Я сойду, и буду говорить там с тобою, и возьму от Духа, Который на тебе, и возложу на них, чтобы они несли с тобою бремя народа, а не один ты носил…
…Моисей вышел и сказал народу слова Господни, и собрал семьдесят мужей из старейшин народа и поставил их около скинии.
И сошёл Господь в облаке, и говорил с ним, и взял от Духа, Который на нём, и дал семидесяти мужам старейшинам. И когда почил на них Дух, они стали пророчествовать, но потом перестали.
Двое из мужей оставались в стане, одному имя Елдад, а другому имя Модад; но и на них почил Дух, и они пророчествовали в стане.
И прибежал отрок и донёс Моисею, и сказал: Елдад и Модад пророчествуют в стане.
В ответ на это Иисус, сын Навин, служитель Моисея, один из избранных его, сказал: господин мой Моисей! запрети им.
Но Моисей сказал ему: не ревнуешь ли ты за меня? о, если бы все в народе Господнем были пророками, когда бы Господь послал Духа Своего на них! (Чис. 11:16–29)
Заметьте, что Бог учитывает все нюансы: Он и «разгружает» Моисея (в том числе и эмоционально), и облегчает судьбу народа. Ведь Он не ставит дополнительных начальников, Он как бы «клонирует» Моисея! Причём мы видим, с каким облегчением вождь Израиля говорит о том, что наконец-то пропала эта треклятая иерархия. Ведь, где Дух Господень, там истинные чудеса (в том числе и менеджерские), и нет никакой зависти к Елдадам и Модадам, которые вдруг стали равны «самому главному начальнику».
А что же совет Иофора? Он не универсален. Моисею, от его совета, безусловно, стало легче. Но народу легче не стало. Вместо одного начальника на их голову свалился целый сонм разнообразных чиновников, патронов, шефов и боссов.
В чём разница между советом Иофора и Божьим повелением из главы 11 Книги Чисел? Она очевидна!
Человек усложняет иерархию, Бог её упрощает. Иофор хотел, чтобы появилось несколько рангов руководителей, и все они должны быть ниже Моисея. Такая картина всегда будет по душе офицеру, солдафону, топ-менеджеру или архимандриту.
Бог же хочет, чтобы народу помогали не начальники, а семьдесят мудрецов — людей «равных» Моисею. Ведь Дух Святой делает каждого, исполненного Им пророка, равно водимым Богом. Иофор грезил об эффективном менеджменте, Бог хотел движения Духа. Иофор предложил иерархию начальников, Бог предложил служение пророков!
Совет Иофора не был злым или греховным. У него был только один недостаток: он был человеческим. Именно поэтому временный положительный эффект в целом никак не спас плачевную духовную ситуацию в древнем Израиле.
А вот, привыкнув к пренебрежению Духом Господним, начальнички лишились в конце концов жизни: «И сказал Господь Моисею: возьми всех начальников народа и повесь их Господу перед солнцем, и отвратится от Израиля ярость гнева Господня» (Чис. 25:4).
Но обрастая мифами, словно днище корабля ракушками, совет Иофора вдруг преломляется в современных церквах в системы совершенно чудовищные!
Хотя давно прошли времена Моисея, современные Иофоры вновь грезят о фрунте и рядах. Не о порядке заботятся они, но о власти и подчинении!
А ведь человек выдумывает иерархию исключительно от праздности и отсутствия реальных дел. Иофор не знал войны, не пережил нервного стресса Исхода из Египта. Он жил в мире, спокойствии и достатке. Иерархия казалось ему естественной.
Однако настоящее дело, связанное с опасностью, скорее уничтожает иерархию. Недаром и Спаситель обличал фарисеев: «Горе вам, фарисеям, что любите председательство в синагогах и приветствия на площадях» (Лк. 11:43). Современным фарисеям невдомёк, как это можно обойтись без чинов, старшинства и степеней? Служители церкви выдумали такие изощрённые «председания», что никакой синагоге и не снилось.
В древней Руси всякое чинопочитание упразднялись на период боевых действий. «Государь указал в походе быть без мест». Иерархия рождается лишь в состоянии пассивности. Она упраздняется, когда церковь начинает реально что-то делать.
На войне стирается грань между начальником и подчинённым. Заметьте, не упраздняется дисциплина, но уходит гордыня, связанная с более высоким рангом. Вспомните эпизод из повести Б. Васильева «А зори здесь тихие». Старшина Васков, суровый охранитель воинской субординации, по-деревенски неотёсанный солдафон, после жутких событий, когда погибли почти все девушки-солдаты из его взвода, вдруг понимает, что между ними уже не может быть никакого чинопочитания:
И сам чуть слёзы сдержал. Совсем уж с ресниц свисали: ослаб, видно. Обнял девчат своих за плечи, да так они втроём и пошли на ту сторону. А Комелькова всё прижаться норовила, по щеке колючей погладить.
— Эх, девчонки вы мои, девчоночки! Съели-то хоть кусочек, спали-то хоть вполглазика?
— Не хотелось, товарищ старшина…
— Да какой я вам теперь старшина, сестрёнки? Я теперь вроде как брат. Вот так Федотом и зовите. Или Федей, как маманя звала…
Истинным христианам не до парадных значков отличия, не до скалозубовских в мундирах выпушек, погончиков, петличек. Но пока настоящие ученики Христа познают цену истинному братству на духовной войне, фарисеи с Иофором на знамени и с иерархией в башке отсиживаются в обозе!
Нельзя превращать Церковь Христову в казарму, а пастору невозможно становиться «Николаем Палкиным». Муштрофилия, боссолюбие и иерархомания — дети Иофорова совета — не должны ни на миг укорениться в обществе призванных к свободе братьев и сестёр.
Не призывая к фамильярности, невежливости и грубости (часто выдаваемых за простоту во Христе), не отменяя уважительного отношения друг другу, всё же хочу сказать:
Ежели мы действительно вместе служим Богу, то все мы друг другу Феди, Маши, Паши и Светы (а не товарищи старшины) как и Папаня наш небесный зовёт нас (по именам — см. Откр. 2:17), как и принято у Мамани нашей — Церкви Христовой, где указ нам (слава Богу) не Иофор, но Господь.
Ему дадим отчёт!
95. Миф о неважности грамматических мелочей
Многомудрый Google на простой запрос фразы «не бывает мелочей» выдает целый список, где, по мнению людей, каждая деталь имеет значение.
Нас уверяют, что мелочей не бывает в бизнесе, в костюме жениха, в дизайне интерьеров, в авиации, в разработке логотипов, при беременности и т. д. и т. п. — почти семь миллионов результатов.
Но вот почему-то жив до сих пор либеральный миф о том, что при толковании Писания можно обойтись без внимания к деталям и тонкостям.
Дескать, к чему этот буквализм? Разве что-то зависит от того, что тот или иной глагол стоит в перфектной или аористной форме? Долой мелочность! Писание толковать нужно крупными мазками. И, кажется, забывают эти экзегетические импрессионисты, что Сам Господь считал, что в Писании не должна остаться без внимания «ни одна йота, и ни одна черта» (Мф. 5:18).
А ведь внимание к деталям — это признак настоящего мастерства. Грубые, словно вырубленные топором, неотёсанные толкования доморощенных экзегетов выставляют Автора Писания неучем, не способным ни к грамматическому, ни к стилистическому изяществу, а также оставляют крупные и болезненные богословские занозы в неокрепших мозгах.
От мелочей на самом деле зависит очень многое. Приведём лишь несколько примеров (пусть их будет семь, всё-таки это красивая традиция).
1. Число слова «семя» в Гал. 3:16
Но Аврааму даны были обетования и семени его. Не сказано: и потомкам, как бы о многих, но как об одном: и семени твоему, которое есть Христос (Гал. 3:16).
Апостол Павел строит свою аргументацию на мелочи — флексии существительного, а именно на грамматическом числе. Так апостол язычников открывает нам тайну (сообщённую ему Духом Святым) о том, что Аврааму было дано обетование о Христе. И именно единственное число слова «семя» должно исключить неверное толкование.
2. Время глагола «есмь» в Ин. 8:58
Иисус сказал им: истинно, истинно говорю вам: прежде нежели был Авраам, Я есмь (Ин. 8:58).
Иисус употребляет настоящее время глагола «быть» — εἰμί. С точки зрения грамматики это странно и ошибочно. Конструкция ἐγώ εἰμί в греческом языке встречается часто, но в основном, в составных именных сказуемых. Можно было бы сказать: «Я есмь дверь», — или «Я есмь Пастырь». Но подобная конструкция без именной части сказуемого выглядит довольно нелепо с грамматической точки зрения. Не говоря уже о том, что гораздо логичнее в подобной конструкции использовать прошедшее время этого же глагола: прежде нежели был Авраам, Я был. Однако Иисус намеренно пользуется этой грамматической странностью. Он желает намекнуть слушателям на Своё вечное существование.
Он намекает на то, что Он и есть Сущий Бог, для Которого вся человеческая история от начала до конца, да и сама вечность — «есмь» вечное сейчас.
