И это очень красиво на самом деле, я могу сказать. Сотни тысяч атмосфер, несколько сотен тысяч градусов. Там вообще чудовищные, на самом деле процессы, вплоть до того, что после второй мировой войны вся наша европейская часть страны, усеяна микроалмазами. Потому что при взрыве тринитротолуола образуются микроскопические алмазики, маленькие-маленькие. Ну, не всегда, не во всех условиях, но все посыпали алмазами после войны.
Так вот, я умер, я бросил свое дряхлое тело. Я тут же получил новое, молодое, в виде тела ребенка. Я попал в семью, где, вот знаете, меня с детства правильно воспитывали, правильно учили, что я не во дворе матом учился ругаться, а чему-нибудь более полезному, английский лучше бы учил в детстве. Потому что я в детстве в совершенстве овладел матерщиной, в совершенстве. Ну и зачем она мне сейчас? Время от времени вырывается, как сленг, конечно, но скорее вредит, чем помогает. Вот. И, опять же бы, по достижению совершеннолетия, в новом здоровом теле начал бы с того места, где продолжу. А вариант такой, что, знаете, все, вышел из своего дряхлого тела, потом по этим кладбищам, значит, искать себе что-нибудь подходящее, это секонд-хэнд такой.
Из зала:
Можно комментарий небольшой? Еще к этому же вопросу. Считается, что если ты вышел таким способом – ты умер и вышел таким способом…
Вадим Запорожцев:
Стоп! Куда вышел? Каким способом?
Из зала:
Если ты выбросил свое сознание в момент смерти через нужное место…
Вадим Запорожцев:
Мы говорим сейчас про Пхову или про сознательное покидание тела, пока ты еще жив и вхождение в другое тело? Я объясню, в чем разница; принципиальная разница есть.
Пхова в ее истинном значении, когда вы получили, как говорят медики, повреждения, не совместимые с жизнью. И все. Деваться некуда, хочешь-не хочешь – убирайся. В столовой, помните, надпись «Покушал – убирайся сам». Это один расклад. Другой расклад – я могу по своей воле покинуть это тело, а могу в нем остаться. Это совсем по другой статье, что называется, идет.
Из зала:
Но, так или иначе, вы делаете это осознанно, что в первой йоге, что во второй. В этом же смысл? То есть, что вы покидаете свое тело осознанно. И у них считается так…
Вадим Запорожцев:
У них – у кого?
Из зала:
У тантрических буддистов, насколько я знаю, что в Бардо вы себя осознаете, и вы в состоянии выбрать свое будущее рождение.
Вадим Запорожцев:
Ой, нет, нет! Давайте, друзья, не будем! Я по этому поводу могу целую лекцию прочитать. Есть еще одна йога - это выбор правильного рождения, закрытие ненужного лона, открытие нужного лона… Мы только-только подошли к какому-то хоть порогу понимания! Давайте, не будем эти йоги трогать, это тяжело, на самом деле, потому что мы запутаемся окончательно.
Пожалуйста, да!
Из зала:
Следуя логике Родовой йоги и вот этой идее, что следующее воплощение должно случиться в течение 49 дней, то получается, что если в семье или в роду кто-то умер близкий любимый, то нужно бежать делать следующее ему тело? А мы видим во всех культурах почти есть период траура, когда запрещается все, в том числе секс. Или это только на Западе, а на Востоке нет?
Вадим Запорожцев:
Друзья, почему у вас такое примитивное представление о Вселенной, что вы вот такими короткими связями связываетесь с умершим? У вас были еще прабабушки и прадедушки и прапрадедушки, о которых вы не знаете, которые уже давно воплотились, живут. Они с вами связаны, а вы можете даже об их существовании не знать.
Я тут с удивлением узнал, что у меня в Москве рядом с метро Новослободская родственник оказался – ни сном, ни духом! Оказывается, всю жизнь здесь прожил. Вообще даже я не мог представить, а вот так. Почему? Потому что мы, знаете, как танк или трактор едет: гусеницы один - раз, а другой – вверх, а потом он уже в другом месте. Не обязательно такой короткий ход, там может быть через несколько, может быть, ячеек прыжок, понимаете? По этой причине вы не знаете всех тех, с кем вы вот такими родовыми связями связаны. Вы умираете здесь, а тот, кто с вами связан, дядюшка-миллионер в Америке, как раз решил отпрыска себе завести, и вот вы там – раз! – и родились. Или наоборот, какой-то другой уже менее удачный дядюшка в какой-нибудь черной Африке решил тоже род людской увеличить. И все остальное – это, уже согласно карме. Поэтому здесь идеология несколько другая. Здесь идеология – это отдельная тема. Сейчас я не хочу ее касаться, здесь тоже есть очень много, что сказать. А то получится дилетантство опять же.
Да?
Алексей:
То, что происходит с телом после смерти, закапывают его или сжигают, или каким-то другим образом уничтожают, влияет ли это каким-то образом на духовный путь человека, который умер?
Вадим Запорожцев:
Сложный, друзья, вопрос… С точки зрения Вед, вот идеал Вед, это все-таки тела сжигать. Все, умер? Умер. После смерти есть еще какая-то возможность видеть, где ты жил, свое старое тело. И все равно, безусловно, цепляние происходит. А так – раз! – сожгли, и все, не за что цепляться. Так, знаете, себя, как в зеркале, видишь: «О, да это ж я!» Идеал Вед, конечно же, это сжигать. Может быть, в том числе и по причине того, что если не сожжешь, так кто-то оживит втихаря.
Опять же, у упомянутого мною Шекли есть прекрасный на эту тему рассказ. Вообще мне нравится Шекли, прямо удивляюсь, как вот он это чувствовал все, как раз эти сценарии отыгрывал. Даже фильм, я помню, тот же Голливуд снял примерно по этому сюжету.
Так вот. Мы, допустим, знаем, что есть такая культура, когда умерших не хоронят. Во многих религиозных – это, там, священные мощи. Умер кто-то и не разлагается себе. Вот его так и держат. Владимир Ильич Ленин у нас на Красной площади лежит – это же ведь отголоски, в общем-то, вероятно, этой же самой культуры. И в Индии, кстати, та же самая ситуация. В Тибете есть такие, как бы мы их назвали, мощи.
Опять же есть, допустим, вы помните, культура Древнего Египта, там они вообще все были помешаны на сохранении тела после смерти, эти все многочисленные мумии. Их столько наплодили, друзья! Я с удивлением узнал такую вещь, что количество мумий было такое большое за все годы, что какие-то ушлые, не помню, то ли американцы, решили их выкапывать в Египте и поставлять на удобрения в другие страны. А еще ими топили топки паровозов, они очень хорошо горели. Понимаете, какое количество их! А в средневековые религиозные рецепты всяких там зельев приворотных входил один ингридиент – «немножко растолченной мумии».
Вот, понимаете, да? А это ж достаточно дорогое, затратное занятие, понимаете, забальзамировать? Значит, все-таки были какие-то основания, значит все-таки как-то это работало, а как? Мы не понимаем. Может, действительно, можно было отсидеться не 49 дней, а побольше в этой мумии, пока хорошее тело тебе подвернется. А может быть что-то другое. Здесь, может быть, безумный полет фантазии, из серии «Остапа несло», а может быть, действительно, мы таким образом нащупаем какую-то логику в этом всем. Поэтому вопрос открытый.
Отец мой просил меня его сжечь. А я не сжег, сволочь. До сих пор не знаю, как это сделать. Потому что это - раскапывать могилу, ковыряться. С трудом представляю, вообще, как это делается. Вот.
Дальше вопросы?
Из зала:
Какие есть опасности не возврата в свое предыдущее тело? Например, перешел в тело животного и что-то появились какие-то моменты, которые не учел, и не смог вернуться обратно в тело человека.
Вадим Запорожцев:
Допустим, ты ушел из своего тела, а твое тело без присмотра мыши сожрали? И рад бы вернуться, а некуда, нету тела, повреждено оно, пока тебя не было.
Из зала:
Ну, если, например, в тело умершего человека вошел, и, допустим, часть праны же тратится, чтобы оживить это тело, и обратно может не хватить праны. Нет?
Вадим Запорожцев:
Да ну, нет, ну что вы! Если вы научились выходить из одного тела, то уж научитесь из второго, из третьего тела.
Друзья, ну вы понимаете, вы мне задаете такие вопросы, вроде у вас это жизненная необходимость: завтра вы собираетесь найти подходящий труп и поэкспериментировать! Ну, зачем вам это все? Для чего это все нужно? Да, иногда бывает – для помощи живым существам. Вот иногда бывает такая необходимость. Может быть. Это гипотетически только можно больным воображением представить.
Но, вообще говоря, в большей степени даже там вот, знаете, такой элемент, что когда вы выходите из своего тела, но не входите ни в какое другое, из этой позиции общаетесь с только что умершим, помогая ему двигаться в Высшем. Вот это, конечно же, более достойная задача, то есть такая, как бы практическая Пхова. То есть, вы вышли не для того, чтобы заселиться в труп, не для того, чтобы поэкспериментировать, а просто для того, чтобы тот, кто умер – лучше вас воспринимал. Ну, во всяком случае, так во всех этих тибетских книгах мёртвых, во всех учениях сказано. Но, а вообще говоря, это скорее академический интерес у этой йоги, чем практический. Как я с самого начала сказал.
