Церковным людям надо говорить правду. Сусальный лубок чреват расколами. Ну что твердить, будто мы живем по древним апостольским правилам, будто Православная Церковь ни в чем не меняется, она соблюдает древние уставы и живет законоположениями древних святых отцов… На самом-то деле это не так. Ни в одном монастыре, ни в одном приходе Типикон полностью не соблюдается. Вообще никогда в истории Церкви не соблюдались канонические правила в полном объеме…
Чтобы, заметив различие между реальностью и декларациями, человек не бросился в раскол, нужно предложить ему честный разговор о правилах выживания в самой Православной Церкви. То есть как, войдя в Церковь, избежать слишком легких решений. Как научиться слышать голос Церкви, определять его? Как читать Библию? Как читать святых отцов? Как работать с каноническими правилами? У нас господствует представление, что канонические правила — это просто инструкция. Программу компьютерную вставили, давайте по ней будем жить.
Но этого не было никогда в истории Церкви. Каноны — это мечта Церкви о себе самой. Это Церковь, какой она хотела бы себя видеть. Это икона Церкви. И наивно было бы считать, что все канонические правила, принятые в разные столетия по разным поводам, есть инструкция, которую надо одновременно и полностью исполнять здесь и сейчас.
Нужен честный разговор о сложности нашей церковной жизни, о её в ряде случаев просто запутанности, ведь есть канонические правила, просто взаимно исключающие одно другого.
Пока этого честного разговора не будет, наши люди будут беззащитны перед лицом всех этих псевдоправославных сектантов.
Мы страдаем от отсутствия доступного для людей постоянного истолкования Библии. Нельзя же превращать Библию в орудие сектантов, баптистов, которые бросаются на наших несчастных прихожан с цитатами из Священного Писания, а наши люди не знают, что им ответить. И мнение, что в Библии или у святых отцов мы найдем ответы на все вопросы, — это воплне баптистская и поверхностная установка. Это не так, потому что ни в Библии, ни у отцов нет ответа на самый главный вопросы: что мне, Ивану Петровичу Сидорову надо делать, скажем, 20 января 2003 года?
У Отцов надо учиться жизни во Христе. И тогда этот духовный опыт, который был у Отцов, будет и в тебе и подскажет тебе, как действовать в новой ситуации. Именно этот неформальный критерий и называется у нас Преданием. Это некий вкус духовной жизни, церковной жизни. То, что у апостола Павла называется обновлением совести.
Как бывает правильно поставленный голос, бывает и правильно поставленная душа. Только такой человек не потеряется читая Библию, творения святых отцов. А если он всюду видит просто огромное собрание бесконечных авторитетов, приказов, то рано или поздно у него произойдет короткое замыкание и в душе, и в голове. Один так советует, другой иначе — как понять, что относится именно ко мне и именно сейчас?
Ну вот, например, когда исполнять заповедь Христа о том, что если тебя ударили по одной щеке, подставь другую?
У нас были святые, которые буквально исполняли эти слова. В Церкви были святые, которые были «толстовее» любого Толстого. На келью одного старца напали бандиты, ограбили и убежали. А старую рясу оставили. Старец бежит им вдогонку и кричит: братья, вы у меня еще вот это забыли, возьмите. Но ведь Александр Невский, когда гнался за крестоносцами по льду Чудского озера, разве он им что-то подобное кричал? «Братья, остановитесь, вы сожгли мой Псков, зайдите еще и в Новгород, пожалуйста»…
Я люблю Православие за его неплакатность, за то, что в нем очень часто совмещается вроде бы несовместимое. Мало придти в церковь, надо уметь жить в церкви. Для меня, например, одно из самых замечательных открытий прошлого года — это рассказ об одном тверском алтарнике. Этот пожилой уже человек, когда его начинают чем-то доставать, отбрехивается замечательной фразой, он говорит: «Слушай дорогой, ты знаешь, я ведь в церкви уже тридцать лет…Я ведь и убить могу». Для неофита-интеллигента, который воспитан на Бердяеве — это, конечно, кощунство, это невозможный ответ. А с моей точки зрения, ответ очень точный и остроумный. Этот человек просто и в самом деле долго живет в церкви и поэтому знает, что и в Библии, и в церковной истории были прецеденты и для одного поведения, и для противоположного.
Одни святые подставляли щеку, другие святые же вынимали меч. Здесь нужно или обостренное совестное чувство или же хорошо церковно воспитанный разум, чтобы уметь различить — в каких случаях и как надо себя вести. Иногда уйти от драки будет грехом, особенно когда под угрозу поставлена жизнь или честь другого человека, такого, который сам себя защитить не сможет.
Мир Православия сложен. Конечно, ответы у святых отцов и в Библии найти можно. Но где программа, с помощью которой их надо искать? А кроме того, есть вопросы, на которые и ответов не найти. То есть необходимо обладать и даром логики формальной, и даром логики духовной, чтобы из тех установок, заповедей, которые даны в Евангелии и у отцов, сотворить новый ответ на новый вопрос, который появился только в наше время.
— И какие вопросы появились в последнее время, как Вы считаете, — из тех, о которых и не могли думать в первохристианские времена?
— Как относиться к Гарри Поттеру, например. Конечно, это — почти смешно, но есть и гораздо более серьезные. Например, эвтаназия. Или проблемы так называемой биоэтики.
Еще нельзя забывать, что даже когда мы видим, что у святых отцов есть совершенно определенная позиция по какому-то вопросу, знаете, не всегда ей надо следовать, как это ни страшно звучит. Например, традиция церковная — это традиция безусловной лояльности к светской власти. Традиция церковная — не обращать внимания на ущемление гражданских прав людей. Церковь никогда не протестовала против усиления крепостного рабства. Означает ли это, что и мы сегодня тоже должны спокойно относиться к тому, что нас затаскивают в электронный концлагерь? Через те же самые номера, новые паспорта, электронные документы и так далее.
В чем различие моей позиции по этому вопросу от позиции крайних ревнителей, которые уже, по сути, секту ИННэнистов создали?
Я-то замечаю, что если я высказываю свое несогласие с политикой государства по этому вопросу, я понимаю, что моя позиция нетрадиционна. Я помню, что святитель Игнатий Брянчанинов за год до отмены крепостного рабства в России писал статью в защиту крепостного права. Но просто я говорю, что капитан, который при любом ветре ставит одни и те же паруса, разобьет корабль. И то, что было спасительным и уместным сто лет назад, может оказаться губительным сегодня. Но поскольку я знаю, что это только мое несогласие, что это моя критика властей, а не Предание Церкви, поэтому я свою позицию представляю только как свою и не имею права выдать ее за позицию Церкви. И никогда это не делаю.
А вот эти ИННэнисты — люди богословски бескультурные, поэтому все, что хочет их левая пятка, они сходу выдают за мнение Церкви.
— Сейчас очень распространен акафист Царю-мученику, и в связи с ним возникло много недоумений, ведь Святейший Патриарх не благословил этот акафист?
— Да, я не раз слышал об этом от Патриарха на епархиальных собраниях московского духовенства[233]. Есть акафист Царственным мученикам, изданный Патриархией, но есть и очень много самиздата.
Богословие для того и существует, чтобы анализировать благочестивые тезисы, потому что любая ересь начинается с благочестивого утверждения. Если бы оно было неблагочестивым, кощунственным с самого начала, оно бы никого не прельстило, его бы отторгли. Легко сказать, что «Христос — Бог, человеческая природа в нем растворилась, она была преображена в божестве, как океан поглощает капельку воды». Красиво, благочестиво. Но когда начинаешь это логически продумывать дальше, тут выясняется, что из этого красивого тезиса следуют выводы, потрясающие сами основы нашей веры. Поэтому и была отвергнута эта вроде бы благочестивая ересь монофизитов…
Точно так же, я думаю, и с отношением к подвигу Царской Семьи. То, что выражается в этих бесцензурных акафистах ставит ряд вопросов о самой сути христианства. Скажем, если мы называем царя «искупителем», пусть даже грехов русского народа, то это означает, что на Голгофе Господь принес Себя в жертву во искупление грехов всего мира, за исключением русского народа.
Семинаристам я обычно так поясняю, в чем излишность такого рода воззрений: из Европы идут сведения, что католики готовятся принять новый догмат, в этом догмате они собираются объявить Божию Матерь Соспасительницей. Конечно, православные семинаристы взрываются — «какие нехорошие католики, до чего они дошли, у нас же один Спаситель — Христос». И далее остается спросить: а как же тогда относиться к нашей доморощенной догме о «Царе-Искупителе»?.. Приходится с грустью констатировать, что принцип «свои носки не пахнут» порой действует и в богословии.
