к Храмовой горе (ср. Иоил.3:17) на востоке города, а ещё раньше — к её южному отрогу, где современные исследователи помещают древнюю крепость иевусеев, захваченную Давидом (2Цар.5:7), после чего Иерусалим целиком перешёл под контроль пришлых иудеев. Надёжной еврейской или даже семитской этимологии оронима ‘Сион’ не существует, хотя ср. обыгрывание צׅיּוּן ‘путевой знак, веха’ в Иер.31:21 (от глагола צׇוׇה ‘указывать, приказывать’, тогда как צׅיּוׄן родственно инокоренному צׅיׇּה ‘сушь, засуха’). Далее, у греч. авторов (напр., Оригена, In Jer. 5.16, 34.4) встречаем толкование Сиона как σκοπευτήριον (= σκοπιά ‘наблюдательная вышка; наблюдение’), у латинских — как speculatio, напр. у Иеронима и Августина; ср. у последнего (Enar. in Ps. 64.3): Patria illa est Sion: ipsa est Ierusalem quae Sion... Sicut Ierusalem interpretatur Visio pacis, ita Sion Speculatio, id est visio et contemplatio. Перевод названия Иерусалима как ‘видение мира’ (visio pacis, ὅρασίς εἰρήνης — ещё у Филона, De somn. 2.250) тоже принимался повсеместно. Это толкование отражено и в мидрашах (в частности,
Берешит Рабба 58:10), где יְרוּשׇׁלַיׅם производится из
ире ‘усмотрит’ и Салим שׇׁלֵם ‘мир(ный)’: имя Иерусалима, данное Сифом-Мелхиседеком, и первая часть связывается с историей жертвоприношения Авраамом Исаака, где говорится: «И нарек Авраам имя месту тому: Иегова-ире, Господь усмотрит (יֵרׇאֶה)» (Быт.22:14).
В значении ‘вновь собирать, забирать назад’ rělěgo используется почти исключительно в поэзии; в прозаическом употреблении означает ‘возвращаться к некогда ухваченному: увиденному, прочитанному и т.д.’ Ср. классический пассаж на эту тему из Цицерона (Nat. deor. 2.28.72): qui omnia, quae ad cultum deorum pertinerent, diligenter retractarent et tamquam relegerent, sunt dicti religiosi ex relegendo, ut elegantes ex eligendo; а также предложение Лактанция производить religio от глагола religo ‘связывать, привязывать’ (Div. inst. 4.28): Diximus nomen religionis a vinculo pietatis esse deductum, quod hominem sibi Deus religarit, и т.д.
Caritas в рукописях, но Исидор явно подразумевает charitas, возводимое к греч. χάρις ‘милость, любезность’. В классич. латыни caritas (определённо латинское слово, производное от carus ‘дорогой’) имело смысл ‘духовной’ любви, ‘уважения’, ср. у Квинтилиана (Inst. or. 6.2.12): amor πάθος, caritas ἦθος. В Вульгате caritas соответствует ἀγάπη. Но присутствовал и совсем иной смысл — ‘дороговизны’, даже ‘скудости’, и в поздней латыни он начал перевешивать: Deus caritas est с таким узусом воспринималось двусмысленно, отсюда параллельное хождение caritas и charitas. Отсюда же стремление Исидора заменить caritas на dilectio ‘приязнь, влюблённость’.
Ошибается (male dicit), скорее, сам Исидор или его источник Сервий в своём примечании к Вергилиеву vana superstitio (Aen. 8.187). Слово superstitio у Лукреция не встречается, хотя в De rer. nat. (1.62–79) читаем об «ужасном лике» религии, её «гнёте» и «попрании»: «В те времена, как у всех на глазах безобразно влачилась / Жизнь людей на земле под религии тягостным гнётом, / С областей неба главу являвшей, взирая оттуда / Ликом ужасным своим на смертных, поверженных долу, / Эллин впервые один осмелился смертные взоры / Против неё обратить и отважился выступить против», и т.д. (пер. Ф.Петровского).
Здесь снова Исидор опирается на Иеронима: Iuda laudatio sive confessio (יְהוּדָה: скорее laudatio ‘хвала’, чем confessio ‘признание, исповедь’, ср. Быт.29:35), Ebraei transitores (привязка к корню עבר ‘переходить, пересекать’). Вся эта главка отмечена серьёзными разночтениями между рукописями: квадратными скобками выделены соответствующие вставки/пропуски.
Имя фарисеев (פְּרוּשִׁים) действительно возводится к глаголу פָּרׇשׁ ‘отделять, обособлять’. Первоначально ‘обособившимися, отщепенцами’ эту группу пренебрежительно прозвали их политические и идейные противники саддукеи (צְדוּקׅים, ср. צָדַק ‘быть правым, праведным’). О добавлениях фарисеев к писаному Закону ср. у Иосифа Флавия (Ant. jud. XIII.10.6). Δευτερήσεις (точней, δευτερώσεις) — это мн.ч. от δευτέρωσις, греч. термина для Мишны (מׅשְׁנָה), ‘повторения’.
Семь иудейских сект перечисляет Гегесипп (со слов Евсевия, Hist. eccl. 4.22.7): ессеи, галилеяне, гемеробаптисты, масботеи, самаряне, саддукеи и фарисеи (здесь и далее приходится при передаче грекоязычных имён метаться между Эразмом и Рейхлином). «Семёрка» по Иустину (Dial. 80.4): саддукеи, генисты, меристы, галилеяне, эллиниане, баптисты и фарисеи; и Апостольским постановлениям (Const. Ap. 6.6–7): саддукеи, фарисеи, масботеи, гемеробаптисты, евиониты, ессеи и симониане. У Гегесиппа же (ibid. 4.22.5) дан перечень условно «самарянских» (по самарянским связям Симона Мага) ересей: симониане (от Симона), клеобиане (от Клеобия), досифеане (от Досифея), горфеане и масботеи (те и другие от Горфея).
Масботеи (Masbothei, Μασβώθεοι) поняты Исидором как тотально (in omni re) ‘субботничающие’, неотступно следующие заповеданному в Исх.16:19. Но не всё так просто. В Const. Ap. 6.6.4 названием имеем Μασβωθαῖοι, причём как конъектуру для рукописного βασμώθεοι. Затем, в двух перечнях соседи масботеев — гемеробаптисты (Hemerobaptistae, Ἡμεροβαπτισταί). Их Исидор тоже толкует от очевидного — как ‘ежедневно омывающих (тело и проч.)’, а Епифаний (Panar. 1:17) — как ‘ежедневно крестящихся’ (Климент Римский в Hom. 2.23.1 к ним причисляет Иоанна Крестителя); в Апостольских постановлениях (6.6.7–10) ‘помывка’ совмещена с ‘крещением’. Ряд учёных (ср. Simon 1960) возводят гемеробаптистов к ‘утренним купальщикам’ Талмуда — שְׁחׇרׅין טוֹבְלֵי (Ber. 22a и др.; см. Jastrow s.v. טׇבַל I ‘купать’ и שַׁחַר ‘утро’), а масботеев реконструируют как арамейский дублет βαπτισταί от צבע ‘окунать’ (s.v. Jastrow и Sokoloff) с учётом сиропалестинских и мандейских данных (DMM s.v. maṣbuta). Отсюда можно сделать вывод, что «простые» баптисты (из списка Иустина) тождественны масботеям и отличны от гемеробаптистов; а можно сделать и другие, с учётом связей гемеробаптистов с ессеями, евионитами и др. (ср. Thomas 1935).
Генисты (Genistae, *Γενιστοί) — действительно от genus/γένος, но при этом γένος служило переводом евр. םׅין, которое могло обозначать и просто ‘еретик, раскольник’. Меристы (Meristae, *Μεριστοί) — от μέρος ‘доля, часть’ — скорей всего, обозначали тоже просто ‘сектантов’ (см. Quispel and Gershenson 2008), и «разделение Писаний» Исидор «додумал». Самаряне, или самаритяне (Samaritae, Σαμαρεῖται), с другой стороны, действительно не приемлют ничего, кроме Закона, ‘хранителями’ которого и воспринимают себя — скорее шомерим (от арам. שׁוֺמֵר ‘страж, хранитель’), чем шомроним (евр. שֺׁמְרוֺנׅים ‘жители Самарии’), хотя, конечно, и само название Самарии (שֺׁמְרוֺן), возможно, от того же корня (ср. у Иеронима: Samaria, custos). Иродиане (Herodiani, Ἡρῳδιανοί) упоминаются в Евангелиях (Мк.3:6, 12:13 и др.), но их толкование — продукт превратно понятого пассажа из Евсевия (Hist. eccl. 1.6.2–4), причём и греческими авторами (Епифаний, Panar. 1:20.1–2), и латинскими (Иероним, Adv. Lucif. 23); подробнейшим образом о них см. Taylor 2012.
У Исидора Nazaraei и Nazaraeus. Прозвание Иисуса — большая и
