до японских островов с юга и принесли с собой легенды южных морей.
Известно, что крокодилы живут не только в пресных, но и в мелких прибрежных морских водах, а гребнистый крокодил (Crocodilus proposus) нередко встречается и в открытом море (БСЭ, 2-е издание, т. 23, стр. 475). Акулы же водятся исключительно в море, весьма редко заходя в устья таких крупных рек, как Ганг и Амазонка.
Необходимо отметить, что в легенде о происхождении названия горы Ситаи (см. описание уезда Нита провинции Идзумо) фигурирует бог Вани. Полагаем, что и здесь, как и в легенде о дочери Катари Имаро, слово вани вряд ли значит 'свирепая акула', а не 'крокодил', ибо из легенды видно, что бог Вани пребывал в селе Аи, т. е. ему поклонялись в этом селе, а поднимался он вверх по реке. Как известно, уезд Нита расположен в глубине провинции Идзумо, далеко от морского берега.
Гото Д. считает, что в легенде о боге Вани, возможно, имеется в виду исполинская японская речная саламандра (хандзаки, или сансёуо — Megalobatrachus japonicus; ИФТ, стр. 251).
Слово вани есть также в легенде о морской княжне Тоётама, записанной в Нихонги. В этой легенде говорится, что княжна Тоётама при родах на морском берегу, стыдясь своего мужа князя Хикохоходэми, который увидел ее, превратилась в вани и скрылась во тьме ночи, а затем исчезла в море.
Интересно, что и в настоящее время в говоре уезда Китасома (префектура Тотиги) бытует слово ванигаэру (букв. 'превращаться в вани') в значении 'стыдиться', 'стесняться', 'конфузиться'.
В. Г. Астон в комментариях к переводу Нихонги отмечает: «...слово вани, встречающееся в легенде о превращении бога Котосиронуси в вани, написано китайским иероглифом *** 'крокодил' (Crocodile), но это значение, — добавляет В. Г. Астон, — недопустимо в старых легендах, так как японцы, создавшие их, ничего не знали об этом животном. Кроме того, вани обитает (в этой легенде) в море, а не в реке и является просто мифическим существом» (NAS, в. I, р. 61).
Соответственно такому толкованию В. Г. Астон переводит японское вани на английский язык как sea-monster 'морское чудовище', добавляя, что Satow и Andersen понимали под вани дракона.
Полагаем, что такое толкование В. Г. Астона вызывает сомнение с лингвистической точки зрения. Данные японской топонимики подтверждают наше предположение. Название реки Ваникава (в префектуре Кумамото) говорит о 'крокодильей реке', а не об 'акульей реке'; Ванисэ (Ванидзэ) 'крокодилья отмель'; ванииси 'крокодилий камень', а не 'акулий камень', так как акулы не выходят на отмель и на камни; Ванидзука 'крокодилья горка' (префектура Миядзаки) и т. д.
Лексика японского языка содержит ряд слов, основным компонентом которых является вани, например: ваниаси 'кривые ноги' (букв. 'крокодильи ноги', а не 'акульи ноги'), ванитидори 'крокодилий сторож' (птица), ванигути 'большой рот', 'гонг'; ванигутисо — растение Polygooctum involucratum и т. д.
В китайском языке существует слово во *** 'крокодил', или хайво (букв. 'морской крокодил'); в корейском языке аго *** тоже означает 'крокодил'.
Возможна следующая этимология японского вани: малайское buaia > wuaia > waia > wai > wani.
«...прошло шестьдесят лет» — мусотосэ-о хэтари; т. е. если из 733 г. (год завершения составления Идзумо-фудоки) вычесть 60 лет, то получится 673 г. Таким образом, сказание о девушке, разорванной крокодилом, связывается, очевидно, с реальной личностью — Катари Имаро.
«...казенные амбары миякэ»; в них собирались рис, соль и т. д., вносимые как натуральный налог в древней Японии.
Миякэ *** после реформ Тайка отличались от дореформенных миякэ *** или ***. Дореформенные миякэ представляли собой рисовые амбары, куда свозился рис, уродившийся на территории, непосредственно подчиненной княжескому двору Ямато. Тогда слово миякэ в переносном значении употреблялось как «территории, непосредственно подчиненные князьям Ямато» (КОД, стр. 2055).
«... соизволил принять пищу» — миии-о синаситамаики; Акимото К. пишет: «Если прочитать иероглифы *** микэ-о ситамаики, как это сделано в Кюкун, то отсюда нельзя будет вывести название села Иинаси»; поэтому, чтобы получилось название из этого слова, мы прочитали его миии синаси.
Действительно, если из словосочетания миии-о синаситамаики исключить вежливый префикс ми, суффикс винительного падежа о, глагольный суффикс (или первый компонент) си и тамаики (прошедшее время от вспомогательного глагола тамау), то останется ии наси.
Отонэ, или тонэ; так называлась одна из групп низших придворных слуг. Звание отонэ впоследствии вошло в состав их фамилий.
«...статуи [вепря и собаки] сохранились и до настоящего времени» — соно катати... имани итарумадэ нао ари.
В ограде храма Исиномия в Ками-хаку (г. Сисидзи) есть два камня, похожих на вепря и собаку (ФАК, стр. 108).
«На основании переписи 4-го года Дзинки» — дзинки ёнэн-но хэмуко; здесь хэмуко (хэнко) — запись в подворовые книги; Дзинки-эра правления императора Сэйму (724-728 гг.); 4-й год Дзинки — 727 г. Подворовые книги в VIII в. составлялись в 721 г. (5-й год Ёро), а в 727 г., по-видимому, уточнялись записи и размер сел.
«Почтовый двор Ноги»; другое название Нуки. К нему были приписаны земли современных: Мацуи, Накацу, Накасима и Таёри. Поскольку он находился на тихой в то время дороге Санъёдо, то при нем содержалось только 5 лошадей. Этому двору было выделено 2 тё пахотной земли. Он находился у восточной стороны подножия горы Курума (букв. 'гора-повозка'), что западнее р. Иинаси. Название Ноги сохранилось на территории г. Ясуки. Восточнее почтового двора в 220 аси (т. е. 390 м) в VIII в. был мост Ноги, а в 21 сато (т. е. около 11 км) западнее находилось уездное управление.
«...Кумано Камуро»; здесь Кумано-собственное имя бога (полагают, что это одно из имен бога Сусаноо), которому посвящен главный храм Кумано-тайся, а слово камуро значит 'бог-предок' (каму > ками 'бог' + усилительный суффикс ро). В «Идзумокуни-но мияцуко-но камуёгото» встречается имя Кабуроги-кумано-оками (ФАК, стр. 109).
«Идзумонокуни-но мияцуко-но камуёгото (канъёгото)» — это один из разделов норито в Энгисики.
В период формирования японского централизованного государства в VII-VIII вв. наместниками провинций назначались главы наиболее крупных и влиятельных местных родов, признававшие, хотя и номинально, власть верховного вождя племени Ямато. При назначении (точнее — при утверждении) каждого нового наместника провинции Идзумо последний обязан был являться к правителям Ямато,
