Обозначение вверху страницы письма от 1 сентября 1980 года показывает, что его написал Леон Уивер. Но не надо думать, что эта политика «контроля за мыслями» была характерна для мышления отдельного человека. Это также не являлось спонтанным, невольным выражением экстремизма: человек высказывает его, а потом стыдится того, что занял такую жесткую, необдуманную и совершенно нехристианскую позицию. Автор письма работал в комитете отдела служения, все члены которого (Харли Миллер, Дейвид Олсон, Джоэл Адамс и Чарлз Вуди) уже долгое время были представителями организации, позади у них были десятки лет работы. От имени Руководящей корпорации они следят за деятельностью более 7500 собраний, всех старейшин, окружных и районных надзирателей в Соединенных Штатах, где проживает четвертая часть всех Свидетелей Иеговы. Они постоянно сотрудничают с комитетом служения Руководящей корпорации и должны быть прекрасно осведомлены обо всех взглядах Руководящей корпорации, настроены в соответствии с ее мышлением, точкой зрения и духом.
Но от этого ужасающая сторона позиции, выраженной в письме, только усиливается. Как я знаю из опыта работы в комитете служения, любое письмо подобной важности перед отправлением должно быть представлено для одобрения комитету служения Руководящей корпорации[199]. Если бы даже у одного члена комитета возникли возражения, письмо попало бы в Руководящую корпорацию для всеобщего обсуждения.
Как бы то ни было, письмо и изложенная в нем политика (которая вызывает в памяти позицию религиозных властей во время инквизиции) должны были получить одобрение довольно большого числа представителей штаб–квартиры, включая некоторых членов Руководящей корпорации. Поскольку на карте стояли человеческая дружба, семейные отношения, личное достоинство и другие жизненные интересы, надо предполагать, что эти люди тщательно и долго обдумывали это утверждение от 1 сентября 1980 года, прежде чем одобрить его в качестве официального указания «верного и благоразумного раба» Иисуса Христа. Ведь то, что говорилось в письме, не было пустяком, от которого впоследствии можно было отречься, сказав: «Мы имели в виду не совсем то, что прозвучало». Судя по фактам, очень многие люди были лишены общения и до сих пор подвергаются такому наказанию исключительно на основе именно этой распространенной политики «контроля над мыслями», На их имена порочащее клеймо «отступника» ставится только потому, что в своем сердце они не могут принять все толкования Общества.
Возможно, эта политика возникла в результате событий, происшедших чуть раньше в том же году в одном из собраний Нью–Йорка. Джон Митчелл, работавший, как мы уже говорили, в отделе служения, вспоминает:
«Где–то в это время (речь идет о начале лета 1980 года) от Ф. У. Франца пришла записка, по всей видимости, отвечавшая на вопрос, посланный Харольдом Джексоном (работавшим в отделе служения).
Кажется, в одном испаноязычном собрании была сестра–пионерка (занимавшаяся постоянным проповедованием), которая чувствовала, что не может искренне учить о том, что 144000 из Отк. 7, 14, нужно воспринимать буквально. Она сказала, что не хочет никого обращать в свою веру или публиковать противоположные взгляды; но она не хотела также говорить тем, с кем изучала Библию, что 144000 — это буквальное число.
Брат Джексон, по всей видимости, хотел узнать, можно ли отнести такого человека к «отступникам». Записка подтверждала, что такой человек действительно может считаться отступником и должен быть лишен общения, если не согласен учить так, как поручило ему Общество. Я помню, как кто–то в отделе служения рассказывал, чем закончилось это дело, говоря, что девушка «отреклась от своего мнения». Я был потрясен, что подобные термины могут употребляться без чувства стыда».
Можно предположить, что приведенная крайняя позиция, выраженная в письме от 1 сентября 1980 года, разосланная через разъездных представителей всем старейшинам, должна была вызвать если не бурю протеста, то, по крайней мере, какое–то выражение недовольства со стороны старейшин и других людей. Но для этого они были слишком хорошо дисциплинированны. Некоторые все же чрезвычайно осторожно выразили свое мнение, боясь тоже получить клеймо отступника. Конечно же, они не протестовали не потому, что познали, что это «(есть) воля Божия, благая, угодная и совершенная», как пишет апостол[200]. Если перечитать абзац на с. 2, то можно увидеть, что там нет ни одного стиха из Писания, который доказывал бы библейское основание этой политики «контроля над мыслями». Мысли христианина должны быть пленены «в послушание Христу»[201], а не людям и не организации. Почему же тогда мы видим такую готовность подчинить свои убеждения такому полному конролю?
Подобное возникает из понятия «организации», которое создает веру в то, что все, что говорит организация, это то же самое, как если бы говорил Сам Бог. Пожалуй, можно явно увидеть дух, возникавший в результате провозглашений Общества (включая это письмо), в событиях, происшедших на окружной ассамблее старейшин в Алабаме. Барт Томпсон поднял над головой брошюру Общества в зеленой обложке и сказал собранию старейшин: «Если бы Общество сказало мне, что эта книга не зеленая, а черная, я бы ответил: «Знаете, я готов был поклясться, что она зеленая, но если Общество говорит, что она черная, значит, она черная»! Другие также приводили подобные примеры.
Действительно, есть много мыслящих Свидетелей, которых отталкивают такие откровенные выражения слепой веры. Но большинство готово подчиниться, даже принять «судебные меры» против всякого, кто сомневается в толкованиях Общества. Почему?
Я разумом и сердцем пытаюсь понять чувства всех этих людей вместе с членами Руководящей корпорации. На основании своей работы с ними я думаю, что, в конце концов, они являются пленниками понятия. Кажется, что имеющееся у них понятие или мысленное представление «организации» почти обрело собственную личность, так что само понятие управляет и движет ими, сдерживает их, формирует их мышление, отношение, суждения. Я не думаю, что многие из них встали бы на ту позицию, на которой стоят сейчас, если бы они мыслили только на основании учений Бога, Христа, Библии и интересов — не организации, а их христианских братьев, таких же людей, как они сами. Однако появление существующего понятия «организации» радикально меняет их мышление и воззрение, становясь, фактически, доминирующей, контролирующей силой.
Я полагаю, что, размышляя и говоря об «организации», члены Руководящей корпорации точно таким же образом думают о понятии, а не о существующей действительности. Они полагают, что «организация» — это нечто более великое и значительное, чем они сами, представляя ее в количественном аспекте, в плане масштабности ее власти как нечто международное, мировое. Они не осознают — по всей видимости, — что этот аспект относится скорее к территории распространения организации, нежели к тому, чем она на самом деле является. Однако, призывая «быть верными организации», они, конечно, должны бы знать, что имеется в виду не сфера ее деятельности — не тысячи собраний и их членов, которыми управляет организация. Они говорят о верности источнику управления, источнику учений, источнику власти. Признают ли это члены Руководящей корпорации или предпочитают об этом не думать, факт остается фактом: в этих важнейших аспектах только они являются «организацией». Какие бы другие власти ни существовали — районные или окружные надзиратели, собрания старейшин, — они полностью зависят от «организации», подчиняются ее постановлениям, изменяются или упраздняются согласно им, односторонним решением, не подлежащим обсуждению. Апостол в Рим. 13 говорит, что земные правительства «от Бога установлены». Его слова можно сравнить с описанной ситуацией, поскольку все власти, существующие в организации, «установлены от Руководящей корпорации» и полностью ей подчиняются.
Как уже говорилось, я сомневаюсь, что большинство этих людей размышляет об этих фактах. Для них организация остается чем–то неопределенным, абстрактным, скорее понятием, чем конкретной воплощенной реальностью. Возможно, именно из–за этого иллюзорного взгляда на «организацию» человек может быть членом такой Руководящей корпорации, обладающей практически неограниченной силой и властью, и, тем не менее, почти не чувствовать личной ответственности за действия Руководящей корпорации, за ту боль, ложную информацию или постоянные ошибки в управлении, которые возникают в результате ее действий. Кажется, что люди думают: «Это организация так сделала, а не мы». А поскольку они верят, что «организация» — это инструмент, избранный Богом, ответственность перекладывается на Бога. Это была Его воля — даже если потом какое–то решение или учение оказывается неверным или изменяется. Возможно, в результате неверных решений людей лишали общения или причиняли им другие страдания. Но каждый отдельный член Руководящей корпорации чувствует себя свободным от личной ответственности. Какие бы безобразия ни совершались, Бог для «организации» все поправит.
