— На таком коротком пути стоит ли оглядываться на ветер и дождь? — отвечал Иккю.
— Какое прекрасное стихотворение! Осмелюсь спросить, могу ли я попробовать сочинить свои стихи о том, что я только что понял?
— Очень похвальное желание! — сказал на это Иккю, и тот мирянин произнёс:
Услышал о «мире страданий»,
О «мире, где страдания нет»
И о той передышке —
Земля, где будд без числа, —
Вот она, рядом!
Уродзи муродзи
Хитоясуми дзо то
Кику токи ва
Дзю:ман оку до
Сунсаки то сиру
Иккю выслушал и даже подскочил на месте от радости:
— Прекрасно, прекрасно! Похожие стихи писали и в Китайской земле. Был человек, которого звали Сысю-цзюйши, и другой человек по имени Шаньгу[22] спросил, почему тот выбрал имя Сысю — «Четыре отдохновения», а Сысю, рассмеявшись, сказал:
«Вдоволь насытиться обычным чаем и простой пищей — отдохновение. Починить одежду, защититься от холода и согреться — отдохновение. Чуть-чуть покоя, немного достатка — отдохновение. Дожить до преклонных годов, не испытывая вожделения и зависти, — отдохновение».
Шаньгу сказал:
— Воистину, с такими правилами можно достичь Блаженных земель! Если мало желаний, дом не разрушится, а если знать пределы необходимого, это и будет Край Вечной радости! — и, расчувствовавшись, говорил с ним без стеснения, сложил три стихотворения о мыслях, что высказал Сысю, и в одном из них говорилось:
Смогут ли блага земные поднять мертвеца из могилы?
Тех, кто жаден до денег, неволен от должностей,
Врачует Великий целитель, ведёт
В Блаженные земли, к отдохновению от десяти тысяч забот.
Эта история очень похожа на то, о чём вы спросили нынче, и я вспомнил эти стихи, — говорил Иккю, а тот человек, возрадовавшись, сказал:
— Спрашивал о двух знаках имени «Иккю», а узнал о значении четырёх знаков имени «Сысю-цзюйши». Вот уж и вправду, как говорят, радость, когда обретаешь то, о чём и не думал! Это как раз такая радость и есть! А что в стихах Сысю значит «чуть-чуть покоя, немного достатка», которое пишется иероглифами как «три ровных и два в достатке»?[23]
— А это как ваша жена!
Тот мирянин не понял и переспросил:
— Уродина, что ли?
— Да нет, просто на маску отогодзэ похожа.
— Удивительно! А и вправду, «три ровных» — это две щеки и нос вровень, а «два в достатке» — это выпирающие лоб и подбородок! Как интересно! Однако же, если это женщинам рассказать, господина Иккю защиплют, того и гляди! — так посмеявшись, он пошёл домой.
4
Как Нинагава Синъуэмон Тикамаса впервые встретил Иккю, а также немного стихов
В одно время с Иккю жил человек, которого звали Нинагава Синъуэмон Тикамаса. Истощал он плоть медитациями и томился душой, взыскуя просветления. Услышал он о прозорливости Иккю и вознамерился просить того быть ему Учителем, указывающим Путь. Как-то пришёл он к келье Иккю и легонько постучался в сплетённую из веток дверь. Иккю как раз был внутри, и спросил:
— Кто там?
— Я пришёл не со злом, я — мирянин, что ищет совершенствования в Учении Будды, — отвечал тот.
Иккю быстро задавал вопросы один за другим:
— Ты откуда?
— Из той же земли, что и преподобный.
— Что там творится?
— Вороны каркают, воробьи чирикают.
— А здесь что за место?
— Равнина, окрашенная пурпуром, — Мурасакино[24].
— И как же это она окрашена?
— Колосьями серебряной травы-сусуки, колокольчиками, алыми хризантемами, пурпурными орхидеями.
— А когда они увянут?
— Будет равнина Миягино[25].
— А что на равнине?
— Беззвучно течёт вода, тихо шелестит ветер.
— Прекрасно! Заходи-заходи! — Иккю пригласил гостя в келью. — Отведай чаю! — И прочитал стихотворение:
Хоть и хотелось
Чем-нибудь
Угостить —
В учении Бодхидхармы
Нет ни единой вещи.
Нани о гана
Маирасэтаку ва
Омоэдомо
Дарума-сю: ни ва
Итимоцу мо наси
А тот сложил в ответ:
Нет ни единой вещи —
Именно в этом
Угощении вашем —
Изысканный вкус
Пустоты изначальной!
Итимоцу мо
Наки о тамавару
Кокоро косо
Хонрайку: но
Мё:ми нарикэри
Иккю был поражён:
— Вы, господин Нинагава, достигли даже больших успехов в постижении Пути, чем я слышал!
Долго вели они разные разговоры, и наконец Тикамаса спросил:
— Хочу спросить вас кое о чём. Как понимать высказывание «Дзясё итинё» — «Истина и заблуждение суть одно»? — на что Иккю отвечал:
— Ты любишь стихи, а потому отвечу-ка тебе стихами! — и объяснил «Дзясё итинё» так:
Все, кто родились, —
Непременно умрут,
Все до единого:
И Шакьямуни, и Бодхидхарма
И кошки, и поварёшки[26].
Умарэтэ ва
Синуру нарикэри
Осинабэтэ
Сяка мо, Дарума мо,
Нэко мо сякуси мо
Тикамаса снова спросил:
— А как понять «Ку соку дзэ сики» — «Форма — это и есть пустота»?[27] — а Иккю отвечал:
Роса прозрачна,
Но такая как есть
Сама по себе,
На алой листве она —
Словно рубин.
Сирацую но
Онога сугата ва
Сономама ни
Момидзи ни окэба
Курэнай но тама
Снова спросил Тикамаса:
— А фразу «Сики соку дзэ ку» — «Пустота — это и есть форма» следует понимать так же, как вы сказали в стихе, только наоборот? — а Иккю отвечал:
Посмотри на цветы —
Пусть увянут, утратив
Запах и цвет,
Пусть не способны думать они —
Весна всё равно придёт.
Хана о миё
Ирока мо томо ни
Тирихатэтэ
Кокоро накутэ мо
Хару ва киникэри
Снова спросил Тикамаса:
— В чём состоит правильное понимание Учения Будды? — а Иккю отвечал:
Учение Будды —
Причёска кастрюли,
На камнях борода,
Скрип стволов бамбука,
Нарисованного на картине.
Буппо: ва
Набэ но сакаяки
Иси но хигэ
Э ни каку такэ но
Томодзурэ но коэ
Снова спросил Тикамаса:
— А что же такое мирские обычаи? — а Иккю отвечал:
Мирской обычай —
Нажраться, опростаться,
Поспать, встать,
После этого всего —
Только умереть.
Ё но нака ва
Куутэ хако ситэ
Нэтэ окитэ
Сатэ соно ноти ва
Синуру бакари ё
Так на каждый вопрос отвечал Иккю стихами, и Тикамаса только восхищался про себя: «Он даже лучше, чем я слышал!»
— Что ж, получил я ваше наставление, а вопросов у меня к вам, что песчинок на взморье, поэтому пока что откланяюсь! — сказал Тикамаса и пошёл, но, дойдя лишь до плетёной ограды, всплеснул руками, как будто что-то вспомнил, вернулся к келье и сказал: — Самое главное-то я и забыл спросить! А как становятся буддами? — Тут Иккю подумал: «А парень-то он не простой!»
— Это и вовсе легче лёгкого! — с этими словами Иккю повалился навзничь, распахнул рот, выпучил глаза и замер[28], а потом сказал:
— Вот так-то и становятся буддами!
«Какой просветлённый дзэнский учитель!» — подумал Тикамаса и ушёл с миром в душе.
5
Как Иккю написал прошение для крестьян из Такиги в Нара
Преподобный Иккю иногда жил в местности Такиги, что в Нара. Тамошние деревни принадлежали господину Коноэ, а управлял ими престарелый Сакон-но дзё — младший военачальник Левой государевой охраны. Отягощал он крестьян непосильными поборами, те стенали, и как-то собрались на совет, что тут можно поделать. Теснота была — не протолкнуться. Один старик, что там был, сказал:
— Как бы нам, крестьянам, ни было тяжело, — самураю этого не понять. Нужно подавать прошение вельможе, что носит одежду с длинными рукавами![29] — и пока они судили, как писать прошение, мимо проходил Иккю, который как раз вышел с миской собирать подаяние.
