– Простите, уважаемый, я хотел спросить: куда ведет она?
– Это другое дело! – и Омирбек объяснил прохожему, как и куда можно пройти по этой дороге.
Омирбек сидел возле юрты и думал о том, как и где ему взять хотя бы лепешку, чтобы накормить семью.
По дороге ехало много всадников, и один из них, самый богатый, остановился возле юрты Омирбека и спросил:
– Скажи-ка, что ты думаешь о великом и могучем кази?
– Жулик он, наш кази, – грустно думая о голодной семье, сказал Омирбек. – От него вся Хива, как я слышал, плачет. Людей истязает, с бедняков по десять шкур дерет, а с богатеями пьянствует…
Чем больше говорил Омирбек, тем беспокойнее вели себя жигиты – они начали выкрикивать какие-то угрозы, но богатый всадник величественным жестом заставил их замолчать.
– Знаешь ли ты, кто я? – спросил всадник, терпеливо выслушав Омирбека.
– Нет.
– Я – кази.
У Омирбека потемнело в глазах, потому что кровожадность кази была известна далеко за пределами Хорезма. Необходимо было тотчас же найти выход, иначе жигиты могли просто изрубить его.
– А знаешь ли ты, кто я? – спросил Омирбек кази.
– Нет.
– Я – Омирбек, меня тут все знают, потому что три раза в месяц я схожу с ума. Сегодня – как раз един из этих дней!
Кази рассмеялся и поскакал дальше, за ним и его свита.
Два пьяных жигита ночью шли по дороге и, увидев вдали, на самом горизонте, яркую звезду, заспорили.
– Это солнце, – сказал один.
– Это луна, – сказал другой.
– Клянусь аллахом – это восходит солнце, – утверждал первый.
– Так может светить только луна! – упорствовал второй.
Они кричали все громче и громче, а поравнявшись с юртой Омирбека, даже начали замахиваться друг на друга.
Разбуженный их криками Омирбек вышел на дорогу.
Жигиты обрадовались и бросились к нему:
– Скажи, почтенный, вон там мерцает огонь – это ведь луна?
– Нет, это солнце!
Омирбек рассердился, что его разбудили из-за такого пустякового спора, и ответил им так:
– Прошу простить меня, достопочтенные, но я ничего не могу вам сказать – я не здешний!
И ушел в юрту.
По дороге шла толпа – старики, дети, А впереди шагал мулла.
– Куда вы направляетесь? – спросил Омирбек.
– Просить аллаха, чтобы он послал нам дождь! – ответили старики.
– А зачем тащите с собой детей? Или им на уроках, где они зубрят коран, мулла со своими священными книгами надоел, как слепень теленку?
– Мулла сказал, что дети безгрешны и их молитвы идут прямо в уши аллаху!
– А вы и поверили, аксакалы? Да ведь если бы их молитвы так легко доходили до аллаха, – произнес Омирбек, – то на земле давно бы не было ни одного муллы!
Мимо юрты на ишаке ехал толстый человек и стонал так жалобно, что у Омирбека даже зуб начал ныть.
– Ради аллаха, скажи мне, что с тобой? – спросил Омирбек, когда ишак и толстяк поравнялись с юртой.
– Был на тое… ох… вай… умираю… немножко поел… – простонал толстяк.
– Жалости у тебя кет! – сказал Омирбек.
Толстяк удивился, даже стонать перестал:
– А чего жалеть-то? Еда и питье были чужие!
– Еда чужая, а живот свой! Вот его и нужно было пожалеть!
Омирбек сидел возле юрты и глядел на дорогу.
На ней показался утомленный Досназар-Левша, старый друг Омирбека.
После приветствий, когда уже было выпито по пиале чая, Омирбек спросил:
– Почему у тебя такой усталый вид, Досиазар?
– Э-э, хожу по степи, ищу Досназаров. Мне скоро будет тридцать лет, так отец захотел, чтобы на тое было тридцать Досназаров, А без этого он и тоя устраивать не желает.
– И много Досназаров ты нашел? – спросил Омирбек.
– Вот уже два раза луна становилась старой, а я все хожу, – вздохнул Досназар. – Двадцать девять нашел, а тридцатого – не могу… Вот уже сколько дней хожу… одного осталось отыскать.
– Япырмай! – всплеснул руками Омирбек. – А тридцатого и искать не надо!
– Я тебе на тое самый лучший чапан подарю! – обрадовался Досназар. – Скажи, где он, тридцатый?!
– Так это же ты сам! – рассмеялся Омирбек. – Двадцать девять и один – ровно тридцать получается!
– Ой-бей, спасибо, Омирбек! Если бы я не зашел к тебе, – сказал Досназар, – то еще бы, наверное, долго ходил по степи из аула в аул.
КАК ОМИРБЕК ЖЕНИЛСЯ
Рассказывают, что Омирбек долго не мог найти себе жену по нраву, хотя многие девушки хотели, чтобы он стал их мужем.
Говорят также, что перед женитьбой Омирбек совершил большое путешествие.
В общем, как всегда, когда речь заходит об Омирбеке, говорят многое и разное.
Но вот рассказ, записанный со слов самого Досназара-Лев-ши, а значит, достоверный от первого до последнего слова.
Путешествие перед женитьбой Омирбек действительно совершил.
Когда он совсем уже было остановил свой выбор на одной из девушек, то вот что произошло.
Пришел Омирбек к невесте, а та сидит одна в юрте и плачет.
– Что с тобой? – удивился Омирбек. – Если я такой страшный, то не выходи за меня замуж, а плакать не надо, побереги слезы, в жизни еще может пригодиться каждая слезинка…
А она все плачет и плачет.
Стал ее Омирбек расспрашивать, и наконец она сказала:
– Как только я взгляну на нашу юрту, так и плачу!
– Почему?
– Э-э, разве трудно догадаться? А вдруг поднимется сильный ветер?
– Ну так что?
– И юрта упадет!
– Снова поставим!
– У-у, поздно уже будет! – невеста заплакала еще громче. – Она наших детей прибьет! До смерти!
Омирбек даже за голову схватился – неужели невеста так глупа?
И решил: не женится на ней до тех пор, пока не найдется хотя бы трех девушек, еще более глупых.
– Тогда никто не сможет надо мною смеяться, что, мол, взял себе в жены самую глупую из глупых! – объяснил Омирбек друзьям.
…Вот так он и отправился путешествовать, отложив свадьбу до своего возвращения.
Шел куда глаза глядят – пришел в один аул, удивился: юрты пустые стоят!
Оказалось – две сестры ссорятся, а остальные жители их рассудить пытаются.
А спор зашел из-за ичиг. Купили сестры одни ичиги на двоих. Были они бедные, на две пары денег не собрали. И договорились носить ичиги поровну. Старшая сестра уходила на целый день на работу к баю к одевала ичиги. Младшая – делать нечего! – весь день сидела босая дома и злилась.
Ночью, когда старшая сестра ложилась спать, младшая надевала ичиги – надо же износить свою долю! – и ходила вокруг юрты.
И вот, когда ичиги расползлись по всем швам, а подметки прохудились, старшая сестра опять предложила купить пару ичиг на двоих и снова носить их по очереди.
Младшая сестра стала обвинять старшую, что та на один день больше носила старые ичиги, и поэтому соглашалась купить новые, но платить за них меньше, чем половину цены.
– Пока у нас общие ичиги – я за все лето ни одной ночи не спала! – жаловалась она.
Спор разгорелся с новой силой, а Омирбек пошел дальше, довольный услышанным и увиденным.
– Да, эта гуляющая по ночам сестра глупее, чем моя невеста, – сказал он сам себе. – Теперь еще двух дур найти – и можно жениться.
…Сколько дней он шагал и где побывал – неизвестно. Но однажды возле какой-то юрты увидел красивую девушку.
Перед ней лежала широкая кошма, вся в дырках. А красавица продолжала вырезать в ней еще большие дыры.
– Что ты делаешь? – спросил изумленный Омирбек.
Красавица засмущалась, но потом ответила так:
– Разве ты не заметил, что кошма продырявилась? А я решила вернуть ей прежний вид и вот сижу вырезаю из нее дырки, чтоб она стала целой… Как еще можно избавиться от дыр?
– О аллах, когда ты хочешь сделать кого-то глупым, твоя мудрость становится беспредельной! – воскликнул Омирбек. – Пошли мне еще одну такую встречу – и я со спокойной совестью женюсь!
…И аллах услышал его призыв. Спустя некоторое время Омирбек повстречал на каком-то базаре девушку, которая купила семь больших лепешек и тут же начала их есть.
Она съела шесть, потом половину седьмой и, тяжело вздохнув, спрятала оставшийся кусок в сумку.
Сидящая рядом подруга была восхищена ее аппетитом.
– Я съела шесть, – сказала девушка-обжора, – и была такой же голодной, как перед едой. А вот съела половину седьмой – и сразу же аппетит пропал. Значит, первые шесть можно было и не покупать, зря только две монеты потратила…
– А что же нужно было делать? – спросила подружка.
– Надо было купить только седьмую лепешку и съесть половину, – ответила обжора. – Теперь я только так и буду делать!
– О аллах, – сказал Омирбек. – Спасибо тебе за то, что ты не оставил мою невесту без жениха!
И он поспешил домой.
…Досназар-Левша, который поклялся покоем своих родителей, что все вышеизложенное – чистая правда, сам три дня гулял на свадебном тое Омирбека.
Омирбек и его пир
Глава вторая
Сколько веселых историй связано с именем Омирбека? Тысяча? Две? Десять тысяч? А? Никто точно не знает. Говорят, один ученый качал считать их, но сбился: не то одну историю пропустил, не то засчитал ее дважды, и пришлось начинать сначала. Hо вскоре он снова запутался, а к тому времени уже стал серьезным доктором наук, не считать какие-то там шутки ему стало ни к чему.
