Ад не против рая, они друг друга дополняют, они существуют вместе, фактически, это две стороны одной медали. Не выбирайте. Наслаждайтесь обеими. Позвольте присутствовать обеим. Создайте гармонию между ними, не выбирайте. Тогда ваша жизнь станет симфонией противоположностей, и это была бы замечательнейшая из жизней. Она была бы самой обычной, с одной стороны, и необычнейшей с другой.
Вот почему я говорю, что Будда витает в облаках, в нем нет земного. Лао-цзы — это оба, земля и небеса вместе. Будда даже в своем совершенстве кажется неполным, Лао-цзы даже в своей неполноте кажется совершенным, полным.
Вы меня поняли? Постарайтесь понять!
Будда в своем совершенстве все еще несовершенный, ему не хватает земного. Он неземной, как призрак, у него нет тела: он бестелесен, дерево без корней.
Вы — корни, но только корни: они не дали ростков, и дерево не расцвело. Будда — это только цветы, а вы только корни. Лао-цзы — это оба. Он может выглядеть не таким совершенным, как Будда, он просто не может, потому что в нем всегда присутствует то и другое, как же он может быть совершенным? Но он полный, всеобщий. Он может быть несовершенен, но он всеобщ. И эти слова нужно навсегда запомнить: не пытайтесь быть совершенным, пытайтесь быть всеобъемлющим. Если вы пытаетесь быть совершенным, вы последуете за Буддой, за Махавирой, за Иисусом. Если вы пытаетесь быть всеобъемлющим, только тогда вы почувствуете, что значит быть рядом с Лао-цзы, что значит следовать Дао.
Дао — это всеобщность. Всеобщность несовершенна, потому что она всегда жива. Совершенство всегда мертво. Все, что становится совершенным — это мертвое. Как оно может жить? Как оно может жить, если оно стало совершенным? Ему больше не нужно жить. Оно отвергло другую половину.
Жизнь существует через борьбу противоположностей, единство противоположностей. Если вы отвергнете противоположность, вы можете стать совершенным, но вы не будете всеобъемлющим, чего-то будет не хватать. Каким бы красивым Будда ни был, в нем чего-то не достает. Лао-цзы не такой красивый, не такой совершенный.
Если Будда и Лао-цзы оба встанут перед вами: Лао-цзы будет выглядеть обычным, а Будда — необычным, великолепным. Но я скажу вам: тысячи Будд находятся в Лао-цзы. Он глубоко укоренился в земле и стоит высоко в небе; он — и то, и это, и небо, и земля, единство противоположностей.
Три слова нужно запомнить: первое — зависимость, второе — независимость, третье — взаимозависимость.
Будда независим. Вы зависимы: муж, зависящий от жены, отец, зависящий от сына, личность, зависящая от общества — тысячи зависимостей. Вы зависимы. Будда стоит как вершина — независимый. Он порвал все связи с миром: с женой, с детьми, с отцом, — со всем порвал. Он отказался от всего — столп независимости. Вы — это половина; Будда — тоже половина, другая половина. Вы можете быть уродливым, он — красив. Но его красота существует только благодаря вашей уродливости. Если исчезнете вы, исчезнет и Будда. Он кажется мудрым благодаря вашей тупости: если вы станете мудрым, он больше не будет мудрым.
Лао-цзы — это явление взаимозависимости, потому что жизнь взаимозависима. Вы не можете быть зависимы, вы не можете быть независимы, это две крайности. Как раз посередине, где жизнь — равновесие, находится взаимозависимость. Все существует с чем-нибудь еще, все взаимосвязано. Раньте цветок — и этим вы раните звезду. Все взаимосвязано, ничто не существует как остров. Если вы попытаетесь существовать как остров, это возможно, но это было бы неземное явление, почти миф, мечта. Лао-цзы верит во взаимозависимость. Он говорит: принимайте все, как есть, не выбирайте.
Это кажется простым, но на самом деле это самая трудная вещь, потому что ум всегда стремится выбирать. Ум живет выбором. Если вы не выбираете, пропадает ум. Так делает Лао-цзы. Как отбросить ум? Не выбирайте! Вот почему он никогда не приписывал медитаций, потому что тогда пропадала нужда для медитаций.
Не выбирайте, живите жизнь как она есть, плывите. Не пытайтесь куда-то дойти. Не двигайтесь к цели: наслаждайтесь моментом во всей его целостности и не беспокойтесь о будущем или прошлом. И тогда симфония возникнет в вашей душе, самое низкое и самое высокое сойдутся в вас, и вы станете обладателем богатства.
Если вы — только высокое, вы бедны, потому что вы подобны холму, у которого нет долин: это бедный холм. Долины придают ему глубину и загадочность: в долинах обитает сама поэзия. Его вершина чисто физическая, она некрасива. В долине движутся тени, загадки. Без долины вершина бедна, без вершины долина бедна, потому что тогда существует только темнота. Солнце не заглядывает туда, она сыра и мрачна, и печальна. Наилучшая возможность — это когда вершина и долина существуют вместе.
Ницше говорил, что дерево, которое хочет достичь нёба, должно глубоко врасти в землю. Корни должны дойти до самого ада, так далеко, только тогда смогут ветви, вершина, достичь неба. Дерево должно коснуться обоих, и ада, и небес, и глубины, и высоты. Ницше обладал проницательнейшим умом, каким обладал когда-либо человек. Из-за этой проницательности он стал безумным: слишком много было ума, чтобы он мог вместить его.
То же самое касается и человеческого существа: вы как-то должны свести дьявольское и божественное в глубочайшей сердцевине своей сущности. Не бойтесь дьявола, иначе ваш Бог будет бедным Богом. Христианский или еврейский Бог очень беден; христианский или еврейский или мусульманский Бог не имеет соли, он безвкусный, потому что соль была выброшена, соль стала дьяволом. Эти Боги и должны такими стать. Органическое единство существует в бытии между противоположностями: бытие и небытие, трудное и легкое, длинное и короткое...
«Звуки, сливаясь, переходят в гармонию,
Предыдущее и последующее следуют друг за другом.
Поэтому совершенномудрый, совершая дела,
Предпочитает недеяние...»
Это то, что Лао-цзы называет Ву-Вей: совершая дела, предпочитает недеяние. Есть три возможности. Первая: действовать и забыть не-действие. В этом случае вы будете практичным человеком. Вторая возможность: отбросить действие, переехать в Гималаи и оставаться бездейственным. Вы станете человеком не от мира сего. Третья возможность: жить в рынке, но не позволять рынку жить в вас. Действовать недеянием, двигаться, но оставаться неподвижным внутри.
Я говорю вам, а внутри меня тишина, я говорю и не говорю одновременно. Двигайтесь и не двигайтесь, действуйте и не действуйте. Если бездействие и действие смогут встретиться, появляется гармония. Тогда вы становитесь прекрасным явлением — не в противоположность безобразию, а прекрасным, включающим также и безобразное.
Подойдите к кусту розы. Взгляните на цветы и шипы. Эти шипы не против цветка, они защищают его. Они — стражи вокруг цветка: охрана, средство безопасности. В действительности в красивом человеке, в по-настоящему гармонично развитом человеке ничего не отвергается. Неприятие — против существования, все должно быть принято. В этом — все искусство. Если вы отвергаете, это говорит о том, что вы не артист. Все должно быть принято, использовано. Если на вашем пути камень, не пытайтесь его отбросить, используйте его для перехода ручья.
«Поэтому совершенномудрый, совершая дела,
Предпочитает недеяние...»
Он не бежит в Гималаи. Он остается в мире. Он совершает дела, но без какого-то действия. Он бездеятельный внутри, действие остается снаружи. В центре он остается бездеятельным. Это то, что Лао-цзы называет Ву-Вэй — найти центр циклона. Циклон снаружи, но в центре ничего не движется, ничего не шевелится.
«...Осуществляя учение, не прибегает к словам»
Вот я проповедую вам доктрину без слов. Вы скажете, что я использую слова. Да, я проповедую... без слов, потому что глубоко внутри меня не возникает слов. Это — для вас, не для меня: слово — для вас, а не для меня. Я использую его; оно меня не использует, оно меня не наполняет. Как только я перестаю говорить вам, я вообще не говорю. Я никогда не разговариваю с собой, нет внутреннего разговора. Когда я не говорю, я молчу и когда я говорю, молчание не нарушается, тишина остается ненарушенной.
«...Осуществляя учение, не прибегает к словам;
Выбывая изменение вещей, не осуществляет их сам...»
Он никогда не бежит, не отвергает, не отказывается. Вот в чем смысл моей саньясы. Слово «саньяс» означает отречение, но я не проповедую отречения. Тогда почему я называю вас саньясинами? Я называю вас саньясинами в понимании Лао-цзы: отрекаться и не отрекаться, оставаться в мире и в то же время вне его — это слияние противоположностей. Поэтому я не говорю вам переезжать, бросать, оставлять свои семьи. В этом нет нужды. Будьте там, полностью там, но в глубине что-то останется над этим, что-то потустороннее, не забывайте. Когда вы с женой, будьте с женой, но будьте также с самим собой. Вот в чем суть. Если вы забываете себя и просто находитесь с женой, вы мирской человек. Тогда рано или поздно вы сбежите, потому что это вызовет столько горя в жизни, что вы захотите уйти, отречься и отправиться в горы. И то, и это — крайности. А истина никогда не находится в крайности, истина содержит крайности в себе. Она и в том, и в этом, и ни в одном из них.
