнь становятся радостью, а сам человек становится радостником. Расстояние от печали до радости, от смерти до бессмертия обусловлено расстоянием от человека до Богочеловека. Без Богочеловека ни человеческая мысль, ни человеческое ощущение, ни человеческая жизнь, ни сам человек не могут претвориться в прочную, непреходящую, бессмертную радость, которую не в состоянии расстроить и уничтожить никакое горе, никакая боль, никакая смерть.
Так происходит потому, что в Слове – вся логика и весь смысл мысли, вся логика и весь смысл ощущений, вся логика и весь смысл разума, вся логика и весь смысл человека и всего человеческого. Без Слова и человек и мир, и небо и земля, и время и пространство, и мысль и чувства, и ум и разум – алогосные, бессмысленные, глупые и свирепые чудовища. Со Словом же и в Слове все претворяется в благовестие, в Евангелие. Поэтому Богочеловек Себя и все Свое назвал Евангелием, благовестием. Воспользовавшись антитезой, можно назвать все, что без Него, горьковестием, глупой вестью, жестокой вестью некоего всесильного, безумного и кровожадного творца-тирана.
***
Меня изумляет, как некоторые мыслящие люди не замечают Иисуса, не останавливаются на Нем. А если они не замечают Бога, то разве это мыслители? Не замечать Иисуса в мире нашей человеческой действительности и событий есть то же самое, что не замечать солнце, а видеть, выставлять и хвалить свечи и светильники как источник света и тепла. Хорошо все, что глаза человеческие более всего алчут в этом мире. А с ними – и человеческие ощущения, и человеческая мысль. Поэтому око и не может насытиться видением до тех пор, пока не узрит Его, в видимом – Невидимого, в конечном – Бесконечного, в несовершенном – Совершенного. Ибо и сама истина будет досадною и непотребною, если она не есть Христос. Мы в человеческом мире не знаем ничего, что было бы более истинным, добрым, красивым, благородным, возвышенным и совершенным, чем Иисус. Он делает истину Истиной, доброту – Добротою, красоту – Красотою и совершенство – Совершенством. Поэтому мыслящий человек радостно соглашается с Достоевским и искренно вместе с ним заявляет: «Если б кто мне доказал, что Христос вне истины и действительно было бы, что истина вне Христа, то мне лучше бы хотелось остаться с Христом, чем с Истиной».
… Сладчайший Иисусе, разлей и разливай меня по всем Твоим мирам, по всем Твоим небесам и Твоим чудесам, о Боже всех чудес! Я знаю и признаюсь: лампада моя неугасимо горит пред Твоим чудесным Ликом, если только непрестанно доливаю в нее каплю по капле кровь, кровь из моего сердца, взволнованного тайною твоих миров. Единственный, все во мне замени Собою, Незаменимый! Ибо только Тобою и в тебе я чувствую и себя, и миры вокруг меня как благую и радостную Божию весть… Пусть все мои мысли, все мои чувства, все мои стремления сольются вниз по шумному водопаду времени в дивную и волшебную Твою вечность, о Творче времени и Боже вечности!
Она – неодолимая обольстительница.
Человеческая мысль, если не приходит к Богу, остается ущербной, несовершенной. Поэтому постепенно сохнет, вянет, до тех пор пока, наконец, совсем не увянет. Что относится к человеческой мысли, то относится и к человеческому ощущению. Если оно не прикасается к Богу, то довольно быстро утрачивается, замирает, пока совсем не умрет. Этот же закон имеет силу и для человека как целого. Если его бытие не завершается Богом, он остается калекой и недоконченным; в нем постепенно умирает все великое и возвышенное, а остается лишь пустяковое и ничтожное.
