96
Ср. F. Fanuli, Il racconto iahvista della formazione dell'uomo e del suo peccato // Il messaggio della Salvezza, v. IH, Torino, Leumann 1977, pp. 304–309.
Св. Фома, Ila Пае, q. 163 a. i, считает грехом прародителей главным образом то, что они необузданно возжелали духовного блага.
См. F. Asensio, Tradition sobre un pecado sexual en el paradiso? «Gregorianum» 31 (1950) определенно отвергает утверждение Коппенса о существовании традиции сексуального толкования первородного греха, засвидетельствованной творениями Отцов Церкви.
J. Coppens, La connaisanse du Bien et du Mal et le Peche du Paradis, Bruges-Paris 1948; основываясь на древневосточных представлениях о змее, предполагает, что прародители согрешили против святости брака, обратившись к божествам произрастания и плодородия, представленным в библейском рассказе под видом их символа, змея. Во всяком случае здесь больше говорится о способе, каким, по мысли священнописателя, был совершен грех, чем о сущности этого греха. Ср. также по этой теме: Н. Renckens, Storia primitiva e storia della salvezza, Edizioni Paoline, Alba 1970, pp. 273–293. J. Guitton. Le developpement des idées dans I'А.Т., Aix-en-Provence, 1947, p. Ì02: по мысли боговдохновенного автора природа греха имела неясное отношение к телу; прародители, видимо, находились в отроческом возрасте, и Бог мудро предписал полное воздержание на известное время.
Ср. G.S. Croatia. Il peccato originale come sacralizzazione naturosofica della sessualità e della sapienza // «Bibbia e Oriente», pp. 149–157.
В животном мире особь целиком подчинена интересам своего вида и имеет значение только как средство воспроизведения себе подобных. Действительно, жизнью всякого вида животных управляет железная закономерность, которая, видимо, сводится к заботе о том, чтобы семена жизни постепенно передавались все новым и новым особям и таким образом постоянно обновлялись и омолаживались, чтобы никогда не погибла живая плазма, образуемая их совокупностью. Животное, отслужившее своему виду и, главное, выполнившее свою задачу производителя, по логике должно умереть, чтобы дать место другим особям. В человеке тоже живет могучий инстинкт продолжения рода; неизбежно настигает его и смерть. Но так как человек есть личность, т. е. неповторимое существо, то он не подчинен всецело интересам вида и потому, даже после того, как он отдал виду то, что был в состоянии дать, несправедливо было бы уничтожать его, и мы воспринимаем его смерть, как кричащее противоречие с его наиболее глубокими устремлениями. В самом деле, даже если от человека, остается лучшее, его дух, который через смерть обретает свое окончательное назначение, все равно, для разума остается загадкой это насильственное отделение души от тела, насильственное, поскольку человек по природе своей состоит из обоих элементов. Эту загадку помогает разрешить догмат о воскресении плоти, который придает нам уверенность в восстановлении совершенного единства и прославлении всего человека (см. S. Thomas, Summa contra Gentes 1.4, с. 79–81). Заметим, кроме того, что, инстинкт продолжения рода создает в человеке чрезвычайно острый двойной конфликт. Действительно, если человек предается неразумно инстинкту продолжения рода, беспорядочно порождая себе подобных, он грешит против достоинства собственной личности; если же, наоборот, он эксплуатирует инстинкт только ради своего личного удовольствия, то грешит против природы. Этот конфликт может найти разрешение либо в целомудренном целибате, представляющем собой сублимацию и героическое утверждение личности, или же в Целомудренном браке, в котором цель инстинкта становится разумной и благородной функцией личности и любви личностей друг к другу. Но и то, и другое Решение составляют трудное завоевание, постоянно неустойчивое равновесие, сохранение которого невозможно без помощи божественной Благодати.
Об осмыслении в Библии темы искусителя см.: J. Guillel, Temi biblici, Vila e Pensiero, Milano 1956, pp. 181–195.
Заседание V, Кан. 1 и 2, Denzinger 788–789: Кан. 1. «Если кто-нибудь не признает, что первый человек Адам, нарушив повеление Бога в раю, тотчас потерял святость и праведность, в которых был установлен, и за такое преступление навлек на себя гнев и негодование Бога и тем самым и смерть, которой Бог раньше грозил ему, а со смертью плен под властью того, кто потом завладел Царством смерти т. е. дьявола, и что весь Адам от повреждения таким преступлением изменился к худшему как телом, так и душой, да будет анафема». Кан. 2. «Если кто-нибудь утверждает, что преступление Адама повредило только ему, а не ero потомству, и что святость и праведность, полученные от Бога, а затем потерянные, он потерял только для себя, а для нас — нет; или что Адам, запятнанный грехом непослушания, передал всему роду человеческому только смерть и страдания тела, а грех, который есть смерть души, не переда, да будет анафема, ибо это противоречит Апостолу, который говорит: «одним человеком грех вошел в мир», и т. д. (Рим 5, 12). Более полный анализ всех пяти канонов Тридентского Собора о первородном грехе, восстановленных посредством Актов Собора, см. в кн.: М. Flick — Ζ. Alszegy, II peccalo originale, Queriniana, Brescia 1972, pp. 129–173.
Ada Apost. Sedis 42 (1 950), 576; «Civiltà Cattolica», 101 (1950) III, 471.
A. Dubarle, Il peccato originale nella Sacra Scrittura, A.V.E., Roma 1968, pp. 62–64. O связи между поколениями см. J. de Fraine, Individue et societe dans ìa religion de 1Ά.Τ., «Biblica», 33 (1952) 445–475; F..Spadafora, Colleltivismo e individualismo nel V.T., Roma 1953, cap. II–III; J. de Fraine, Adam e son lignage, Paris 1958.
О протоевангелии более подробно см. в пар. 113.
Аргументы против полигенизма приводят следующие авторы: В. Mariani, II poligenismo e San Paolo, «Euntes ducete» 4 (1951), 126–145; F. Ceuppens, Le polygenisme et la Bible, Angclicum, 24 (1947) 20–32; M. Flick, I1 polige'nismo e il dogma del peccato originale, «Gregorianum», 27 (1947) 558. R. Garrigou-Lagrange, Le monogénisme n'est il nullement revele? Doctor Communis, I (1948), p. 198; H. Lennerz Quid theologo dicendum de polygenismo? // De hominis crealione atque elevatione et de Peccato originali, Roma, 1948, p. 81–98; J. Bataini Monogenismo el polygenisme, «Dims Thomas Plac.» 52 (1949) 187–201; В. Mariani, Polìgenismo, // «Enciclopedia cattolica» L. E. V., vol. ÌX, Citta del Valicano 1952, pp. 1676–1680.
Dagnino, Peccato originale e redenzione secondo la Bibbia, Elle Di Ci, Torino-Leumann 1970, p. 113.
Elle Di Ci, Torino-Leumann 1969.
Р. Schooiienberg, La potenza del peccalo, Queriniana, Brescia 1970. Это толкование, добавив новые аргументы, приводит и А.М. Dubarle, II peccato originale, Prospettive teologiche, ED В, Bologna 1984.
Более полное толкование вопроса с соответствующей библиографией можно найти в следующих книгах: М. Flick — Ζ. AIszeghy, II peccato originale, Queriniana, Brescia 1972, pp.305368; Fondamenti di una Antropologia teologica, Libr. Edit. Fiorentina. Firenze 1982; Н. Gazelles e R. Lavocat, Poligenisme, «Dictionnaire de la Bible Supplement.», fase. 42 (1967), col. 90-110; A.-M. Dubarle, II peccato originale nella Scrittura, A. V. E., Roma, 1968, pp. 199–224; P. Grelot, Riflessioni sul problema del peccato originale, Paideia, Brescia 1968, pp. 92-112; P. Grelot, Peche originel et redemption examines a partir de l'épitre aux Romains, Desclée, Paris 1973, pp. 115–154; Ζ. Alszeghy-M. Flick, I primordi della salvezza, Marietti, Casale Monferrato 1979, pp. 111–132; V. Marcozzi, Le origini dell'uomo, Massimo 1983, pp. 270–274.
G. Rinaldi, Il mito sumerico di «Enki e Ninhursag in Dilmum», e Gen. 2–3, «Scuola Catt.» 76, 1948. 36–50; M. Witzel, Texte zum Studium Sumerischer Tempel und Kultzentren, Roma, 1932, 9-11.
См. поэму об основании Эриду, ibid., pp. 38–52.
Цит. по Р. Dhorme, Choix de textes religiuex assyro-babyloniens, Paris, 1907, 183–316. Cp. J. B. Pritchard, o.c., p. 96 и р. 90. Подробный пересказ «Поэмы о Гильгамеше» см. в широко распространенном издании Dai Sumeri a Babele, Murerà. Milano 1978, pp. 46–57.
P. Dhorme, o.c., pp. 148–157; J.B. Pritchard, o.c., pp. 101–102. Надо заметить, что миф не присваивает Адапе роль первого человека: у него нет ничего общего с Адамом.
См. G. Ricciotti, La storia d'Israele, vol. I, paragr. 43–45, S.E.I., Torino 1932, 1964; S.Moscati, L'oriente Antico, Piccin — Nuova Libraria, Padova — Milano, 1952, pp. 42–45; C. H. Cordon, II Vecchio Testaniento e i popoli del Mediterraneo orientale, Morcelliana, Brescia 1959, pp. 84–90.
Другие примеры см. в статье J. Plessis, Babylon et la Bible, «Dict, de la Bible Supp].», ι. I col. 738.
cm. A. Deimel, Genesis, cc. 2–3 monumentis assyriis comparata, «Verbum Domini», 4 (1924), 285.
cm. A. Deimel, ibid.
cm. A. Deimel, о. с., pp. 286–287.
См. иные точки зрения в кн. A. Dubarle, op. cit… p. 52 и Υ. Laurent, Le caractére historique de Gen. II–III dans l'exegése francaise au tournant du XIX siede, // «Eph. Theol. Lov.», 23 (1947) 36–69 и C. Castellino, La storicità dei capi 2–3 del Genesi, S. E. I., Torino 1951, p. 22; G. Lambert, Le drame du jardin d'Eden, «Nouvelle Revue Theol.», 76 (1954) 917–948; 1044–1072.
Образ дерева жизни появляется, как литературный символ, в следующих местах Библии: Притч 3, 18; 11, 30; 13, 12, 15; 15. 4; Апок 2, 7; 22, 2; 22, 14. Во 1-й главе мы уже разъяснили, что подразумевается под литературным символом.
Dhorme et Vincent, Les Cherubins, «Revue Bibl.», 35 (1936) 328 след., 481 след, справедливо отмечают, что эта аналогия в высшей степени поверхностна. Месопотамские херувимы — хотя и второстепенные, но божества, а в Библии говорится не более чем о реально воспринимаемых посланниках единого и абсолютного Бога, демонстрирующих Его невидимое присутствие и символизируещих Его действие.
