запутанная тема: у Марка (древнейшего евангелиста) имеем Ναζαρηνός ‘Назарянин’, у Матфея и далее — Ναζωραῖος ‘Назорей’; и не факт, что оно определяется топонимом ‘Назарет’, или только им. С
назореями путаница не меньше: двойственность Иисусова прозвища осложняется двойственностью точек зрений на ‘ересь’. С точки зрения иудеев, ‘Назорейская ересь’ (Деян.24:5) — это новообращённые в христианство евреи (‘христиане’ по-евр. נוצרים, помним Иешуа); с христианской же колокольни,
назореи — это те «христианствующие» иудеи, которые не до конца избавились от «ветхозаветных пережитков». У хитроумного Епифания первые числятся (в перечне ересей!) как Ναζωραῖοι (Panar. 1:29), вторые — как Νασαραῖοι (Panar. 1:18). Исидор, конечно, имеет в виду вторых.
Исидор здесь опирается на Тертуллиановы De praescriptione haereticorum и Adversus omnes haereses (авторство сомнительно). ‘Платоником’, ‘последователем Платона’ Валентин назван в De pr. haer. (7.3, 30.1). Образ Христа, проходящего сквозь Деву, «как по трубе», почерпнуто из Adv. omnes haer. 4.5, где уточняется: «как вода по трубе»; ‘труба’ в лат. тексте fistula, в параллельном греч. (у Епифания, Panar. 1:31.7.5) — σωλήν.
Исидор называет апеллеан Apellitae, Тертуллиан — Apelliaci, ср. Ἀπελληϊανοί у Епифания (Panar. 1:44). Первая часть описания — почти дословно из Об отводе дела против еретиков (De pr. haer. 34.4) Тертуллиана; вторая — из ряда работ того же автора, но относится, скорее, к учителю Апеллеса Маркиону с его выраженными докетистскими взглядами на воплощение Христа (ср. Adv. Marc. 3.8: phantasma vindicans Christum).
Как и упоминаемые чуть ниже катары, эти апостолики — предтечи одноимённых средневековых движений (ср. ‘апостольских братьев’ Герардо Сегарелли и Фра Дольчино). И в древности, и в средние века апостолики и катары тесно ассоциировались.
Артотириты (Artotyritae, Ἀρτοτυρίτοί) упоминаются во многих источниках (см. Августин, Haer. 28, Иероним, Comm. Gal. 2.2). Епифаний (Panar. 2:49) причисляет их, в конечном счёте, к монтанистам.
Сведения об аквариях (Aquarii, Ὑδροπαραστάται: ὕδωρ ‘вода’ + παραστάτης ‘стоящий рядом, приставленный’), северианах (Severiani, Σευηριανοί), татианитах (Tatiani, Τατιανοί) и энкратитах (Encratitae, Ἐγκρατιταί, ср. ἐγκράτεια, ‘самообладание, воздержность’) Исидор мог почерпнуть из Августина (Haer. 64, 24, 25). Со слов Евсевия (Hist. eccl. 4.29.4–5), Север был учеником Татиана. Августин обращает внимание на различие между татианитами и энкратитами — со ссылкой на Епифания (см. Panar. 1:45, 1:46, 2:47). А вот что пишет об этой группе Феодорит Кирский (Haer. fab. PG 83:369): «Татиан Сириец сначала был софистом, потом сделался учеником дивного Иустина Мученика. После смерти учителя захотел стать застрельщиком ереси... Он зачинатель так называемых ‘водостоев’ (Ὑδροπαραστάται) и ‘воздержников’ (Ἐγκρατιταί). ‘Водостоями’ называются, поскольку вместо вина подносят воду; а ‘воздержниками’ — потому что не пьют вина и не вкушают в пищу живых существ, сторонясь этого с содроганием, как чего-то злого. Ещё соблюдают безбрачие, объявляя брак блудом и даже законный союз называя диавольским».
Алоги (‘бессловесные’ с оттенком ‘неразумия’) и монтанисты (зд. катафригийцы, монтанисты упомянуты отдельно чуть ниже) — два сапога пара: первые (одним из ответвлений которых были феодотиане, последователи Феодота Сапожника из Византия) отвергали иоанновский Логос и настаивали на человеческой природе Христа (своеобразное «протонесторианство»); вторые заявляли об исполнении на них обещанного пришествия Параклета, тем самым — о предании и продолжении даров Св.Духа. Монтанисты были также известны в качестве пепузиан (по фригийскому городу Пепузе, объявленному ‘Новым Иерусалимом’), квинтиллиан и прискиллиан (по именам Квинтиллы и Прискиллы, занимавших ведущие позиции в движении; женщины у монтанистов могли быть епископами и священниками). См. у Епифания (Panar. 2:48, 2:49, 2:51), Августина (Haer. 26, 27) и др. К монтанизму в конечном счёте пришёл Тертуллиан.
Павел Самосатский (200–275), епископ Антиохийский (260–268) — видный представитель т.н. монархиан (т.е. ‘единоначальников’, в противоположность тринатаристам), подчёркивавших единство Бога, откуда выводилось, в частности, что Иисус — ‘просто человек’ (ψιλὸς ἄνθρωπος, по выражению того самого Феодота Сапожника, см. у Евсевия, Hist. eccl. 5.28.6), который так или иначе в какой-то момент был «принят» в Троицу. Этим «принятием» (лат. adoptio) обусловлено название данной ветви монархиан, а именно адопционисты. Через несколько промежуточных фигур (Феодот Меняла, основатель упомянутых мелхиседекиан, и Артемон) родословная ереси доходит до Павла Самосатского. Августин (Haer. 44, 45) связывает с павлианами фотиниан (см. ниже). К павликианам (ветвь манихейства) 7–11 вв., а тем более к современному паулианству (по имени ап.Павла), павлиане-адопционисты никакого отношения не имеют, зато опосредованно связаны с версией адопционизма, распространившейся на родине Исидора в 8–9 вв. (Элипанд Толедский, Феликс Уржельский), как и с другой, более поздней, представленной, например, такими мыслителями, как Абеляр и Дунс Скот.
Гермогену посвящает отдельную работу Иероним (Adversus Hermogenem, ср. также De pr. haer. 33.9). Неясно, тот ли это Гермоген, что вместе с Фигеллом упомянут в 2Тим.1:15 (а у Иеронима в De pr. haer. 3.11).
Об антропоморфитах Исидор мог прочитать у Иеронима (Contra Joannem Hieros. 11), но обоснование их неправоты — его собственное.
Читаем Hieracitae ab Hieraca (у Линдсея даётся: Heraclitae ab Heraclio). По Епифанию (Panar. 3:67), основатель гиеракитов (Ἱερακῖται) Гиерак (Ἱερακᾶς) жил в египетском Леонтополе в кон. 3 — нач. 4 вв., был хорошо образован и писал на греческом и коптском. Ср. у Августина (Haer. 47): «Гиеракиты, чей основатель зовётся Гиерак, отрицают воскресение плоти. Принимают к общению только монахов, монахинь и безбрачных. Говорят, что царствие небесное не принадлежит детям, ибо заслуживают его лишь те, кто в борьбе одолевает пороки».
Новатиан (ок. 200–258) — один из первых антипап, человек образованный, при этом по-неофитски рьяный, даже одержимый в бытность свою оглашенным, если верить его сопернику по престолу св.Петра папе Корнелию. Внутрицерковная борьба, охватившая прежде всего Италию и Африку, в которую оказались вовлечены на первых ролях Ипполит Римский и Киприан Карфагенский, разгорелась из-за послаблений в отношении «падших»: папа Калликст І (217–222), в частности, допустил возможность возвращения в лоно Церкви раскаявшихся прелюбодеев. В ответ «ригористическая» партия выдвинула в папы своего вождя Ипполита Римского (170–235), который так или иначе ассоциировался с новатианами. Затем пришёл черёд самого Новатиана, или Новата: у ряда авторов, особенно греческих, он называется именно так, вследствие путаницы с тёзкой — карфагенским пресвитером, единомышленником антипапы. Именно последователи Новатиана назывались катарами, ‘чистыми’ (см. выше), и во имя чистоты перекрещивали
