Когда идентификация теряется, мастер — это тот, кто остаётся источником разумности, — вы же будете безумны. Многие люди работали водиночку и многие сошли с ума. Если вы путешествуете по Востоку, вы найдёте многих людей, которые зависли… — они работали сами, без мастера. Они пришли на территорию, где всё размыто, и не знают куда двигаться дальше. Забыв откуда они пришли, они не знают куда им теперь направиться. Они не знают, кто они. Это совершенно безумные. Они — лучше вас, но они безумны. И теперь они не могут сделать и шага, потому как КТО будет делать шаг и КУДА?.. Это момент, когда требуется мастер.
Одна из значительнейших заслуг Меер Бабы — а он жил здесь рядом, недалеко от Пуны, и он был одним из величайших мастеров, — это то, чего никогда не делал никто прежде: он на протяжении многих лет путешествовал по Индии и встречался с такими сумашедшими. Ничего больше он не делал — а просто ходил от деревни к деревне и вступал в контакт с теми, кто утратил разум, кто в лучшем положении, чем вы сечас, но всё же нужен один толчёк… Всего небольшой толчёк, чтобы реки снова стали реками, а горы горами; тогда появляется новая идентификация.
Раньше вы отождествлялись с формой, теперь — с бесформенным. Раньше вы присваивали себе имя, теперь вы безымянны. Старая идентификация привязывала вас к этому миру, новая возвращает к тому. Но между тем и другим вы можете зависнуть и зависнете, если нету школы, нет мастера, который бы помог и подтолкнул вас в нужном направлении.
Мне доводилось видеть многих сумашедших людей. И когда кто-то приходит ко мне и хочет делать что-то по-своему, я это чувствую очень хорошо, потому что они не знают того, о чём говорят. Но тут нет проблемы. Я не могу никак повлиять на это, потому что, чем больше вы прикладываете усилий, тем скорее они убегают. Я могу просто сказать: «Хорошо, сделаем так, как ты хочешь» — но я чувствую, я знаю, где они двигаются бессознательно. Бог — это энергия, и если вы не подготовлены, она может быть деструктивна. Так что вопрос не только в том, чтобы узнать Бога. Более глубокий вопрос: как подготовиться к тому моменту, прежде, чем ты сможешь сказать: «Теперь входи», прежде, чем вы сможете пригласить Его — потому что вы так малы, а Он так огромен! Это так, как если бы капля звала к себе весь океан. Океан может прийти в любое время, но что случиться с каплей? Капля должна достичь определённого состояния вместимости, приятия, чтобы океан мог влиться в каплю… и исчезнуть — а капля бы осталась и не разрушилась. Самое главное — в этом искусстве, и это искусство есть религия., йога, тантра или как бы вы ни захотели это назвать.
И не смотрите на Бога в соответствии со своими концепциями: еврейской, христианской, индуистской. Выбросьте их! Это цепляние за периферию, за известное. Чему бы вас ни научили, вы цепляетесь за это, но Бога нельзя научить, никто не сможет вас обучить Богу! — указать да, направить тонким и непрямым образом — да, но не обучить. Всё, что бы вы ни знали о Боге — неверно, — и я говорю «всё», без всяких оговорок. Всё, что вам известно — ложь, потому что это пришло через обучение: кто-то дал вам концепцию, теорию, но Бог — не концепция, не теория; Бог это не гипотеза. Ничего подобного, это абсолютно иное.
Отбросьте все концепции, и вы будете готовы сделать первый шаг. Вы приходите к Нему обнажённым, больше никаких концепций не скрывает вас, никаких одежд. Вы приходите к Нему пусты, без единой идеи о Нём в своём уме. В незаполненности вы приходите, потому что это единственный путь: без всякого наполнения вы становитесь дверью, и Он может войти… Нужна лишь восприимчивость, не концепции, не философии и доктрины.
Это то, что имеет в виду Гераклит. Его слова так прекрасны, послушайте:
БОГ — ЭТО ДЕНЬ И НОЧЬ, ЗИМА И ЛЕТО,
ВОЙНА И МИР, НАСЫЩЕНИЕ И ЖАЖДА.
Никто не выражал это такими замечательными словами до этого, и после того также.
БОГ — ЭТО ДЕНЬ И НОЧЬ, ЗИМА И ЛЕТО,
ВОЙНА И МИР, НАСЫЩЕНИЕ И ЖАЖДА.
Много людей говорили много слов о Боге, но никто не может соперничать с Гераклитом. Были люди, которые говорили: «Бог — это свет» — но куда вы денете тьму? И вам нужно будет объяснить, откуда взялась темнота. «Бог — это день, — также говорили многие. — Бог — это день, свет, сама суть света». Но откуда же приходит ночь? Откуда берётся темнота, дьявол, грех.? Откуда? И почему люди говорят о Боге как о свете?
Тут есть нечто психологическое. Человек боится темноты; он хорошо чувствует себя при свете… — это просто часть вашего страха. Почему вы называете Бога светом? Коран говорит, что Бог — свет, Упанишады называют Бога светом, Библия говорит, что Бог — это свет. Есть лишь одна небольшая школа — в ней был обучен и подготовлен к приятию божественного Иисус, — эта школа была известна как ессеи; это были учителя и наставники Иисуса. Только эта школа говорит, что Бог — темнота, ночь. И они никогда не говорили, что Бог — это свет; они были в своей крайности. Но это красивые люди.
Постарайтесь понять символ: свет-и-тьма. Вы не боитесь на свету, потому что вы можете видеть. Никто не может напасть на вас так просто. Вы можете защититься или убежать, вы можете принять бой или попытаться скрыться. Вы можете сделать что угодно, применить любой из известных вариантов. Свет — это символ известного, а с известным вы не чувствуете страха.
Тьма — это неизвестное. В сердце возникает страх: вы не знаете, что происходит вокруг вас… Всё возможно — и вы беззащитны. Свет — это защищённость, тьма — открытость для любой опасности. Свет — это, как жизнь, тьма — как смерть. Вы встревожены, испуганы — не только психологически, но и биологически, потому что человек тысячи лет жил во тьме, в ночи, в лесу, окружённый дикостью и врагами; ночь всегда была проблемой, так как дикие звери могли напасть внезапно, и человек оказывался беззащитен. И когда появился огонь, он стал первым богом — защитой, охраной… С днём всё хорошо, но ночью вы не знаете, где вы и что вокруг, ночью всё исчезает.
Поэтому человек склонен отождествлять Бога со светом. Свет подразумевает несколько приятных вещей. Это тепло, источник энергии — вы не можете жить без солнца, ничто не может жить без солнца. Вся жизнь на глубинном уровне продолжает существовать за счёт солнечной энергии. Вы едите её, вы пьёте её — вы живёте с помощью неё. Если солнце вдруг исчезнет, станет холодно — вся жизнь на Земле исчезнет в пределах десяти минут, всего десять[10] минут — потому что десять минут лучи идут к нам от солнца. Если солнце умирает, за десять минт старые лучи достигнут Земли, а новые уже не родятся, и всё сразу начнёт умирать. Мы даже не будем знать, что происходит, — и никто не узнает, что мы мертвы. Вся планета умрёт: деревья, животные, человек, всё! Жизнь существует благодаря солнцу — это тепло, это приветствие.
Но тьма располагает тоже несколькими прятными вещами. Она бесконечна. Свет всегда имеет границы, тьма безгранична. Свет — это нечто волнующее, возбуждающее… тьма никогда не возбуждает вас, она абсолютно неинтересна. Свет тёплый, а тьма холодна, холодна, как смерть, и таинственна. Свет приходит и уходит, тьма остаётся. Вот почему ессеи называли Бога тьмой — свет только приходит и уходит, а тьма всегда остаётся, она вечна. Свет — это всего лишь эпизод, то, что случается. Вы можете организовать свет, но не тьму — она вне вашего контроля. Вы можете войти в свет и выйти из света — но не можете войти во тьму и покинуть её. Она вне вас, она просто есть! Свет управляем. Если темно, вы можете внести свет, чтобы стало светлее, но вы не можете внести тьму, вы ничего не можете сделать с ней. И вы зажигаете светильник, но вы знаете, что это лишь на мгновение. Когда кончиться топливо, свет уйдёт и останется тьма, которая всегда тут была, вечно. Она просто здесь без всякой причины, безпричинно; она всегда была и всегда будет. Поэтому ессеи выбрали тьму символом Бога, и только Гераклит выбрал и то и другое.
Выбрать одну крайность — это всё ещё логично, рационально; разум ещё работает. Выбрать то и другое нерационально — ум будет сбит с толку. Бог есть день и ночь — то и другое вместе, без всякого выбора, — Он есть зима и лето, и война, и мир. Это было бы трудно для таких людей, как Толстой, Ганди, Бертран Рассел — то, что Бог — это война И мир. Они думают, что Бог — это мир; войну придумал человек. Война уродлива — может быть, дело рук дьявола, — Бог это мир! Толстой не смог бы согласиться и Ганди не согласился бы, что Бог — также и война. Гитлер бы не согласился, что Бог также и мир; для него Бог — это война. Ницше разделил бы эту позицию, для него Бог — это война.
Они — те, кто выбирают. Гераклит — не выбирающий, он — безвыборное сознание. Он не выбирает, а лишь говорит то, что есть. Он не вносит собственную мораль в это, он не вносит свой ум в это — он просто отражает, он — зеркало. Ганди, Толстой, Раскин — все они выбирающие, у каждого из них есть собственные идеи на счёт Бога. Возникает идея о мире, и тогда Бог — это мир; война таким образом — порождение дьявола. Но это не возможно.
