причиняли друг другу боль.
Всюду знамена, выступающие во всей красе,
Сталкивались друг с другом, как стройные юноши [в бою].
Солнце [на небе] и солнце на знамени казались близнецами,
[Увидев это], небо прочитало стих из Корана: “Клянусь солнцем” [214].
Полумесяц знамени, [являющийся] украшением этой ставки [хана],
Чеканил монету на солнце и луне.
Под звуки барабана, [подобного] солнцу и луне,
Тотчас ангелы на небе запели песню войны.
Знамя с черным полотнищем касалось неба,
Темной ночью оно показало лик луны.
Благодаря полотнищу высокого знамени
Небесному коню был виден морской конь.
Кончики копий касались горизонта,
На рассвете [казалось], что от остриев копий поднималось пламя.
На этом ристалище бесчисленные копья,
Точно стебли растений в саду времени.
Копья мести поднялись до неба,
Разорвали узы, [соединяющие] Близнецов.
Копья украшены атласом алого цвета,
Словно они обросли крыльями, походят на фей.
Всюду щиты цвета тюльпана,
Казалось, в этом саду распустились розы войны.
Когда войска обеих сторон приблизились и встретились, оба государя, жаждущие мести, дали приказ выстроить войска, подготовиться [к битве] и назначить поле сражения.
Сначала его величество могущественный [Абдулла-хан] укрепил правое крыло победоносного [войска] величием и силой Джаванмард-хана и смелыми его сыновьями Абу-л-Хайр-султаном и Музаффар-султаном. В передовой отряд самаркандских войск он определил отряд стрелков из ружей, пули которых никогда не делали промаха, подобно стреле рока, и стал спокойным за них. Перед своим правым крылом [хан] определил его высочество Шейхим-султана с отрядом величественных и славных эмиров, таких, как Чулма оглан, а также могущественного эмира Низам ал-мулка Кулбаба кукельташа, Хаджи-бия, сына Дустай-хаджи ибн Джан-Вафа-бий дурмана, И'тизад ас-салтана Абд ал-Баки-бия, Мухаммад-Баки-бия, Мухаммад-Али оглана, Байрам-Салар мирахура [215], с войском чухра [216] правого крыла Акима чухра-агаси, которому в то время было поручено позаботиться об этом отряде, Хасан курчи дурмана и Хафиза ушати, который /166б/ за приятный голос был облачен [ханом] в почетный халат храбрости, Джан-Пулад агай кулан-айани [217], Джан-Хасан бахадура кенегеса, Мухаммад-Кули бахадура кенегеса.
Стихи
Величественное войско, [где царило] единодушие,
Волнующееся, словно море, твердое, как гора,
Все жаждущие мести, все быстрые в бою,
С сильными лапами крокодилы, нападающие на леопардов.
Войско, где каждый [держит] в руках острый меч,
Тронуло боевых коней.
На левом крыле победоносного войска стяг величия и могущества высокосановного султана Дустим-султана поднялся до апогея неба, выше луны и солнца. [Дустим-султан] силой храбрости вселял мощь и твердость [в воинов] на той стороне.
Месневи
Счастливый царевич, могущественный, как небо,
На левом фланге [войска] славного шаха
Тронул коня с достоинством, в полном блеске
Для битвы. Он одет в кольчугу,
Достоин короны, опоясан поясом,
С золотым шлемом на голове, с мечом, жаждущим мести.
Перед счастливым войском султана поднял знамя величия отряд славных эмиров, храбрых меченосцев, таких, как Назар-бий найман, Шах-Мухаммад-мирза мангыт, Дустим-бий кушчи, Шахим-бий аргун, Суундук пахлаван минг, Шах-Саййид-бий карлук, Джан-Дарвиш аталык тубаи [218], Гандж-Али шигаул, Мирза-Ака-бий кушчи со всеми ишик-ага [левого крыла], а также с воинами — чухра левого крыла Назар чухра-агаси, которому была оказана честь возглавить этот отряд. На этом месте они начертали на страницах мысли картину битвы, образ сражения.
Месневи
Герои с ног до головы все [одеты] в железо,
Закованы в железо, словно жемчуг [в раковине],
Жаждущие мести всадники в кольчугах.
Вызывающие волнение, словно кудри красавиц, [ниспадающие] к глазам.
Все опоясались мечом мести,
Подняли копья храбрости.
Сверкающий, как солнце, полумесяц знамени его величества могущественного [Абдулла-хана] взошел на горизонте в центре [войска]. Его величество вместе со славным братом Абу-л-Фатхом Ибадулла-султаном, оснащенный по всем правилам, стоял на том месте. Под сенью [ханского] зонта, подобного небосводу, устроились некоторые знатные люди эпохи, рельможи вечной державы, такие, как высокодостойный [ходжа], его саййидское достоинство Хасан-ходжа накиб и брат его святейшества Инайат-ходжа, а также ходжа Мирак Накшбанди со всеми братьями [по ордену], такими, как Хусайн-ходжа, саййид Хади-ходжа и уважаемый эмир Джангельди-бий. Другой отряд храбрых мужей, воинственных бахадуров поспешил в авангард.
Стихи
Шах, покоритель стран, под знаменем
Стал словно роза в цветнике под кипарисом,
Лицо [его] подобно луне, золотой обруч на поясе
С узлом, похожим [на букву] “мим” [в слове] “камар” (луна).
Копье его на этом поле битвы /167а/
Пронзало сердца, как ресницы возлюбленной.
Головы мятежников [воздеты на копья] в той роще пальм — [копий],
[Где] высокая пальма — [копье] является бедствием для сердца.
Лук его (т. е. хана) был известен в мире,
Он был единственным в мире, как радуга.
Он перекинул [через плечо] колчан с намерением воевать,
Стан его, [подобный] кипарису, стал похожим на молодой белый тополь.
Ангел, [желая] счастья для него,
Сплел кольчугу из своих крыльев.
Корона мести его — цвета розового кулика,
Сам он жаждет проливать кровь [врагов],
Стан его украшен, на голове султан,
Он походит на кипарис, на котором распростер крылья фазан.
На буйном коне благородный шах
Выглядит как Канопус над высокой горой.
Боевой конь его по горячности, словно Рахш [219] грез,
Никто не видел [подобного], ему за [многие] годы и месяцы.
Ангел [летит] вокруг [его] головы, читая молитву, [прося] для него помощи,
[Для него] он сделал щит над его головой из своих крыльев.
Вокруг него герои, жаждущие мести [врагу],
Словно полчища звезд вокруг луны.
Одетые в железо идолы, полные ненависти [к врагу],
Казались картиной, отраженной в зеркале,
Пояса на талии у прелестных красавцев
Все разноцветные, словно радуга.
Красавцы на конях, быстрых, как ураган,
Походят на ветки роз, качающихся от ветра.
От войска пришла в движение земля,
Как весна от пробуждения трав.
Все держат в руках острый меч,
Все стали проворными в истреблении [противника].
С той стороны Дарвиш-хан и Гадай-хан со всеми братьями, находясь против правителя Самарканда, построили свои левый и правый фланги, определив [туда] славных всадников, храбрых копьеносцев и меченосцев. Они подняли голову спеси и самомнения до апогея
