Оба эти подхода к решению проблем имеют недостатки. Принимаемые максималистами решения объективно лучше решений минималистов, но при этом они не бывают вполне удовлетворены и сожалеют о неиспользованных альтернативах. Минималисты, как правило, в большей степени довольны сделанным выбором, хотя в конечном итоге выбранный ими вариант может быть хуже того, на котором остановился бы максималист. Эта разница была очень хорошо показана в статье Шины Айенгар, Рейчел Уэллс и Барри Шварца, опубликованной в журнале Psychological Science в 2006 году. Ученые наблюдали за поведением сотен выпускников одиннадцати университетов в период поиска ими работы. Непосредственно перед окончанием учебы их попросили сделать тест с целью выявления у них максималистских наклонностей и задали вопросы о том, как они собираются искать работу. Через год исследователи снова встретились с выпускниками, чтобы узнать, устроились ли они куда-нибудь, какую зарплату получают и насколько довольны своей работой. Выяснилось, что, если судить по зарплате, максималистам удалось получить работу, которая была объективно лучше, чем у остальных. В среднем они зарабатывали 44 515 долларов, что существенно больше скромного показателя минималистов, составлявшего 37 085 долларов. То есть они получали на 20 % больше. Но при этом максималисты были в меньшей степени довольны своим выбором, сожалея, что у них не было большего числа альтернатив, а также чаще говорили, что мечтают о другой работе, и были в целом настроены более негативно.
Будучи минималистом, Ирэм был доволен, что сделал выбор в пользу бега с дочерью. Всем было ясно, что это означало отказ от каких-либо шансов на победу, но эта жертва не причиняла ему мучений. Он знал, что все получить невозможно, понимал, что оптимального варианта нет, и был твердо убежден в достаточности того, что у него уже было. С другой стороны, максималист Аша была объективно успешна по меркам любого человека. Карьера привела ее на вершину музыкального мира. Она вместе со своей пурпурной электроскрипкой гастролировала с иконами рока; крупная звукозаписывающая компания подписала контракт с ее группой. Но ей не давали покоя сомнения и сожаления по поводу того, что осталось позади. Как настоящий максималист она по-прежнему хотела все и сразу.
* * *
Утром в свой тридцать пятый день рождения Аша проснулась в скромном номере отеля в городе Омаха в Небраске. Она вернулась в США после гастролей с Porcelain, чтобы сыграть с коллективом под названием Trans-Siberian Orchestra, исполняющим рок-оперы в стиле прогрессив-рок и входящим в десятку самых продаваемых групп в мире. Стоя у окна, она смотрела, как мимо, по федеральной автостраде № 80, проносятся машины. Она представляла себе водителей — кто-то спешит на работу, кто-то везет детей в школу, — людей, жизнь которых была так далека от ее собственной.
Она приняла душ, оделась и отправилась на арендованной машине на пустой стадион, где каждый год музыканты Trans-Siberian Orchestra пару недель репетировали перед гастролями. У Аши не было ощущения праздника — она сознательно гнала от себя мысли о дне рождения. Вместо этого она собиралась сосредоточиться на работе, на путешествиях, на будущем. Но от значимости этого дня отмахнуться было невозможно.
По мере приближения 35-летнего рубежа, обозначающего крайний срок для операции, в душе Аши нарастало чувство тревоги. Она много размышляла о выборе, который сделала после своего второго рождения, и о том, куда повернула ее жизнь после этого. «Большинство моих друзей дома смотрят на мою жизнь и думают: “Вау! Это так круто!”» — говорит Аша. Впрочем, она знает по собственному опыту, что жизнь артиста далека от радужного идеала, создаваемого в воображении поклонников такими шоу, как American Idol. В ее собственной жизни не было места ни для избалованности, ни для излишеств. Возможно, несколько мегауспешных исполнителей и живут как царствующие особы, но будни Аши состояли из постоянных разъездов, а ее карьера зависела от способности играть на грани возможного, демонстрируя высочайший уровень исполнительского мастерства под постоянным контролем множества придирчивых глаз. Она отказалась от такой роскоши, как привычный образ жизни, выходные, общение с друзьями и родными, место, которое можно назвать «домом», и семья, какой она себе ее представляла. Да и богатой она не была. А точнее — была совсем не богата.
Аша видела, что в мире шоу-бизнеса все время кто-то женится и заводит детей. При этом творческие люди не только рожают собственных детей, но и усыновляют чужих. Она понимала, что рождение ребенка совсем не означает конец карьеры артиста, но она также знала, что на определенные жертвы пойти придется. В теории она была готова чем-то поступиться. На практике, однако, максималистка Аша терзалась вопросом, чем именно стоит поступиться. Быть матерью нелегко, а с такой системой ценностей, как у нее, ей придется всю себя посвятить ребенку, чтобы дать ему лучшее, на что она способна. Гастролирующий рок-скрипач тоже призвание не из легких, и, что касается профессии, она столь же требовательна к себе. Ей не давала покоя мысль, что разрешить это противоречие безболезненно невозможно.
А время шло. Удаление яичников будет означать утрату возможности выбирать между семьей и бездетностью и решать, когда заводить детей.
В тот или иной момент мы все оказываемся на перепутье жизненных дорог, но максималисты вроде Аши, по всей видимости, особенно тяжело переживают потерю одной возможности в результате выбора другой, даже если при этом добиваются большого успеха. После десяти лет ремиссии перед ней все еще стояли непростые вопросы, ждущие ответа, в том числе и самый трудный из них.
Аша гнала мысли о дне рождения и о том, что с ним связано. Музыка, репетиция и перспектива участия в гастрольном туре по всей стране с новой группой давали ей достаточно поводов, чтобы отвлечься. Но ход времени не остановить. В конце репетиции музыканты собрались на огромной сцене и спели для нее «Happy Birthday».
Мелодия заполнила пространство пустого стадиона. Последние ноты, казалось, висели в воздухе целую вечность. Аша решила не звонить врачу и не назначать дату операции — не в этом году. Не сейчас. У нее еще было время, как она надеялась.
* * *
— А нельзя быстрее? — спросила отца Киана.
Ухмыльнувшись, Ирэм посмотрел вниз на дочь в несущейся вперед коляске.
— Ты думаешь, мы бежим недостаточно быстро?
— Быстрее, — сказала она.
Он прибавил.
Киана осмотрелась. Убегающая вдаль черная, как смоль, дорога. Свисающие отовсюду толстые ветви дубов.
Не видно ни машин, ни бегунов.
— Кажется, мы здесь уже были.
— Мы бежим второй круг, — ответил Ирэм, глядя по сторонам.
Ветер усиливался, делая маршрут, по которому и без того было трудно двигаться с коляской, еще более тяжелым. Коляска не позволяла резко поворачивать.
«В любом случае, — думал Ирэм, — мы неплохо справляемся».
Он и Киана завершили первый круг ровно за два часа. Ирэм снял наушники и подключил свой айпод к небольшому динамику, которым он начал пользоваться, когда стал брать Киану с собой на пробежки.
За два года, что прошли с момента постановки диагноза, он ни разу не выступал на соревнованиях без Кианы. Конечно, он ничего и не выиграл, но, как это ни удивительно, его результаты были не так уж и плохи. Товарищи по команде давно смирились с решением Ирэма бегать с коляской — разумный выбор, но до диагноза, когда он бегал ради победы, он был бы немыслим.
Он подозревал, что Киана еще не до конца понимает, что такое смерть и что через несколько лет его с ней не будет. Впрочем, ей пришлось это осознать, когда в марте 2012 года ее отец отправился на пробежку и снова очнулся в машине скорой помощи после того, как потерял сознание и упал. Проведя целую серию обследований, врачи утроили дозу противоэпилептических препаратов, которые он должен был принимать в дни соревнований. Теперь он всегда брал с собой на тренировки специальное GPS-устройство, по которому можно было в любой момент определить его местонахождение. Он с трудом ориентировался в пространстве. Большую часть времени он чувствовал себя хорошо, но он все меньше верил в собственные силы. Присутствие Кианы придавало ему уверенность во время соревнований.
В айподе заиграла песня Рэнди Ньюмана из мультфильма «Приключения Флика». Киана начала подпевать. Ирэм присоединился к ней: «Мы живем только раз, так что не трать жизнь попусту».
Очередной круг начинался с крутого поворота. Поворачивая, Ирэм оглянулся назад и увидел пустую дорогу без каких-либо признаков бегунов. Потом впереди появились два волонтера. Один из них предложил Ирэму и Киане немного подкрепиться. Ирэм отмахнулся:
— Отдайте все ей.
Волонтер на велосипеде высыпал в коляску банан, тюбики с энергетиками и бутылку воды.
