Таким образом, при восьмичастном построении происходит выдвижение по четырем угловым направлениям вспомогательных частей, как это было объяснено выше. Это значит, что восьмичастное построение есть некая эволюция пятичастного.
Но Ли Вэй-гун на этом не останавливается. Он не упускает из виду, что все эти построения происходят внутри единого целого, которым является армия. Поэтому если "пять" развивается в "восемь", то и пять и восемь сводятся, в конечном счете, к единице. Это обусловливается тем, что построение есть не просто упорядочение массы армии, а упорядочение ее для боя; в бою же, как известно могут быть "тысяча изменений и десять тысяч превращений". "Когда в процессе изменений и превращений имеют дело с противником, все смешивается и перемешивается, бой идет беспорядочно, но законы строя не приходят в расстройство; все клокочет и бурлит, форма уничтожается, но мощь не пропадает. Это именно и разумеют, когда говорят: рассеиваются и образуют "восемь", возвращаются и образуют "одно"". Итак, пятичастная форма построения есть необходимая основа, не дающая армии как боевой силе рассыпаться и превратиться в неорганизованную и, следовательно, беспомощную массу. Но эта форма не неподвижна, она сама "изменяется и превращается", из пятичастной становится восьмичастной и, в конечном счете, сводится к единству, каковым, по существу, и является армия (см. "Диалоги" Ли Вэй-гуна, I, 14).
После установления понятия "подразделение" - этой, по мнению Сунь-цзы, основы управления армией, после установления понятия "построение" - этой основы боевых действий армии, Сунь-цзы переходит к бою и устанавливает, следуя тому же методу, два основных вида боя: правильный бой и маневр. "То, что делает армию при встрече с противником непобедимой, - это правильный бой и маневр", - говорит Сунь-цзы. Учение об этих двух видах боя и является центральным пунктом всей этой главы.
Что понимать под этими терминами? По-видимому, под "правильным боем" следует понимать такое сражение, которое завязывали противники, выходившие по всем правилам в бой друг против друга, выстраивавшиеся в определенном боевом порядке, или, как говорит Сорай, "выбрав определенное место и день, выставляли число солдат, как полагается по правилам". Под "маневром" Сорай понимает такие боевые действия, когда "ударяют сбоку или сзади, либо, если место тесное, выдвигаются изнутри армии, ведущей правильный бой, либо вызывают противника на сражение, либо устраивают засаду". Сорай называет маневренными частями такие части, которые, "всячески изменяясь и превращаясь, неожиданно нападают на противника" (см. Сорай, цит. соч., стр. 89-90).
Цзя Линь говорит: "Противопоставляют противнику правильный строй, одерживают победу маневренными частями. Когда и спереди, и сзади, и слева, и справа действуют сообща во взаимной связи, всегда победят и никогда не потерпят поражения".
Таким образом, по свидетельству Цзя Линя, сражение представляет сочетание обоих приемов - правильного боя и маневра; оно требует искусного взаимодействия частей, предназначенных для той или другой операции. Каковы же функции правильного боя и маневра? На это Сунь-цзы отвечает с полной определенностью: "В бою схватываются с противником правильным боем, побеждают же маневром". Чжан Юй разъясняет эту мысль: "Когда два войска встречаются, они прежде всего пускают в ход части, предназначенные для правильного боя, а потом исподволь выпускают маневренные части и либо ударяют во фланг, либо ударяют в тыл и таким образом побеждают". Ду Ю дает сходное толкование: "Противнику противопоставляют правильный строй, маневром же ударяют сбоку на его незащищенное место. Бой ведут по всем правилам, решают же победу различными приемами маневра". Итак, задача частей правильного боя - принять на себя всю основную тяжесть боя, задача маневренных частей - решить победу.
Однако Сунь-цзы не рассматривает эти оба приема боя во временной последовательности. Свои слова "схватываются с противником правильным боем, побеждают же маневром" он не предлагает понимать в том смысле, что сначала ведут правильный бой, а потом прибегают к маневрам. Эти два приема у него постоянно сменяют друг друга; полководец обращается то к одному, то к другому.
"Кончаются и снова начинаются - таковы солнце и луна; умирают и снова нарождаются - таковы времена года", - говорит он. "Солнце и луна совершают свой круговорот, заходят и опять восходят; четыре времени года сменяют друг друга - то расцветают, то опять отцветают. Точно также взаимно сменяются правильный бой и маневр; точно так же и они смешиваются и перемешиваются, бурлят и клокочут, кончаются и начинаются, и нет у них конца", - так же образно разъясняет Чжан Юй образное выражение Сунь-цзы.
Таким образом, правильный бой и маневр постоянно чередуются, сменяют друг друга. Однако Сунь-цзы не останавливается на этом. Соответственно общему направлению своих мыслей, особенно отчетливо раскрытому в рассуждении о победе и поражении, наступлении и обороне (гл. IV), он не удовлетворяется только таким определением взаимоотношения правильного боя и маневра.
Он хочет рассматривать эти два приема как элементы, взаимно сопряженные, вытекающие друг из друга. Он говорит: "Правильный бой и маневр взаимно порождают друг друга, и это подобно круговращению, у которого нет конца. Кто может их исчерпать?"
Чжан Юй разъясняет эту мысль в таких выражениях: "Маневр превращается в правильный бой, правильный бой - в маневр: изменяясь и превращаясь, они порождают друг друга. Их можно сравнить с кругом, у которого нет ни начала ни конца. Кто может исчерпать их?"
В таком понимании взаимоотношений этих двух приемов боя Сорай особо подчеркивает одну сторону, которую отметил в "Диалогах" Ли Вэй-гуна император Тай-цзун. В парафразе Сорая мысль Тай-цзуна такова: "Слова "схватываются с противником правильным боем, а побеждают маневром" означают: если противник правильный бой с моей стороны и принимает за правильный бой, а мой маневр и принимает за маневр, я превращаю свой маневр в правильный бой, а правильный бой в маневр и таким образом побеждаю его. Если же противник мой правильный бой принимает за маневр, а маневр за правильный бой, я сохраняю правильный бой как правильный бой, маневр как маневр, и таким образом побеждаю его". Приводя эту мысль Тай-цзуна, Сорай замечает: "При таких обстоятельствах маневр и правильный бой претерпевают различные изменения и превращения в зависимости от момента и заранее определить их нельзя. Если их определить заранее, противник разгадает их, а когда они изменяются и превращаются в зависимости от момента, противник разгадать их не может. Маневр превращается в правильный бой, правильный бой - в маневр, зарождается то одно, то другое, и нет этому конца. Например, когда схватываются с противником правильным боем, а побеждают маневром, то маневр при столкновении с противником превращается в правильный бой, а правильный бой - в маневр. Поэтому у Сунь-цзы и сказано: "Правильный бой и маневр взаимно порождают друг друга, и это подобно круговращению, у которого нет конца. Кто может их исчерпать?" Само собой разумеется, что если их нельзя определить заранее, каким же образом противник может их понять?" (цит. соч., стр. 94-95).
Сорай неспроста вспомнил слова Тай-цзуна. Действительно, в "Диалогах" содержится, пожалуй, наиболее подробное объяснение взаимоотношения этих двух приемов боя, причем исходным пунктом, несомненно, служат те положения, которые устанавливает в этой главе Сунь-цзы. Дано это объяснение в форме беседы, напоминающей тактический разбор одной операции в войне отца Тай-цзуна - Гао-цзу (Ли Юаня) с суйским Ян-ди, известной битвы при Хои, закончившейся разгромом суйской армии, которая находилась под командованием Сун Лао-шэна, и решившей судьбу Суйской династии. Тай-цзун (Ли Ши-минь) был одним из военачальников в этом сражении.
Тай-цзун сказал: "Когда я разбивал Сун Лао-шэна, то сначала, когда мы скрестили оружие, наша армия (точнее: правый фланг, находившийся под командованием старшего брата Ли Ши-миня - Цзянь Чэна. - Н. К.) несколько отступила (правый фланг был смят, причем был сбит с коня сам Цзянь Чэн. - Н. К.), тогда я со своей железной (т.е. закованной в панцири. - Н. К.) кавалерией помчался вниз от Наныоаня и здесь ударил на него сбоку. Его армия оказалась отрезанной от своего тыла, потерпела полный разгром, и он сам, в конце концов, попал в плен. Что это было, правильный бой или маневр?"
Ли Вэй-гун ответил: "Совершенная воинская доблесть вашего величества, вложенная в вас Небом, такова, что вы все можете, даже специально не изучая военной науки. Я полагаю так. По законам войны, идущим еще от Хуан-ди, на первом месте стоит правильный бой, на втором - маневр, на первом месте - гуманность и справедливость, на втором - хитрость и обман. В битве при Хои ваша армия поднялась за справедливость и была армией правды. Когда принц Цзянь Чэн упал с коня и ваш правый фланг несколько отступил, это был маневр".
