И ты спрашиваешь меня: «Может быть, в какую-то ночь ты посетил меня, Ошо?» Дхъян Джон, неужели ты считаешь меня святым духом, который оплодотворяет девственниц? А теперь я якобы устал от девушек, поэтому принялся за мужчин, стал осеменять девственников вроде Дхьяна Джона? Я не святой дух и вообще не христианин. Но ты в самом деле беременный. Радуйся, веселись! И усиливай это ощущение. Скоро ты родишь себя, нового себя!
Раджниш, Я ощущаю некоторые таинства, о которых ты никогда не говоришь. Может выть, мы должны приходить по ночам и забирать их? Или же некоторые таинства проявляются лишь тогда, когда мы погружены в них? Дорогой мастер, что означает понимание?
Девагит, ты прав, в самом деле есть таинства, о которых я никогда не говорю. Не то чтобы мне не хотелось говорить о них, но сама их природа такова, что о них невозможно говорить. Тебе придется слушать их, когда я молчу. Тебе придется слушать их в промежутках между моими словами. Слова не могут прямо указать на эти таинства, но безмолвие постоянно «кричит» о них. Тебе нужно просто правильно слушать - точно также ты понимаешь язык потому, что изучил его.
Тишина это тоже язык, а именно язык существования.
На этом языке говорят деревья, горы, а также мистики. Я произношу то, что можно выразить языком. Но я также излучаю через тишину то, что языком выразить невозможно. Теперь от вас зависит, сможете ли вы воспринять тихий шепот, сможете ли впустить его в свое сокровенное существо, поскольку только гам безмолвие может проявиться во всем своем значении. Ваш ум слаб и бесталанен. Ум не способен понять тишину. Он может понимать только язык, лишь слова, но отсутствие слов...
Не стоит жаловаться на ум, ведь его способности ограничены. Здесь годится такой пример: мои глаза могут видеть свет, а мои уши не могут видеть свет. Это не означает, что я должен жаловаться на свои уши: мол, это их вина. Уши не предназначены для восприятия света. Они могут слушать музыку, тогда как глаза не в силах воспринять музыку. Ум может понимать слова. Если вы хотите понять то, что пребывает за пределами слов, тогда вам следует выйти за пределы ума. В таком случае вы должны войти в пространство, которое называется не-умом. Оно находится прямо над умом, за его пределами. He-ум понимает лишь безмолвие, слова не достигают его.
Ты говоришь: «Может быть, мы должны приходить по ночам и забирать их?» Дело не в том, чтобы приходить по ночам и забирать их, поскольку я ничего не прячу. Я разбрасываю таинства постоянно, каждое утро и каждый вечер. Но вы постоянно поднимаете лишь слова и всякий раз выбрасываете нечто бессловесное, то есть промежутки.
Только в суфизме есть книга, которую я могу назвать святой. Я не могу назвать святой Библию или Бхагавадгиту. Но эту суфийскую книгу я могу назвать святой просто потому, что в ней ничего не написано. В ней нет ни строчки! Эта книга почти тысячу лет переходит от мастера к ученику. Мастер передает ее ученику, только когда убеждается в том, что ученик способен прочесть то, что не написано.
Когда ее впервые передал людям один мистик... Он лежал на смертном одре. Всю жизнь для его учеников эта книга оставалась загадкой. Ученики могли читать все книги в его библиотеке, и все же одну книгу мастер постоянно держал у себя под подушкой. Он читал ее только при закрытых дверях, заперев замок, убедившись, что никто не прячется в комнате. Затем мистик извлекал книгу из-под подушки и читал ее часами. Разумеется, всех разбирало сильнейшее любопытство. Люди даже прятались на крышах, разбирали черепичную крышу, чтобы увидеть содержание книги. Но никому ни разу ничего не удалось разобрать текст.
Ученики постоянно просили мастера показать им эту книгу, но он отвечал: «Когда придет пора, я отдам вам эту книгу». И вот наступил последний день его жизни. Его обступили ученики, жить их мастеру оставалось всего лишь несколько минут. Им было неловко просить мастера рассказать им о своей книге, пока он еще жив. Такая просьба к старому умирающему мастеру выглядела бы неделикатно.
Но один из них все же набрался храбрости и сказал: «Мастер, вы забыли кое о чем рассказать. Я имею в виду книгу!»
«Я не забыл о ней, - ответил мастер. - Она по-прежнему лежит у меня под подушкой. Перед своим последним вздохом я отдам ее своему преемнику».
И тут мастер позвал одного из учеников. Никто не думал, что именно его мастер назначит своим преемником. Разумеется, он был странным человеком, очень молчаливым. У него не было друзей, он никогда не принимал участие в общих молитвах, ни разу не ходил в библиотеку листать древние священные писания. Flo он все время сидел под деревьями, на берегу реки. Иногда он всю ночь лежал на лужайке и смотрел на звезды. Все ученики полагали, что он немного не в себе. Этот ученик никогда не задавал мастеру вопросы.
В комнате стояли эрудированные ученые, которые знали даже больше, чем сам мастер. Они прекрасно разбирались в древних священных писаниях, и все же мастер позвал этого странного ученика, который любил смотреть на звезды, этого молчуна, у которого не было друзей, который был одинок в толпе учеников, но который смотрел на мир глазами невинного ребенка, а его сердце было полно неисполненных песен.
Мистик вытащил из-под подушки свою книгу и отдал ее этому ученику, напутствовав его так: «Эта книга будет символичной. Тот, кто обладает ею, будет моим преемником. Поэтому никогда не забывай о том, что тебе никогда нельзя позволять кому-либо читать ее. Только ты можешь читать эту книгу. Перед самой смертью ты должен передать ее подходящему человеку, который сумеет читать ее».
Так эта книга на протяжении тысячи лег переходила ог одного мастера к другому, но в ней совсем ничего нет. Когда пятьдесят лет назад мистик, в тот момент обладавший этой книгой, захотел опубликовать ее, он не смог найти издателя, потому что каждый человек, которому он показывал ее, листал страницы и восклицал: «Но в ней же ничего нет! Это просто записная книжка, причем не заполненная». Но недавно она была опубликована. Какой-то смелый английский издатель все-таки опубликовал ее. Она называется «Книгой о пустоте».
И все же в издательстве немного испортили эту книгу, поскольку присовокупили к ней предисловие, в котором описали всю тысячелетнюю историю этой книги, поместили в книгу биографию всех мистиков, которые обладали ею, и указали линию передачи ее от одного учителя к другому. Но ее опубликовали впервые. Вот глупости: эта книга не нуждается ни в каком предисловии. Но именно так работает человеческий ум: каждая книга нуждается в предисловии, поэтому и эта суфийская книга якобы также нуждается в нем. Но в самой книге ничего нет, лишь тысяча пустых страниц.
А еще этой книге повредили публикацией потому, что теперь люди используют ее как записную книжку, записывают в нее всякую всячину. Она была создана не для этой цели. Данная книга предназначалась для того, чтобы ученик, научившийся понимать промежутки между словами, между строками... Когда слова и строки становятся бессмысленными, тогда вы, глядя на пустую бумагу, тоже становитесь пустыми. Вы просто вглядываетесь в книгу и переходите из ума в не-ум. И тотчас же эта пустая страница становится дверью в таинства жизни.
Девагит, попытайся услышать свое безмолвие. Во всем мире ты не найдешь человека, который был говорил в той же манере, что и я. Прямо посредине предложения я делаю остановку. Я так поступаю нарочно, у этих пауз есть свое значение. В них больше смысла, чем во все словах. На самом деле, я использую слова как раз для того, чтобы создавать промежутки. А иначе как мне создавать промежутки?
Слушайте промежутки, слушайте мое безмолвие, слушайте тишину деревьев и звезд, потому что тишина не принадлежит никому конкретно: ни индуистам, ни мусульманам, ни христианам. Это единственная вещь, которую никто не монополизировал. Тогда вы начнете находить таинства, о которых я хочу говорить. Но одни лишь слова не способны выразить их.
И наконец, ты спрашиваешь, что означает понимание. Это английское словно «понимание» (understanding, где «under» буквально означает под - прим. пер.) довольно странное, и все же у него есть большое значение. Если вы что-то познали, то стоите над этим. Таким образом, все, что вам известно, находится под вами. Иначе говоря, ваше сознание начинает двигаться выше, и все больше вещей оказываются под вами. Вы познали вещи, стоящие под вами. Только высшее может понять низшее, а низшее не в силах понять высшее.
Итак, главное - максимально высоко поднять свое сознание. А сознание поднимается все выше по мере того, как вы регулярно отказываетесь от излишних знаний, которые превращаются в тяжкое бремя. Все заимствованное становится грузом, препятствием. Вы должны быть настолько легкими, чтобы суметь превратиться в орла и взмыть в далекое небо.
Когда на Землю возвратился первый человек, ходивший по луне, его спросили, какая мысль первой пришла ему в голову, когда он стоял на Луне и смотрел в небо, на Землю. Его ответ замечателен.
