класса кызылбашским, не могли не вызвать недовольства среди курдов. Вскоре в Чемишгезеке вспыхивает вызванное репрессиями шахских властей восстание племени малкиши.
Сознавая непрочность своей власти над курдами, шах Исма'ил, с другой стороны, старался заручиться поддержкой отдельных династов Курдистана — правителей Хаккари, Сасуна и Ширвана. Так, правитель Хаккари Захид-бек получил грамоту на правление, а эмиру Шах Мухаммаду Шир-ванскому область Куфры была передана на правах собственности. Насколько фиктивна была покорность курдов этих районов шахской власти, показывает следующий факт. После смерти правителя Сасуна 'Али-бека, пользовавшегося “благоволением” шаха Исма'ила, управление было передано шахом старшему сыну 'Али-бека, находившемуся на службе при дворе. Однако возмутившиеся племена и ашираты поставили на власть второго сына 'Али-бека, и шаху пришлось примириться с этим.
Недовольством курдов политикой шаха Исма'ила. И растущими брожениями в их среде воспользовалась Турция. В обстановке приближающегося решительного столкновения двух держав позиция курдов приобретала первостепенное значение. Нельзя согласиться с мнением В. Никитина, который полагает, что принятие курдами турецкой ориентации имело место уже после Чалдыранской битвы [132]. Несомненно, что Турцией еще до этого сражения, в основном решившего исход войны, была проделана в этом плане большая подготовительная работа. Играя на растущем недовольстве курдов мерами шаха Исма'ила, направленными на отмену приоритета курдской знати в курдских областях, султан Салим сумел заручиться их поддержкой.
Разумеется, причины этого кроются также и не в том, что “Персия им (курдам. — Е. В.) была хорошо известна за время их многовекового общения с нею; Турция казалась более отдаленной, и характер ее правителей предстояло еще испытать” [133]. Едва ли большую роль сыграл и религиозный фактор, как склонен думать тот же автор.
В сражении, которое разыгралось 23 августа 1514 г. в Чалдыранской долине, близ города Карса, вместе со своими дружинами принимали участие и курдские эмиры, в частности эмир Бидлисский. Кызылбаши были наголову разбиты, шах Исма'ил бежал, оставив свой трон, гарем и казну.
Это сражение привело к значительному ослаблению шиитской державы. Шах Исма'ил утратил свое влияние на курдские области по ту сторону Загроса, и потомкам его уже никогда не удалось возместить эту утрату. “С этого времени, — пишет Мухаммад Амин Заки, — власть этого государства никогда не переходила за Загросские горы” [134].
Но влияние османского султана на курдов было тоже весьма иллюзорным. Довольно большая территория, заселенная курдами, оставалась в руках у кызылбашей. Чтобы заручиться поддержкой курдов, понадобились дарственные грамоты, льстивые письма и подарки курдским князьям, потребовалась кипучая деятельность советника султана Салима — Идрис Хакима Бидлиси, курда по национальности, земляка Шараф-хана. В 920/1514-15 г. при посредничестве Идрис Хакима между султаном Салимом и курдскими эмирами был подписан договор, содержавший следующие пункты [135]:
"1. Сохранение независимости и свободы курдских эмиратов.
2. Передача эмирата от отца к сыну, санкционируемая султанским указом.
3. Помощь со стороны курдов туркам во всех войнах.
4. Турецкое содействие курдам при всех нападениях извне.
5. Выплата курдами в султанскую казну налогов и податей".
В 1515 г., по поручению султана, Идрис Хаким лично посетил всех влиятельных курдских эмиров и пожалованием, почестей и привилегий, убеждениями и обещаниями заручился их поддержкой и военной помощью для продолжения войны с кызыл'башами.
А. Сафрастян и Мухаммад Амин Заки, особенно последний, отводят большую роль Идрис Хакиму в деле привлечения курдов на сторону Турции [136]. Амин Заки, например, считает, что Курдистан — страна, со времен Ассирийцев никому не подчинявшаяся, была завоевана Турцией без малейших усилий с ее стороны “лишь благодаря мудрой политике Идрис Хакима” [137].
Идрис Хаким, несомненно, был незаурядной личностью. Автор Хашт бихишт — первого большого исторического труда на персидском языке, посвященного османским султанам, он начал свою политическую карьеру с должности секретаря при султане Йа'кубе Ак-Койунлу (1479—1490). Начавшиеся некоторое время спустя нескончаемые междоусобицы кочевых феодалов, а также непрочность положения и власти султанов Ак-Койунлу, вероятно, побудили его перейти на службу к более могущественным в те времена правителям — османским султанам — к Байазиду II (1481 —1512), а затем — к Салиму I (1512—1520).
В его лице султаны получили талантливого организатора и политического деятеля, оказавшего им неоценимые услуги в деле завоевания восточных окраин Османской империи. Но до конца дней своих он оставался лишь верным орудием осуществления планов османского правительства, направленных на закабаление Курдистана. Говорить о “мудрой политике” Идрис Хакима, которой якобы только воспользовались турецкие султаны [138], — значит объяснять события 1514— 1516 гг. единственно действиями Идрис Хакима, да к тому же еще действиями “правильными и единственно возможными” [139], значит закрывать глаза на захватническую сущность политики османского правительства в отношении курдов.
В 1515 г. кызылбашский военачальник Кара-хан, брат убитого при Чалдыране Устаджли-оглу, получил указание отвоевать занятые турками области. Руководство объединенными силами турецких и курдских отрядов осуществляли беглербег Диарбекира Бийикли Мухаммад и Идрис Хаким. После захвата Диарбекира и Мардина османское войско, поддерживаемое занимавшими весь левый фланг ополчениями эмиров Сасуна (Мухаммад-бек, сын 'Али-бека), Ширвана, Агила, Видлиса, Атака (Ахмад-бек зраки) и других влиятельных курдских владетелей, дало решительный бой кызылбашским отрядам при Коч-Хисаре (между Урфой и Нисибином) в начале 1516 г. Войска шаха Исма'ила были снова разгромлены, и огромная территория от Харпута и Бидлиса на севере до Ракки и Мосула на юге оказалась в руках у турок.
Что принесла курдам власть турецкого султана? Возвратились в свои домены многие смещенные шахом Исма'илом курдские эмиры и князья: в Имадии — Султан Хусайн, в Джезире — Шах 'Али-бек, в Хасанкейфе — малик Халил, в Чемиш-гезеке — Пир Хусайн-бек, в Агиле — Лале Касим, в Пало — Джамшид-бек, в Очермике — Мухаммад-бек, в Атаке — Ахмад-бек, в Терджиле — Шамси-бек, в Майяфарикине к власти пришел некий 'Али Файри из племени басйан. Это в известной мере подтверждает верность положения В. Ф. Минорского, что политика османской Турции в отношении курдов, “направленная на предоставление Курдистану феодальной организации, обеспечивающей приоритет курдской знати”, заметно контрастировала с попыткой шаха Исма'ила Сефевида поставить над курдами персидских наместников [140]. Однако это положение нельзя принимать безоговорочно, ибо, как мы увидим ниже, хотя османское правительство пользовалось, особенно вначале, иными, более гибкими методами, цель его усилий сводилась к тому же — закабалению Курдистана. Мнение Мухаммада Амина Заки, будто политика османских султанов была вообще направлена на осуществление чаяний курдов и обеспечивала им административный режим, до какой-то степени соответствующий их интересам [141], не имеет ничего общего с действительностью.
По словам В. Никитина, “вмешательство центральной власти в курдские дела датируется в Турции
