Исан восхитился им...
Помните, восхищение — не настоящее одобрение мастера. Если бы Исан шлепнул его хорошенько или стукнул палкой, это было бы одобрение.
Наш палочник — потому что я ленивый человек, я не могу носить палку — приехал из Германии. Покажи свою палку и стукни бедную Манишу! (Нискрия берет палку и легонько бьет Манишу по голове. Раздается громкий резкий щелчок.)
Хорошо!
Исан восхитился им и сказал:
- Это всегда было когтем и клыком нашей секты.
Видя,что Кёдзан не понимает, что он еще не созрел, Исан обходится без палки.
Исан учил более сорока лет, и за это время он собрал бесчисленных учеников. 20 февраля 853 года, в возрасте восьмидесяти трех лет, он совершил ритуальное омовение, сел в медитативную позу и умер,улыбаясь. Его ступа была установлена на горе Куэй, где был его монастырь.
Император посмертно присвоил ему титул Да Юан (Великое Совершенство).
Должно быть, Исан настойчиво и упорно полировал обычный камень, чтобы сделать из него бриллиант. Честь ему и хвала. Он превратил в великое совершенство обычного человека.
Кёдзан не обнаруживает большой проницательности, разумности, медитативности, но в этом состоит сострадание мастера — сделать все, что в его силах. Сорок лет он работал над Кёдзаном. Это большой срок; но для сострадания ни время, ни место ничего не значат. Исану удалось привести его домой.
Я вспомнил о великом императоре, которому приснилось однажды, что перед ним стоит большая черная тень. С дрожащими руками и трепетом в сердце он спросил:
- Кто ты?
Тень сказала:
- Об этом поговорим позже. Я пришла сообщить тебе, что завтра вечером, когда будет садиться солнце, ты умрешь. — И тень исчезла, а вместе с ней исчез сон.
Король был весь в поту. Он позвал слугу. Посреди ночи созвали всех астрологов, хиромантов, гадателей, чтобы они истолковали сон: что он означает?
Они начали искать в своих больших книгах: «Есть ли какие-либо прецеденты?» Подобных случаев не было, потому что смерть никогда никого не предупреждает; она приходит даже без стука.
Поднималось солнце. Старый слуга императора, который был ему почти как отец — потому что его мать рано умерла, а отец был так занят войнами, что оставил маленького мальчика на попечение этого слуги... Слуга всегда заботился о нем, и, хотя он был всего лишь слугой, император уважал его почти как отца. Он был ему вместо отца.
Старый слуга подошел к нему и сказал:
- Я не ученый, я не астролог и не алхимик. Я совсем не разбираюсь в этих умных вещах. Но я знаю одно: вы не должны оставаться в этом дворце. Возьмите самого лучшего коня и как можно быстрее и дальше уезжайте из столицы. Если получится, доберитесь до соседнего королевства. А что касается этих ученых, они никогда не приходят ни к какому выводу — никогда! Они все спорят и спорят, и каждый аргумент ведет к следующему, но в конце их руки пусты. Так что пусть спорят. Вы не должны ждать, потому что, если солнце начало подниматься, значит, закат не так уж далеко. В восходе уже заложен закат.
Это звучало убедительно... он ушел, ничего не сказав великим ученым — он предоставил им опровергать друг друга, сражаться и спорить. Он взял своего лучшего арабского коня и сказал ему: «Мы должны уехать как можно дальше. Это решающий момент». У лошадей есть свой способ общения с теми, кого они любят — точно так же, как у собак.
Конь пустился со всех ног. Они ни разу не остановились, чтобы напиться воды или съесть что-нибудь, и были счастливы, что еще до захода солнца проехали через всю страну; они прибыли в соседнее королевство.
На границе королевства стояла манговая роща. Солнце уже садилось, и король поблагодарил своего коня. Он сказал: «Я и не думал, что ты можешь скакать так быстро. Я знал, что ты — один из величайших скакунов, но такая скорость...»
И в этот миг он почувствовал, как на его плечо легла рука. Он оглянулся и увидел все ту же черную тень. Черная тень сказала коню: «Я тоже волновалась, сможешь ли ты одолеть такое огромное расстояние, потому что императору суждено умереть в этой манговой роще. Я никогда не извещаю людей, в этом нет необходимости. Это было нужно потому, что расстояние очень велико, а у короля не было причин покидать дворец и ухать в эту манговую рощу. Я тоже благодарна тебе, так же, как и император».
Прекрасная история,но она требует более глубокого подхода.
Ум всегда уводит вас вдаль. Этот слуга был очень умен, рационален — гораздо разумнее так называемых ученых. Но ум есть ум.
Если бы там был просветленный мастер, он бы сказал: «Времени достаточно; иди внутрь. Конь не нужен; ты не должен двигаться наружу ни на дюйм. Просто иди внутрь — и смерти нет. Смерть существует лишь для тех, кто живет во внешнем мире. Для тех, кто познал свое сокровенное ядро,смерть — только тень. Она не имеет субстанции, реальности».
Но Исан продолжал учить Кёдзана больше сорока лет. Просветление может случиться в этот самый момент. Это зависит от вашей настойчивости,тотальности. Дело не во времени и не в причинности. Для того чтобы оно случилось,не нужно ничего, потому что оно уже есть; вы должны только повернуть свое видение, чтобы смотреть внутрь.
Сорок два года Исан, мастер великого сострадания, работал над Кёдзаном, и в конце концов ему удалось сделать буддой почти мертвого человека.
Ступа Исана — это буддийское слово, означающее памятник — до сих пор стоит на горе Куэй, где после просветления он основал свой монастырь.
Несомненно, он был просветленным; его смерть доказывает это.
20 февраля 853 года, в возрасте восьмидесяти трех лет, он совершил ритуальное омовение, сел в медитативную позу и умер, улыбаясь. Его ступа была установлена на горе Куэй, где был его монастырь.
Император посмертно присвоил ему титул Да Юан (Великое Совершенство).
Сосеки написал:
Раз в тысячу лет
Цветет Удумбара...
Удумбара — это метафорическое дерево.
Раз в тысячу лет
Цветет Удумбара.
Она раскрыла свои благостные цветы.
Многие потрудились,чтобы донести ее
Из Индии в Китай.
Ее пьянящий аромат все длится,
Не увядая,
И не теряется
Средь тысяч трав,
Несметных сорняков.
Этот аромат достиг своего крещендо в Японии.
Всякий человек, осознавший, что он — будда, становится цветком, что цветет раз в тысячи лет. И даже если тело будды умирает, аромат остается. Те,кто обладает нужной чувствительностью,могут даже сейчас ощутить аромат Гаутамы Будды или Бодхидхармы.
Это не вопрос времени. Буддовость — такое переживание... будда может умереть в теле, но его дух будет реять вокруг вас в веках. Он растаял в универсальном, и вы можете найти его даже сейчас. Мы ищем его каждый миг. Будда — это наша природа.
Маниша спросила:
Наш возлюбленный Мастер,
Свидетельствование — это обучение или вспоминание?
Маниша, это и то,и другое,и ни то,ни другое.
Это и то, и другое в том смысле, что в начале вы должны научиться входить в свой внутренний храм. А потом вы должны постоянно помнить, потому что такова человеческая природа — снова и снова забывать. Но когда эта память становится тихим дыханием в вас, в тот момент, когда вы начинаете вдыхать и выдыхать будду — тогда это ни обучение, ни вспоминание.
Это просто вы.
Вы ничего не приобрели, вы ничего не открыли; это было всегда. И, помните вы это или нет, это будет оставаться всегда.
Вот почему дзен ничего не принимает всерьез. Какая разница? — в этой жизни, или в какой-нибудь другой вы неизбежно станете буддой.
Будда — это Новый Человек.
Он — человек будущего.
Все человеческое сознание движется к буддовости.
Странно: это всегда внутри вас, но вы не осознаете. Поэтому мастер может быть вам полезен.
Это все равно,что пощекотать вас... (Мастер делает в нашу сторону щекочущие движения) — и вы начинаете смеяться, а я даже не пощекотал! (Он снова делает движение.) ...И вы начинаете чувствовать... (Он в третий раз протягивает к нам пальцы). Работа мастера — пощекотать вас. И это такое удовольствие — пощекотать десять тысяч будд!
Пришло время Сардара Гурудаяла Сингха. Он все ждет и ждет своего времени. Если я буду продолжать рассказывать вам шутки, одно несомненно: я могу умереть, но Сардар Гурудаял Сингх не умрет. Он все равно будет ждать.
В конце урока в воскресной школе учительница обращается к детям:
- Кто из вас, дети, хотел бы попасть в рай?
Все немедленно поднимают руки, кроме одной маленькой девочки.
- Сэлли, — говорит учительница, — ты что же, не хочешь в рай?
- Конечно, хочу, — отвечает Сэлли, оглядываясь по сторонам. — Но не с этими же дураками!
Тело Менделя Кравица в открытом гробу лежит в траурном зале Финкелыитейна. В длинной процессии тех, кто пришел отдать последний долг умершему, стоит Хаим Гольдберг. Он качает головой.
