Если мы в данный момент подражаем поступку вора, мы становимся ворами. Если мы в данный момент подражаем поступку будды, мы становимся буддами. Каким бы ни было наше прошлое, нам следует действовать как будда именно сейчас, именно здесь. Это и только это является истинным направлением человеческой жизни.
Саваки-роси:
Дзадзэн не есть нечто такое, что вы можете накапливать. Синран отвергал идею накопления нэнбуцу. В буддизме син практика сбережения называется дзирики кондзё, «дух собственной силы». Представьте себе, что кто-то говорит: «С ранней юности я был честен; и только недавно я перестал быть честным и начал красть у других». Вы не можете сберегать свои добрые дела.
Подражая Гоэмону Исикаве, вы становитесь вором в тот самый момент, когда у кого-то что-то крадёте. Подражая будде, вы становитесь буддой, когда сидите в дзадзэн.
Танец «Что я собираюсь сделать?»
Саваки-роси:
Есть несколько стихов из пьесы: «Что я собираюсь сделать? Что я сделаю? О! Что же я сделаю?» Для меня нет никакой необходимости спрашивать: «Что я собираюсь сделать?» – потому что я вижу, что это не имеет значения.
Утияма-роси:
Этот мир – такое место, где каждый извивается подобно личинке комара в болоте, говоря: «Что я собираюсь сделать? Что я сделаю? О! Что же я сделаю?» Корень этого танца – карма. Одним словом, карма – это любое действие, которое мы совершаем, чтобы удовлетворить свои желания. Мы действуем как хотим в соответствии со своими желаниями; и только тогда, когда дела складываются именно так, как нам хочется, мы ухмыляемся. Всякий же раз, когда дела складываются не так, как нам хочется, мы прыгаем и восклицаем: «О! Что я сделаю?»
Но фактически удача и неудача, счастье и несчастье, правильное и неправильное, хорошее и дурное в этом мире не таковы, какими вы судите о них в соответствии со своими желаниями. Эти желания – не то, что вы слышите от других, не то, о чём вы думаете. Если вы действительно увидите этот факт, вы не сможете не потерять доверие к собственным мелким мыслям и мнениям. И, потеряв доверие к своим мелким мыслям и мнениям, вы в конце концов перестанете задавать вопрос о том, «что я сделаю?» – и придёте к пониманию того, что установка «не имеет значения» правильна. В такое время источником страдания оказывается ум, который задаёт вопрос: «Что я сделаю?»; но когда вы поняли, что установка «не имеет значения» правильна, этот ум странным образом совершенно исчезает. Страдание – это крушение желания; поэтому всякий раз, когда мы действуем в соответствии с желанием, перед нами, подобно облаку, появляются мука и страдание.
Саваки-роси:
Хотя Амитабха всегда говорит нам: «Всё хорошо! Не тревожьтесь! Никто из людей не потеряет свой путь; не раздражайтесь!» – всё же человечество всегда кричит: «О! Нет! Это нехорошо!»
Удача и неудача, богатство и бедность, хорошее и дурное в этом мире – люди поднимают из-за этого такой шум. Мир по ту сторону различения – это хисирё, это освобождение от человеческой мысли.
Постановка целей в пустоте
Саваки-роси:
Люди могут шагать в любом направлении – на восток, на запад, на юг или на север, – по любому пути, который им нравится.
Всё, что мы делаем, распространяется в десяти направлениях. Вечность в данном моменте – важна только такая практика.
Однажды Рикю Сэн[25] попросил плотника вбить гвоздь в столб ниши в чайном доме. После долгих поисков они выбрали подходящее место, и плотник сделал на нём отметку. Но после перерыва в несколько минут они не смогли найти эту отметку, а потому снова начали искать надлежащее место. Выбрав его, они сказали: «А! Здесь!» Когда же они тщательно рассмотрели это место, то обнаружили, что оказались на том же самом месте, которое отметили в первый раз. Понимаете? Всегда как раз в самой середине пустоты имеется решающая цель, которая не имеет особых признаков. Также и человеческое лицо должно иметь свой решающий угол.
Утияма-роси:
Каким бы путём мы ни шли, мы просто живём в «я», которое есть только «я»; и для нас нет никакого запретного направления. Нам лучше спокойно шагать, куда бы мы ни шли, не нервничая, с мирным умом. Но среди пустоты, в которой не требуется никакого особого направления, должна существовать некая решающая цель. Не важно, что мы делаем, – сделанное распространяется по десяти направлениям; вечность существует в одном мгновение.
Люди, живущие, как и я, своей жалкой жизнью, просто наобум вбивают гвоздь в столб ниши, даже не попросив об этом плотника. Но для человека, подобного Рикю Сэну, есть способ забить гвоздь, как пустота. Мы – люди, способные шагать в любом направлении – на север, на юг, на восток или на запад, – по любому пути, который нам нравится. Только когда мы осуществим «я», которое распространяется в десяти направлениях, только когда доведём до конца практику ежемгновенной вечности, – только тогда станет реальным мир ума «того „я“, которое, что бы ни случилось, есть только „я“».
Саваки-роси:
Истина буддизма постигается через практику; она достигается посредством тела. Способ, при помощи которого мы управляем мускулами и костями своих тел, должен быть выражением дзадзэн. С дзадзэн, как основой, когда видно, что всё, с чем мы встречаемся, есть только «я», наше отношение к жизни оказывается преображённым. Это практика. И как раз внутри этой практики мы открываем истинный мир ума.
Я связываю Дзинно-ин с памятью о моём покойном учителе Кодо Саваки-роси. Он часто посещал это место. Во время своей последней поездки в район Тюгоку и Кюсю он приехал в Дзинно-ин и прочёл лекцию на тему: «Другие – это не я». Она была записана репортёром «Асахи» и появилась в разделе газеты, называемом «Странички ума».
После путешествия по Кюсю он вернулся в Токио и готовился к поездке в Тохоко. Первым пунктом назначения был Офунато; но, приехав туда, он увидел, что не сможет продолжить поездку. Он вернулся в Токио и прислал мне телеграмму со словами: «Приезжай и спасай меня». Я немедленно отправился в Токио и увез его в Киото. С того времени он оставался в Киото, проводя последние дни в Антайдзи. Насколько я помню, Дзинно-ин был последним местом, где Саваки-роси прочел лекцию. Это было в конце весны 1963 года.
Впервые я услышал беседу Саваки-роси о дхарме во время летнего сбора дзадзэн в Содзидзи, в июле 1941 года. Она произвела на меня сильное впечатление, и я сейчас же решил стать его учеником. Он дал мне указание поехать в храм Дайтю-дзи в префектуре Тотиги. Я вступил в Дайтю-дзи в августе и был посвящен 8 декабря 1941 года. Это был день Перл-Харбора.
Причина, по которой я начал практиковать путь будды, несколько отличается от таких же причин у большинства буддийских священнослужителей. Когда я был учеником первого класса средней школы, я нашёл в английском учебнике, по которому занимался, пословицу, гласившую: «Живи не для того, чтобы есть, а ешь для того, чтобы жить». Полагаю, это был всего лишь пример того, как нужно употреблять инфинитив в английском языке; но на меня фраза произвела действительно глубокое впечатление. Я был вполне уверен в том, что она правильна. Чтение этой фразы стало началом моей практики.
Сейчас мне почти семьдесят лет, и я никогда не жил для того, чтобы есть. Я часто говорил американским хиппи, что никогда не жил, чтобы есть, никогда не работал для заработка или для получения средств к существованию. Даже хиппи удивлялись, слыша это; но это правда. Единственная работа, которую я когда-либо имел, была должность учителя в христианской теологической школе; эта работа продолжалась шесть месяцев. Моя зарплата составляла восемьдесят йен в месяц, так что всего я заработал четыреста восемьдесят йен. Это был единственный регулярный доход, который я когда-либо получал.
Ныне люди говорят, что каждый должен зарабатывать себе на жизнь. Я считаю это глупым. С моей точки зрения, провести всю свою жизнь без крыши над головой достаточно хорошо. Я всегда думал, что было бы просто хорошо, если бы я мог прожить сегодня, не голодая. И я прожил таким образом почти всю свою жизнь, так что знаю, что это возможно. Однако во время Второй мировой войны человек с подобного рода установкой не получал еды, и у меня было очень трудное время. В конце концов я дошёл до истощения и два месяца лежал в постели в доме родителей. Но я не работал для того, чтобы есть, – до такой степени повлияло на меня изречение: «Живи не для того, чтобы есть, но ешь для того, чтобы жить».
К тому времени как я стал учеником третьего класса средней школы, моё внимание стало сосредоточиваться на вопросе: «В чём заключается смысл жизни?» Я оказался полностью поглощён этой проблемой, постоянно спрашивая себя: «Что такое жизнь? Что такое жизнь?» Подготовка к вступительным экзаменам в университет не имела для меня важности; а этот вопрос я задавал каждому, кто казался способным о нём думать. Почти все люди, которых я спрашивал, отвечали: «Не знаю» или: «Ты странный мальчик, не правда ли?» Случайно кто-нибудь высказывал своё мнение; но идеи таких людей касались только того, как добиться обеспеченности в жизни или успешного подъёма по социальной лестнице. Никто не мог дать мне удовлетворительного ответа на мой вопрос.
