М.М. Бахтин в своей типологии европейского романа выделяет как один из основных типов “роман испытания”. Согласно Бахтину, роман этого типа “строится как ряд испытаний главных героев, испытаний их верности, доблести, смелости, добродетели, благородства, святости и т.п. Это самая распространенная романная разновидность в европейской литературе. К ней относится значительное большинство всей романной продукции” [816].
Интересно, что произведение, которое считается первым романом на языке хинди (издано в 1882 г., автор — Шринивас Дас), называлось “Paiïksâ-guru”, что можно перевести как “Испытание-учитель” или “Опыт-учитель” [817].
Таким образом, само название книги Видьяпати — “Purusa-pariksâ”, “Испытание человека” — можно воспринимать как своего рода “мостик в будущее” [818]: слово purusa/'человек’ символизирует сдвиг к антропоцентризму (пусть лишь предположительный у самого Видьяпати, но более реально произошедший в Индии позже); слово parïksâ/'испытание’, помимо прочего, как бы предвосхищает будущее развитие словесности. Можно сказать, что Видьяпати, избрав темой своей книги “испытание человека”, как бы соорудил “мостик” в сторону “магистральной дороги развития” мировой повествовательной литературы. Однако, насколько мы можем судить, опыт Видьяпати остался почти невостребованным, и книга его вряд ли сыграла сколько-нибудь заметную роль в развитии индийской словесности — будь то в XV в. или позже.
В “рассказах” Видьяпати среди прочих разновидностей “испытаний” можно выделить несколько случаев “испытания текста”. Так, в “Рассказе о знатоке Вед” (№ 18) брахман Ведашарма, возмущенный неверием раджи в магическую силу ведических гимнов (саманов), вызывается подвергнуть с их помощью испытанию некую гетеру и прямо говорит: “Пусть ее (гетеру. — С.С.) испытают ... гимны-саманы, которые я буду петь. Так мы испытаем и гимны, и меня, гимнопевца, и саму дхарму” [819]. Священные тексты (как и их знаток) с честью выдерживают испытание, гетера и раджа посрамлены. В “Рассказе о человеке с мощной памятью” (№ 10) поэт Шрихарша, создав поэму “Нала-чарита” (“Жизнь Налы”), решает подвергнуть ее “испытанию”, прочитав ее взыскательному знатоку. Поэма, как и саманы в “рассказе” № 18, выдерживает испытание, будучи по достоинству оценена компетентным ценителем. В трех других “рассказах” своего рода испытаниям подвергаются стихи-панегирики. В “Рассказе о герое щедром” (№ 1) некий “бард”, восхвалив в присутствии раджи Викрамадитьи другого раджу за щедрость, тем самым подвигает самого Викрамадитью на проявление его собственной “щедрости” и великодушия. В “Рассказе о человеке, чье искусство было оценено по достоинству” (№ 25) раджа Бходжа щедро одаривает некоего безымянного поэта, выслушав его изощренный стихотворный панегирик в свой адрес. Напротив, в “Рассказе о человеке, чье искусство пропало втуне” (№ 26) невежественный раджа не способен воспринять обращенный к нему стихотворный текст — ис позором прогоняет пришедшего поэта, который в отчаянии вообще отрекается от поэтического творчества. Испытания не выдерживают ни раджа, ни поэт — ни его текст.
Какие же “испытания” выпали на долю книги Видьяпати?
Мы не знаем, как была воспринята эта книга покровителем автора, раджей Шивасинхой, и другими современниками и соотечественниками Видьяпати. Мало мы знаем и о том, как бытовала эта книга в Южной Азии в “дотипографскую” эпоху, т.е. до начала XIX в. Систематического изучения всех сохранившихся рукописей “Испытания человека” пока никто не предпринимал, но, насколько можно судить по доступным источникам, существует около десяти рукописей книги Видьяпати (разной степени полноты и сохранности), находящихся или найденных в разных областях Южной Азии: в самой Митхиле [820], в Бенгалии [821], в Западной и Центральной Индии и Раджастхане [822], а также в Непале [823]. Эта “география рукописей” свидетельствует по крайней мере о том, что книга Видьяпати получила некоторую известность и за пределами ее “малой родины” — Митхилы.
Десяток рукописей — это мало или много? Для сравнения можно сказать, что Й. Хертель, изучая различные версии “Панчатантры”, обследовал, по его словам, всего около 90 манускриптов [824], но версия, которая считается древнейшей (“Тантракхьяика”), представлена лишь одной более или менее полной рукописью и еще несколькими рукописями фрагментарными [825]. И вот еще один показательный пример. В истории санскритской литературы почетное место занимает теперь “роман” Баны “Харша-чарита” (“Жизнь Харши”, VII в. н.э.) [826].
Однако предисловие к переводу этого “романа” на английский язык начинается такими словами: “Книга, английский перевод которой ныне впервые предлагается тем, кто интересуется литературой и древностями индусов, была как будто совсем позабыта в Индии”. И далее переводчики сетуют на крайнюю скудость рукописной традиции “Харша-чариты” [827].
Так что десяток рукописей для санскритского повествовательного текста — это, пожалуй, немало. Это показатель сравнительной популярности произведения в “родной” культуре [828]. Вероятно, внимательное изучение различных рукописей “Испытания человека” могло бы пролить некоторый свет на историю восприятия этого текста в различных областях Южной Азии в XV—XVIII вв.
В начале XIX в. книга Видьяпати впервые соприкоснулась с типографским станком — и от рукописного бытования перешла к книгопечатному. Одновременно это был переход и в иную языковую форму: появились один за другим два перевода “Испытания человека” на бенгальский язык. Эти переводы, как и другие переводы и издания книги Видьяпати, появившиеся позже, — интересные свидетельства об индийской культуре XIX—XX вв. и заслуживают специального изучения в этом плане.
Оба названных перевода “Испытания человека” на бенгальский язык предназначались для преподавания этого языка студентам Колледжа Форта Уильяма в Калькутте [829]. Автор одного перевода (по времени, вероятно, более раннего) — уже упоминавшийся выше сотрудник Колледжа Мритьюнджай Видьяланкар. Этот перевод, судя по всему, впоследствии был практически забыт. Во всяком случае, в литературе о Видьяпати ссылок на него не встречается [830].
Автор другого перевода — некто Харапрасад (или, по-бенгальски, Хоропрошад) Рай. Этот перевод был впервые издан в г.Серампуре (недалеко от Калькутты), в 1815 г. [831], затем переиздавался, в том числе один раз — в Лондоне [832], и хорошо известен историкам бенгальской литературы [833].
В 1830 г. в Калькутте (или в том же Серампуре) некий Каликришна Бахадур издал весьма свободный пересказ (хоть и названный “переводом”) “Испытания человека” на английском языке [834]. Эта книга сама по себе — интересный памятник индийской словесности. В ней отразились процессы восприятия старинной индийской культуры теми индийцами, которые начали приобщаться к европейскому (английскому) образованию в Калькутте первой половины XIX в. Несколько “рассказов” Видьяпати “переводчик” вообще опустил, несколько просто обозначил как бы развернутыми заглавиями [835], а большую часть, как уже сказано, довольно свободно пересказал. В настоящем издании в разделе “Дополнение” в качестве примера переведен один из пересказов Каликришны Бахадура (соответствующий “Рассказу о коварном злодее”, №
