Репетицией интервенции в августе 1999 года стало вторжение части бандформирований, находящихся в распоряжении узбекского уголовника Джумы Намангани, в Баткенский район Киргизстана. Целью бандитов было провозглашено восстановление Кокандского ханства, то есть захват Ферганской долины — Ошской области Киргизстана, Андижанской, Наманганской и Ферганской областей Узбекистана. Разумеется, интервенция велась под прикрытием «зеленого знамени джихада», однако мирные киргизские дехкане увидели в явившихся к ним «воинах Аллаха» убийц, грабителей и наркоманов. Руководство действиями бандитов в Баткене велось непосредственно из талибских центров Кабула и Кандагара. Разумеется, действуя «ограниченным контингентом» своих ставленников, Талибан не мог расчитывать на масштабный успех агрессии, но кровопролитие длилось несколько месяцев, вызывая тревогу в обществе и напряженность в отношениях между государствами Средней Азии. Талибская вылазка в Баткен имела успех в качестве провокации: Узбекистан (может быть, в слишком жесткой форме) предъявил законные претензии Таджикистану, не сумевшему пресечь проникновение банды со своей территории в соседнюю страну и дальнейшую подпитку бандитов с таджикистанских баз, и Киргизстану, вместо уничтожения бандформирования просто вытеснившему его опять в таджикистанские горы, откуда в любой момент можно вновь ожидать вылазки экстремистов. Следствием этих заявлений стали дипломатические трения. Между тем перед лицом нависшей над регионом страшной талибской угрозы государствам Центральной Азии жизненно необходимы взаимопонимание и единство действий.
Талибан не скрывает своего чудовищного глобального плана: создания «великого Афганистана», простирающегося до границ с Китаем. Дело здесь не только в мании величия: наркомафию талибов очень раздражают узбекский и туркменский «щиты», мешающие свободно извлекать сверхприбыли из торговли диавольским зельем.
Киргизстан и Казахстан сейчас стоят перед выбором: создавать жесткую эшелонированную оборону против наркобизнеса или отдать свои народы на отравление наркотиками (та же проблема все острее становится для Российский Федерации).
Ради власти и наркотической корысти Талибан не остановился бы перед тем, чтобы залить кровью всю Центральную Азию. Имперские амбиции талибов сдерживает лишь то, что в самом Афганистане продолжается сопротивление Северного альянса, поддерживающего законное, избранное народом правительство страны.
Основанное на расистской доктрине, движение Талибан умело разжигает межнациональные (таджикско-узбекские) трения, хотя режим талибов равно враждебен и таджикам, и узбекам. Спекуляциями на межэтнических конфликтах удалось на некоторое время внести раскол в ряды Северного альянса, в разжигании тюркско-таджикских противоречий талибы видят залог своего успеха в Центральной Азии.
Просвещенный Ислам, с отвращением относящийся к расизму, должен помочь мусульманам разных народов разоблачить происки талибов, сохранив столь необходимое в нынешних условиях единство.
В 1999 году Президент Таджикистана Имомали Рахмонов вновь одержал уверенную победу на выборах главы государства: его кандидатуру поддержало абсолютное большинство населения. Облеченный доверием народа, И. Рахмонов сделал ряд заявлений о твердости своих намерений вывести, наконец, многострадальный народ Таджикистана на путь мирного созидания, покончить с гражданской смутой, со всеми видами экстремизма и преступности в доверившейся ему стране. Нет сомнений в решимости и доброй воле Президента И. Рахмонова, но, увы, возникают сомнения: хватит ли у правительства сил для того, чтобы привести в исполнение благие намерения. Наркомания и наркобизнес стали в Таджикистане национальными бедствиями, усилиями только российских пограничников и таджикских таможенников побороть это зло невозможно, необходимы, с одной стороны, мощные правоохранительные органы, а они в настоящее время очень слабы, а с другой стороны, восстановление и подъем экономики, ликвидация безработицы и нищеты, являющихся почвой для вербовки наркомафией «рекрутов». Еще одно бедствие — наличие на востоке страны бандитских гнезд, созданных проталибскими боевиками укрепрайонов, оснащенных бронетехникой и средствами противовоздушной обороны. Имея такую внутреннюю язву, государство не может нормально существовать и развиваться, а ликвидировать базы экстремистов собственными силами Таджикистан в его нынешнем состоянии вряд ли способен. Надежды талибов на «постепенное слияние внутриафганского и внутритаджикского конфликтов», на то, что Таджикистан может стать плацдармом для их интервенции в Центральную Азию, и поныне остаются реальной угрозой. Поэтому действенная и всесторонняя помощь Таджикистану со стороны как государств Центральной Азии, так и России есть не только акт милосердия, но и их долг по обеспечению безопасности собственных народов. Надо надеяться, что ни какие-либо амбиции, ни ложная гордость не помешают правительству Таджикистана просить и принимать такую насущно необходимую помощь.
Россия уже имеет горький опыт бедствий, причиненных ей маленькой Ичкерией, где чеченский народ стал заложником бандитов. Так что же может произойти, если соседом России вдруг окажется монстр талибской империи? Каковы бы ни были российские внутренние трудности, Россия должна помнить: сотрудничеством с государствами Центральной Азии она защищает собственные кровные интересы, оберегает себя от возможности страшных потрясений в будущем.
На протяжении четырех столетий Афганистан был краем воинственным и военизированным, а такое состояние не содействует развитию науки и просвещения, ведь известно: «когда говорят пушки, музы должны молчать...» За эти века угасла некогда знаменитая далеко за пределами Афганистана школа ханафитов в Герате, пришла в упадок мусульманская ученость. Афганцев можно уподобить жителям древней Спарты, славившимся воинской доблестью, однако оставившим лишь незначительный след в науке, философии и искусстве. Но все же хочется надеяться, что у самих афганцев хватит разума, чтобы понять всю дикость Талибана, попирающего основы мусульманской религии, ввергающего свою страну в омут наркомании, и самим сбросить с себя иго этого чудовищного режима.
На примере Талибана мы видим, что именно извратители мусульманства громче других кричат о религии, разжигают фанатизм, торопятся объявлять «джихады». Эти по сути своей антиисламские силы дерзают называть себя «лучшими мусульманами, чем другие», и под этим предлогом развязывают в собственных странах братоубийство, как в Афганистане и Таджикистане, осуществляют агрессию против других мусульманских народов, как при вторжении басаевских банд в Дагестан или бандитов в Киргизстан. Эти кровавые спекуляции — преступление перед Исламом, который никогда не делил своих верующих на «лучших» и «худших». В Коране сказано: О вы, которые уверовали! Когда отправляетесь по пути Аллаха, то не говорите тому, кто предложит вам мир: «Ты неверующий!» — домогаясь случайностей жизни ближней (сура 3. «Семейство Имрана», аят 96/94/).
Глава V
Фундаментален ли «исламский фундаментализм»?
Так называемый исламский фундаментализм есть стремление к созданию закрытых для внешних влияний государств или обществ, в которых восстанавливаются наиболее суровые нормы шариата и обычаи (адаты) средневекового мусульманства. Термин «фундаментализм» в приложении к этому явлению крайне неудачен, ибо ничего действительно фундаментального, то есть утверждающего основы вероучения, в нем нет. По сути, это обрядоверие, подобное русскому старообрядчеству, в котором также не было ничего «старого», но причиной которого был недостаток религиозного просвещения. То же и с исламским фундаментализмом: реанимируются второстепенные частности, иногда даже вопреки основам Ислама. Просвещенный мусульманин понимает, что ворам не обязательно отрубать руки, их можно наказывать иначе. Он знает, что, например, обычай закрывать лицо женщинам и запрет на изображение живых существ появились лишь через несколько веков после Мухаммеда и далеко не во всех мусульманских странах. Достаточно перелистать любой альбом арабских миниатюр, вспомнить имя великого мусульманского портретиста Бехзада или посмотреть на знаменитое самаркандское медресе Шер-Дор, на фасаде которого изображены львы и человеческие лица, чтобы убедиться в этом. Более того, в Тюркской коллекции рукописного фонда знаменитой на весь мир Национальной библиотеки Франции за инвентарным номером 190 хранится уникальная рукопись «Мираджнаме», выполненная в XV веке в Герате в период правления Тимурида Шахруха. Текст рукописи, содержащей 84 листа и 61 миниатюру (!), включает в себя не один лишь чисто иллюстративный материал к истории ночного путешествия Мухаммеда в Иерусалим (упоминание об этом см.: Коран. Сура 17, аят 1), но что особенно важно — изображение самого Мухамеда и Архангела Джабраила.
